– Это тут кто такой? А-а-а, – довольно раскрыл рот элиец. – Асмодианин. Даэв, да? Ну ничего, я прекрасно знаю, что с вами делать, ха-ха, – рассмеялся он. – Получа-а-ай! – протянул мужчина и, замахнувшись, метко вонзил длинный меч в незащищённое основание шеи Териана. – На!

Асмодианин зашипел от боли и скорчил в злобном оскале лицо. Горячая алая кровь бурно потекла из раны. Даэв пытался дышать, но был слышен только хрип. Захлёбываясь в крови, он дёргался в предсмертных конвульсиях.

Элийский офицер рывком вытащил лезвие клинка из горла Териана, из раны моментально хлестанул фонтан, обрызгав чужой кровью красивые доспехи южанина. Пожилой мужчина громко засмеялся, наблюдая за мучениями Даэва. Остальные тоже залились смехом, обязательно стараясь пнуть униженного зеленоглазого асмодианина. Териан хрипел, задыхаясь. Боль была сильная, но она не заботила его.

«Ещё несколько секунд…» – отчётливо звучал голос в голове Даэва. Сердце бешено отбивало свои последние стуки. Перед глазами всё поплыло, в ушах зашумело. Белая пелена закрыла взор – сердце асмодианина остановилось. Широко открытые глаза перестали светиться и стали такими же, как у обычных смертных. Лицо перестало выражать эмоции и стало каменным.

– Расходимся, – скрыв улыбку, грозно крикнул бойцам элийский офицер. – Тут больше не на что смотреть.

Толпа легионеров зашумела и стала медленно рассасываться.

– Что здесь происходит? – вдруг послышался голос командующего армией. Он растолкал народ и вышел вперёд.

Увидев тело асмодианина, офицер нахмурился и сжал скулы.

– Какого балаура здесь случилось? – грозно вымолвил он, грустными глазами рассматривая бездыханное тело Даэва.

Один из легионеров, поймавших Териана Лекаса, взял слово, довольно заговорив:

– Эта тварь бродила здесь и размахивала мечами направо и налево. Ну, мы её немножко успокоили, – улыбнулся солдат.

Стоявшие рядом с ним воины тихо засмеялись, поддакивая товарищу:

– Да… Ага… Хе-хе.

Даймон наклонился к асмодианину, пытаясь не смотреть в его открытые мёртвые глаза, и стал обыскивать его в поисках какой-нибудь информации. Но кроме склянок с зельями он ничего не обнаружил.

«Что же ты здесь забыл?» – мысленно спросил элиец у серокожего бессмертного.

Вдруг к Даймону подбежали Белатрисс и Канеус. Девушка удивилась жестокой картине, юноша сощурился и подошёл ближе. Командующий вздохнул и поднялся на ноги, приказав всем отойти на пару шагов, чтобы асмодианин мог свободно призвать крылья и укрыться ими, а затем – рассыпаться в песок и улететь в потоке Эфира к месту возрождения. Но чёрные крылья почему-то не появлялись.

– Что с ним? – спросил Даймон у задумавшегося рядом с телом врага Канеуса. Тот стоял, поникнув головой и, казалось бы, сочувствовал асмодианину. Но юноша не ответил. Тогда Белатрисс подошла к нему и повторила вопрос:

– Канеус, что с ним?

– Он уже – наполовину стигма… – горько промолвил маг. – Не тревожите его, ему и так предстоит много мучений… – юноша развернулся и пошагал прочь. Было заметно, что ему тяжела эта картина.

Даймон и Белатрисс переглянулись. Они не сразу поняли, о чём говорил их товарищ.

– Это Териан Лекас? – тихо спросила девушка.

Командующий кивнул. Всё это ему казалось очень странным. Неужто великого Даэва прокляли? Даймон задумался. Но его мысли вдруг прервало тихое шипение.

Кожа асмодианина стала чернеть и покрываться коркой, будто обугливаться. Тело падшего бессмертного захрустело. Легионеры, столпившиеся около трупа, осторожно отступили назад. Плоть Даэва словно сгорало изнутри и тлело снаружи.

Будто сухой уголь, тело асмодианина начало рассыпаться на куски, только броня осталась целой. Через несколько секунд оно вовсе обратилось в прах, подняв высокий столб чёрного пепла.

Элийцы стояли молча и смотрели на необычное явление. Мало, кто понимал, что всё это значило. Только Даэвы сочувственно приложили три пальца к правой брови, опустив взгляды. Для них было безразлично, элийский ли бессмертный лежал перед ними или асмодианский, участь на всех одна… И она была очень и очень печальна.

– Говорят, немалую боль он испытает, когда окажется на кибелиске, – шепнул Даймон супруге.

– Айон видит, он это заслужил, – равнодушным тоном ответила она.

Даймон нахмурился.

– Возможно… – сказал он и велел всем расходиться.

Двоим легионерам командующий приказал собрать вещи бессмертного и сохранить их. Те удивились и переглянулись, но не могли проигнорировать приказ, тем более Даэва.

Дариус увёл Эви в самый тыл и не отпускал её с тех пор, поэтому девушка не видела, что произошло с асмодианином. Воины и офицеры были заняты последствиями битвы: посчётом раненых и убитых, оказанием первой помощи, переносом тел, перегруппировкой отрядов, обустраиванием временной стоянки, корректировке маршрута – дел было по горло. Дариус должен был руководить своей центурией, но он сидел с Эви и успокаивал её. Юноша пытался разузнать, как она попала в самый центр битвы в Балаурию во время атаки Дерадикона. Но девушка не отвечала. Она лишь молчала и смотрела в желтоватый песок. Тогда Дариус начал рассказывать про себя: как он воевал с балаурами в Бездне, потом в Ингисоне с северянами, потом в тоннеле Силентера с ящерами и пауками и, наконец, здесь, в Келькмаросе со… да со всеми подряд… В общем, кучу всего. Стоит ли говорить, что Эви не уловила ни слова из его рассказа. Чем же были заняты её мысли? А разным… Она почему-то вновь вспоминала своё детство, родителей, дружбу с Дариусом, потом учёбу, первый бал, поцелуй в щёчку… И тут, как сильно изменилась её жизнь после той злополучной поездки в Ингисон… Столько всего произошло… Девушка всегда думала, что в её жизни было много знаковых и запоминающихся событий, но она поняла, что ошибалась. Вот теперь, как говорится, действительно есть, что внукам рассказать… Только вот, проблема в другом: как это осмыслить? Какие выводы сделать? Что не все враги такие и плохие, как рассказывают в школах? Что статьи в книжках абсолютно некорректно описывают войну? А, может, у войны этой совсем иные цели и причины? Кто знает… Эви загрузила себя этими мыслями по полной. Она даже не заметила, как Дариус уже полминуты звал её.

– Эви-и, познакомься, это – Белатрисс, жена Даймона.

Девушка, наконец, отвлеклась от своих дум и подняла голову. Юноша показывал на улыбающуюся молодую девушку, стоявшую рядом с ним. Где-то неподалёку общался с генералами сам командующий. Эви помнила его, а вот про его супругу не знала ничего. Она улыбнулась в ответ, торопливо встала и поприветствовала воительницу:

– Очень приятно, я – Эви… Эви ан Грейв.

Белатрисс недвусмысленно распахнула объятия, и девушки обнялись в знак знакомства.

– Я слышала о тебе, – заговорила бессмертная, игриво сверкнув мерцающим голубым светом глаз.

– В самом деле? – Эви изобразила удивление. – Кажется, господин… Э-э-э, – она забыла имя командующего. – Ваш муж тоже упоминал о Вас…

– О, я очень на это надеюсь, – засмеялась Белатрисс. – А то ему не поздоровится.

Тут подошёл и сам Даймон.

– Расефиэль, Эви, – скупо улыбнулся он. – Рад, что ты снова нашлась. Я смотрю, вы уже познакомились? – вопрос был адресован волшебнице.

– Да, – кивнула бессмертная.

– Отлично, – мужчина хлопнул в ладоши и продолжил. – Трисс предложила кое-что. Раз уж ты с нами, мы обязаны защитить тебя. Позволь отправить тебя в Интердику к родителям – оставаться здесь опасно. Как только поход закончится, твой любимый Дариус вернётся к тебе.

Юноша, услышав своё имя, смутился и отвернулся. Конечно, Даэвы поняли, кто привёл элийку сюда. И выглядело это очень и очень странным.

Личико Эви вновь охватила печаль. Она подумала, собралась с мыслями и ответила, причём настолько решительным голосом, насколько способна девятнадцатилетняя девушка:

– Нет уж, извольте! Я останусь здесь и пойду, куда бы…

Даймон ожидал этого и закатил глаза. Вздохнув, он резко перебил её: