— Как готовить твои фирменные блинчики?

— Взбить три яйца, соль, сахар по вкусу, добавить немного молока, два-два с половиной стакана муки, перемешать до однородного теста, вылить остальное молоко, имеется ввиду, литр, добавить две столовые ложки подсолнечного масла, подлить немного кефира, снова перемешать, выливать по половнику на разогретую сковороду, смазанную сливочным маслом. Жарить до подрумянивания.

По мере продолжения монолога Гермиона окончательно впадала в ступор, но не могла остановить речь. Слова текли из нее так быстро, что в горле пересохло. Зачем Пожирателям Смерти знать рецепт её любимых блинчиков? Что за чушь?

— Зачем вам это? — выдавила она совершенно ошеломленно, но вопрос был проигнорирован.

— Кто такая Миссис Грасс?

— Это старушка, живущая по соседству с моим домом, любящая изображать из себя смертельно больную, чтобы социальная служба предоставляла ей помощников.

Бессмыслица какая-то. Это… Это просто невероятно! Следующие вопросы были такими же идиотскими. Создавалось впечатление, что посетитель составляет её биографию, пишет книгу о скучной жизни Гермионы: где учились отец с матерью, какие журналы они выписывают. Вопросы были откровенно нелепы. Она рассказала про бывших домашних питомцев, учителей в школе до Хогвартса. Собеседник вздохнул, словно устав от её бесконечных глупых ответов, затем взмахнул палочкой и перед Гермионой появился новый стакан с водой. Несмотря на то, что она очень сильно хотела пить, разум запретил, вдруг там зелье? Пожиратель заметил недоверие.

— Пей, это просто вода, ты ведь неплохо училась в Хогвартсе, и знаешь, что сыворотка правды действует два часа, а прошло только сорок минут, так что повторный прием не нужен.

Откуда этот человек знает, как она училась? Неужели успел раскопать многое о ней?

— Нет, спасибо.

— Как пожелаешь.

Со очередным взмахом волшебной палочки стакан растворился в воздухе. Зачем убирать стакан, если там просто вода? Подозрения образовывались в сознании…

— Как вы познакомились с Гарри Поттером?

Вот теперь это было действительно похоже на допрос с пристрастием. Гермиона не смогла и секунды воспротивиться всё еще действующему зелью и рассказывала в деталях, как произошло их знакомство. Пошли вопросы о Джинни, Роне, Невилле и даже Парвати с Лавандой. Похититель хотел знать любую мелочь, и волей-неволей пришлось рассказать всё. Изучение её жизни, каждого мелкого события, каждого отдельно взятого персонажа, встречающегося на пути. Всё было очень странно. С Гермионы рисовали полный портрет во всех красках. Около часа занял рассказ о всех запоминающихся событиях первого и второго курса в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Гермиона потихоньку стала вникать в какой-то зловещий план и понимать, почему её держат здесь, взаперти… Человек в серебряной маске поднялся с места, собираясь уходить, подхватил перо и исписанный пергамент.

— Вы заменили меня кем-то?

Слова вылетели из её уст с неприкрытым испугом, она осознала всё в ту же секунду и то, зачем ей сохранили жизнь и то, зачем держат в плену…

— Да.

В голосе холод и даже равнодушие, что заставило пробежать мурашки по спине. Пожиратели так доберутся до Гарри, Рона… Мерлин, она только что рассказала о себе практически всё, чтобы подмену не заподозрили… Но это значит… Это значит что друзья живы… Только это ненадолго. А родители? Их дурят фальшивой дочерью… Её никто не будет искать. Понимание того, что она никому не нужна, настигало новыми приливами апатии, сколько еще она успеет рассказать о себе, прежде чем Пожиратель Смерти решит, что от неё больше нет толка? Смерть. Гермиона боялась смерти, как и любой другой человек, она хотела жить, несмотря на статус своей крови, несмотря на то, что с приходом Волан-де-Морта к власти все магглорожденные подвергнутся гонениям, а возможно, подобных ей будут убивать…

А хотелось бороться и просто жить, существовать, но знать, что рядом есть близкие, есть люди, которые смогут защитить и будут общаться с ней, невзирая на её немагическое происхождение.

Карие глаза Гермионы пристально следили за тем, как волшебная палочка снова обратилась к ней.

— Сволочь…

— Обливиэйт, — обронил человек всё таким же равнодушным ледяным голосом.

— Она даже не сопротивлялась?

— Нет, она только под конец разговора сложила мозаику.

— Странно, что наша пленница оказалась такой покладистой, — задумчиво произнес Люциус. — Где же хваленая гриффиндорская храбрость?

— Просто это разумно. Веритасерум не позволил бы ей солгать или не ответить. Зачем брыкаться? Да и потом, я не использовала варварские методы и угрозы, которые приветствуются среди Пожирателей Смерти.

Люциус смотрел на меня, не веря своим ушам, да я и сама была удивлена таким легким общением с Гермионой. Он совершенно не мог понять гуманные способы…

— Но наверняка она задавала много вопросов.

— Я не сочла нужным отвечать на них. Затем я просто стерла ей память о нашей встрече, — я устало вздохнула. — Девочка пробыла в одиночестве три недели, думаю, она смирилась со многими вещами. Нет пытки хуже, чем неизвестность.

Рыжий кот сидел на моих коленях и мурлыкал, подставляя голову для ласк.

— Ты удивляешь меня, Аллегра, с тобой самое сложное задание кажется элементарным. Кстати, неужели кот не почувствовал угрозу своей хозяйке?

— Возможно, просто удача сопутствует мне, — задумчиво проговорила я, — а что до Косолапуса — животное под Империусом, на самом деле он достал меня, — сказала я мягко, почесывая за ушком питомца Гермионы. — Я только сегодня наложила на него заклинание.

Люциус усмехнулся моей невозмутимости, встал с дивана и подошел ближе. Одним резким движением согнал кота и протянул мне руку. Его серые глаза горели ожиданием. Скучал, так же как и я, но скоро рассвет… Поднял с кресла и притянул к себе. Миллиметр до губ…

— Люциус, мне нужно идти, эти магглы ранние пташки…

Но я уже чувствовала, как становится тяжелее дышать, словно не хватает воздуха. Он слишком близко, такой желанный и реальный. Этот мужчина словно наркотик, этот мужчина словно лекарство от шизофрении, этот мужчина — мой. Его сердце принадлежит мне. Жестокий, бесчеловечный к врагам, не знающий пощады Пожиратель Смерти, аристократ с возом напыщенности… Другой… Мягкий, нежный, страстный, его прикосновения пьянят плоть, его поцелуи искушают, его ласки заставляют стонать…

Расставляя сети, я сама угодила в них – улыбка на моём лице говорила именно об этом.

— Секунду… — произнес он, касаясь моих губ в нежном поцелуе.

— Прекрати…

Отказаться от этих мгновений, отказаться от тепла его тела… Нонсенс… Стоило остановиться, но это казалось невозможным, он ласков со мной даже после не очень приятного разговора о портале, подброшенном в его карман в Министерстве Магии. Он нежен, зная, что скоро судьба разведет нас в разные стороны; Люциус все прекрасно понимает и хочет насладиться оставшимся временем, несмотря ни на что… Мне хорошо от его прикосновений и теплого дыхания на моей щеке. А руки, сжимающие мои плечи…

— Я пришлю письмо… — пытаясь успокоить пульс, сказала я.

Его дыхание стало прерывистым, он не хотел расставаться, не хотел отпускать в мою новую жизнь, миссию, задание, да что угодно… Но так было нужно. Как бы я ни хотела остаться в дорогих объятьях, я не могла…

«Гермиона, мы ждем тебя в последние дни каникул, можешь даже раньше приехать, а то мать меня совсем заела. Мало того, что в Хогвартс не хочет отпускать, так еще и заставляет целыми днями пропалывать грядки и гонять гномов, и это всё без магии! Даже отец говорит, что в школе безопаснее всего, но она упирается.

Фред с Джорджем приглашают посетить свой магазин на Косой Аллее, он откроется через пару недель, а ещё в магазине «Всё для квиддича» появилась новая защита, шлем для головы, говорят, в ней никакой бладжер не страшен. Недавно отец принес домой странную штуку — черную кружку, когда в нее наливаешь кипяток, она светлеет, и на ней вырисовываются щенята. Он не перестает удивляться маггловской изобретательности. Проверка на магию ничего не выявила. Странная вещь. В общем Гермиона, приезжай поскорее, а то мама постоянно о тебе спрашивает. Кстати, как твоя рана? Шрамы остались?»