— То есть вы хотите, чтобы моя жена ухаживала за чумными? — Маурисио пошёл красными пятнами. — Вы хотите её смерти?

— Ну что вы, маркиз, разумеется нет! — залепетала Констанса, обмахиваясь поросяче-розовым веером. Она была выше и Маурисио, который не мог пожаловаться на недостаток роста. — Но это благородная миссия. Если даже маркиза умрёт, она попадёт в рай.

Пока Маурисио переваривал информацию, сеньора Апполинария рассказала, что больные уже лежат в коридорах госпиталя, а вчера их начали выносить на веранду, ибо складывать их уже некуда.

И тут вдруг мозг Эстеллы заработал в ином направлении. Нет, идти в госпиталь ей совсем не улыбалось. Но а что если Данте тоже там, в госпитале? А вдруг он там умирает, а она и знать ничего не знает.

— Моя жена не будет помогать чумным! — Маурисио говорил резко. — Я запрещаю это безумие! Так что, сеньоры, вон отсюда! И чтобы я вас больше тут не видел.

Дамы поджали губы.

— Какие вы все бессердечные! — процедила сеньора Апполинария.

— Нет, сеньора, просто мы не хотим умирать, — ответила ей Мисолина.

Но Эстелла вдруг выдала:

— Стойте, я передумала!

Все уставились на неё, разинув рты.

— Ну нет, я категорически против! — выпалил Маурисио. — Вы моя жена и обязаны подчиняться моей воле. Только этого мне не хватало, чтобы вы ещё заразу подцепили в этом госпитале.

— Не смейте мне что-то запрещать! — Эстелла едва не пристрелила его взглядом. — Я не ваша собственность! Или, может, вы хотите, получить камнем по голове ещё раз? Так что не лезьте ко мне. Я приняла решение. Сеньоры, вы можете на меня рассчитывать, я буду работать в госпитале.

— Прекрасно, чудесно, восхитительно, это просто замечательно! — тараторили дамы, перебивая одна другую.

— Тогда завтра в восемь утра, маркиза, Комитет пришлёт за вами экипаж, — победно закончила Беренисе, и дамы откланялись.

Но когда дверь за ними закрылась, Маурисио, схватив Эстеллу за руку, потащил её в кабинет. Последнее, что Эстелла услышала, — хихиканье Мисолины за спиной.

Эстелла была уверена: Маурисио её изобьёт, но он усадил её в кресло и запер дверь на ключ.

— Что, опять будете меня бить?! — с вызовом крикнула Эстелла. — Всегда говорила, что вы не мужчина.

— Уймитесь, не собираюсь я вас бить, — глухо отозвался он.

Маурисио молча прошёлся по кабинету взад-вперёд; начищенный паркет поскрипывал под его каблуками. Эстелла тяжело дышала, готовая отстаивать свои права. Ну почему, почему она должна жить как в клетке и отчитываться перед этим субъектом за любой вздох? Она и сама не хочет идти в госпиталь, но пойдёт, чтобы искать там Данте. Она для этого и вернулась в город.

Сев в кожаное кресло, Маурисио закурил сигару.

— Вот скажите мне, Эстелла, — он выпускал огромные кольца дыма, и Эстелла начала задыхаться, — зачем вы собрались идти в госпиталь?

— Как это зачем? Вы же слышали, им нужна помощь, а я фельдшер. Я что просто так училась что ли? — буркнула Эстелла.

— Я этого не говорил, — миролюбиво ответил Маурисио. — Я не запрещаю вам помогать людям. Помогайте, лечите больных, у которых несложные заболевания. Простуда, например. Если хотите, откройте свой кабинет для приёма пациентов. Но после того, как эпидемия закончится. А в госпиталь к чумным вы не пойдёте!

— Нет, пойду!

— Нет, не пойдёте!

— Нет, пойду! — Эстелла топнула ногой.

— А я говорю, не пойдёте! — не отступал Маурисио. — Если надо будет, я запру вас в комнате.

— Ах, ну разумеется! Настоящий аристократ и настоящий мужчина, когда у него заканчиваются аргументы, женщину запирает, бьёт и насилует. Отлично! — осклабилась Эстелла. — Но что бы вы не делали, в госпиталь я всё равно пойду.

Маурисио глубоко вздохнул.

— Ну до чего же вы упрямы! Я не понимаю, зачем вам туда идти, Эстелла. Объясните мне. Я не верю в вашу готовность пожертвовать собой во имя милосердия, — губы его чуть дрогнули, будто он сдержал улыбку. — Вы неверующая, вы не жалостливая, вы не любите людей. Зачем вам туда идти? Вы на мёртвых посмотреть хотите что ли? Вы мазохистка? Или вас гложет врождённое любопытство?

— Да откуда вам знать, что я на самом деле чувствую?! — разозлилась Эстелла. Её обескуражил мягкий тон Маурисио и то, что он раскусил её натуру. До этого момента Эстелла была уверена: Маурисио абсолютно её не понимает. — Я просто хочу туда пойти. Это каприз!

— Каприз? — он приподнял бровь, хотя раньше такая мимика была ему несвойственна. — Я не думал, что вы капризуля. Но даже если это каприз, то я решительно против. Я знаю, вы очень смелая, самая смелая и самая восхитительная женщина из всех, кого я встречал, — обычно холодный голос его стал бархатным. — Именно поэтому я не хочу вас потерять. Чума — это не игрушки, Эстелла. Если вы заболеете, никто вас не спасёт.

— Ну и что? А вы меня спросили? Может я этого и хочу: умереть, расстаться с этой проклятой жизнью! — уронив лицо в ладони, Эстелла разревелась.

Маурисио вдруг сел на пол у её кресла. У Эстеллы аж сердце ёкнуло — так всегда делал только Данте. Он садился у её ног и клал ей голову на колени, как кот в поисках ласки. Конечно, это совпадение, но для Эстеллы оно было болезненным. Если бы сейчас на месте Маурисио был Данте, если бы! Сто лет не нужен ей этот госпиталь. Она бы и не пошла туда, если бы не страх за Данте.

— Эстелла, послушай, — Маурисио расправил складки на её юбке. — Не ходи туда, если ты заболеешь, я тоже умру. Я не смогу жить без тебя.

Она опешила. Маурисио говорил мягко, нежно, а в глазах его горела искренняя любовь. Он никогда так с ней не разговаривал и сейчас не походил на того Маурисио, к которому она привыкла. Если бы Эстелла не видела его лица, она могла бы поклясться, что перед ней другой человек. Неужели удар по голове так на него повлиял?

— Эстелла, не ходи туда... пожалуйста, — уговаривал он. — Не делай такой глупости. Ты не сестра милосердия и не монашка, ты не обязана помогать чужим людям. Эстелла... Эсте...

И тут Эстелла очнулась.

— Я вам уже говорила десять раз: никогда не смейте мне тыкать и никогда не называйте меня Эсте!

— Но почему?

— Потому! — резко встав, она перешагнула прямо через Маурисио, отхлестав его юбкой по лицу. — Я ненавижу когда меня называют Эсте. Мне это неприятно! Ясно?

И, подбежав к двери, она повернула ключ и выскочила из кабинета.

За ночь Эстелла обдумала план на завтра. Чтобы удрать от Маурисио, придётся встать пораньше. Она не будет дожидаться экипажа от Благотворительного Комитета, а доедет на обычном. Придёт в госпиталь, скажет, что готова помочь, но сама ухаживать за больными не станет. Просто воспользуется шансом, чтобы перемещаться по госпиталю свободно и выяснить есть ли там Данте. И Маурисио ей не помешает. Если попробует, она его убьёт!

Комментарий к Глава 26. Комитет Милосердия --------------------------------

[1] Аксамит — золотая или серебряная ткань с разводами, плотная и ворсистая как бархат.

====== Глава 27. Госпиталь Санта Маргарита ======

Ни свет, ни заря Эстелла уже была на ногах. Надев удобное платье — чёрное, с небольшим кринолином и длинными рукавами — она убрала волосы под чепец, наспех перекусила бутербродами и выскочила из дома, когда часы показывали без четверти восемь. Поймав экипаж, через минут тридцать Эстелла доехала до госпиталя.

Госпиталь «Санта Маргарита» представлял собой трёхэтажное каменное здание с глухим забором и деревянными воротами. Эстелла нетерпеливо позвонила в ржавый колокол у входа. Навстречу ей вышла санитарка — полная женщина в засаленном цветном платье и сером фартуке с карманами.

— Чего вам угодно? — спросила она хмуро.

— Здравствуйте, сеньора. Я от имени Комитета Милосердия, я хочу помочь в госпитале, — Эстелла улыбнулась санитарке, чтобы убедить её в своей искренности.

Но та нахмурилась, оглядывая Эстеллу. Девушка выглядела просто в своём платье и чепце, но её изящные пальчики и туфельки из кожи крокодила выдавали её с головой.