Его лицо не дрогнуло. Камень. Я же тут пытаюсь состряпать прощальную речь. Сказать что-то нужно, желательно правду.

– В любом случае это лучше смерти, – услышала в его голосе лёгкую насмешку. – Обещаю, что голодать ты точно не будешь.

Здорово. Будешь обслуживать мужчин, они будут тебя унижать и бить, но зато я буду сыта и не умру от голода. Потом понесу от какого-нибудь урода и всю свою жизнь буду смотреть на своё чадо, и не знать, кто его отец. Тот, который был ласков со мной или тот, кто постоянно подбивает мне глаз. Заманчиво, но, пожалуй, нет.

– Могу я тебя кое о чём попросить? – дрогнувшим голосом задала вопрос.

Меня что-то переполняло. То ли вселенская тоска, то ли радость, то ли счастье. Но меня что-то захлёстывало, и от этого на глаза выступали слёзы, а на губах играла смешная, где-то чарующая женская улыбка. Благодарная или просто очаровательная – это не мне судить.

– Последнее желание? – криво усмехнулся ликантроп, наклоняя голову чуть в сторону.

Его руки больше не блокировали мне пути отступления. Посмотрела на него и осторожно сделала пару шагов в сторону.

– Вы когда-нибудь встретите ещё людей? – сглотнула я вязкую слюну. – Возможно, поедете в какой-то человеческий город?..

Лорин нахмурился, явно не понимая, к чему я веду. Не поверите, но я привыкла к тому, что он голый. Его внешний вид отходил на задний план. Его близость всё равно волновала меня крайне сильно, но какая уже, собственно, разница?

– Думаю, да, – медленно кивнул сереброволосый, рассматривая моё лицо и в особенности глаза, губы и шею.

По-моему, он на меня так часто смотрел. Словно ожидал какой-то пакости. Причём он понимал, что предотвратить её не может и наказать по сути тоже. Вот и бесился. А что же сейчас? Неужели я опять что-то делаю не так? Колкий взгляд.

Кивнула сама себе и наклонила голову вперёд. Запустила руки под ворот рубашки и, нашарив застёжку, расстегнула её. Тёплый металл скользнул в руку, и я вытянула цепочку вместе с крестиком из-под рубашки. Аккуратно сжала его в руках.

– Возьмите, пожалуйста, – я протянула дрожащую и вспотевшую ладонь к ликану. – Просить заезжать в церковь Вас не буду – это слишком нагло будет с моей стороны. Просто отдайте её какой-нибудь старушке, и она сделает всё сама.

Бабули к церкви относятся куда более серьёзно, чем я. Крестик они не продадут даже перед угрозой смерти. Отнесёт в церковь и отдаст священнику. За меня помолятся и поставят свечу. Мелочь, казалась бы, а сейчас во мне просыпается нечто такое, что жаждет памяти. Конечно, хотелось, чтобы хоть одна единая душа оплакала меня и хоть раз в десять лет вспоминала. Просто так. Уходить забытой страшно. Я улыбнулась, и слёзы совсем набухли в глазах. Аккуратно рукавами промокнула их и вновь с той же улыбкой воззрилась на мужчину.

Тот некоторое время колебался, но потом протянул ладонь, и я вложила в него свой крестик и цепочку. Не зная, куда деть руки от жуткого смущения и стыда, сцепила их в замок.

– Это всё? – сухо поинтересовался Лорин. – Можем приступать?

Его выжидающий взгляд будто пытал меня. Неужели поскорее хочет расправиться со мной? Это я понимаю. Но он точно меня будет помнить. Такая нахалка. Вздохнула и почувствовала лёгкость. Я ни о чём не беспокоилась. Ну, голый, ну, нет у меня дома, ну, рабыня я. Перед лицом смерти мы все равны. Забирают всех без исключения. На той стороне я буду не одна. Спасибо за это.

– Вы руководите, потому что я понятия не имею, что нужно делать, – я внимательно на него посмотрела.

От таких долгих пауз в голову крались подлые мыслишки. Мол, что такого в одном разе? Замуж за лорда ты уже не выйдешь – беречь себя не для кого. Или что-то типа: «Потерпи сейчас, а потом перережешь им всем глотки и уйдёшь». Одна другую перебивает и все они созданы моим воспалённым подсознанием, которое начало понимать, что мы все вместе с моими червяками в голове умрём. Конец принимать не хочется. На заднем фоне маячит именно такая мысль. Но я не буду жить по-другому. Уйду, сохранив девичью честь и самую настоящую гордость. Меня не будут вспоминать, как ту, которая «сапоги вылизывала, лишь бы я её не прикончил». Лорин вспомнил лишь то, что я выбрала свою смерть сама, поступив в какой-то степени благородно.

– Подойди ко мне, – услышала я его голос.

Сделала пару неуверенных шагов к нему. Главное – так и не посмотрела даже на живот. Максимум – это грудь. Может, на Великом Суде мне это зачтётся?

Близость его тела вызвала во мне бурю эмоций. Страх, благодарность, ужас, понимание и наконец-то принятие.

– Повернись спиной, – его тихий голос звучал словно приговор палача.

Стараясь не шататься от внезапно нахлынувшего головокружения, повернулась спиной. Он подошёл ко мне совсем вплотную. Спиной почувствовала его тело. Одна его рука скользнула над правым плечом, протянулась через грудь и установилась у другого плеча.

– Будет больно, – предупредил он меня.

Он прижал локтевой сгиб к моему горлу. Сильное мужское тело послужило стеной, к которой меня припёрли. Он чуть надавил, словно примеряясь ко мне. Не зная, что делать, словно во сне коснулась кончиками пальцев его руки, которая держала меня, и прошептала еле слышно:

– Не забывайте моё имя, пожалуйста… Меня, кроме Вас, некому вспоминать.

Лорин молчал. Рука начала постепенно придавливать меня к ликану сильнее, сдавливая горло с каждым разом всё сильнее. Поначалу мне было просто дискомфортно, но вскоре нехватка воздуха заставила набухшие слёзы скатиться с лица и упасть на руку мужчины, которая дарила мне свободу. Перед глазами всё поплыло, и я ощутила, как засыпаю.

Несколько секунд и исчезло всё. Ни боли, ни давления, которое наполнило всё лицо, ни боль в горле… Ничего. Просто темнота и покой.

***

– …не, мужики, идите в баню! – чей-то смех разбудил меня. – Почему-я-то?! Вон, пусть Виер идёт!

Общие голоса сливались в неприятные звуки. Словно какой-то шум.

– Ну, конечно! – тут же отозвался другой. – Чуть жареным запахло, то сразу я?!

– Ты ей вроде нравишься, – третий голос. – Давай, иди.

Какая-то возня и затишье. Сон вновь попытался окутать меня, и я почти нырнула…, как вдруг моего плеча коснулось что-то.

– Богдана? – слабый голос. – Пора вставать.

Меня осторожно потрепали. Я не реагировала, поскольку сон был могучим. Он яростно меня окутал и отпускать не желал ни при каких обстоятельствах.

– Ну, чего ты, как девка-то сиськи мнёшь?! – шикнул голос откуда-то издалека. – Пихни её и уходи!

Опять приглушённый смех.

– Богдана, – требовательный голос, и меня схватили уже за оба плеча и начали трясти, постепенно увеличивая силу.

Какой-то неведомый страх на миг сковал грудь, и я, распахнув глаза, судорожно вздохнула. Увидев над собой чьё-то лицо, шарахнулась в сторону.

Голова раскалывалась. Я тут же сжала её. Что-то не то. Кошмарное чувство разлилось отвратительным ручьём по телу. Я переспала – это точно. Жуткая усталость, лёгкая тошнота и самая критичная апатия. Ну и головные боли в придачу. Потёрла виски. Ощутила что-то жёсткое под собой. Протёрла глаза и увидела землю. Траву коротенькую и плащ, на котором я лежала. Под головой тоже что-то было. Вроде мягкое.

– Ты в порядке? – сочувствующий голос Виера вырвал меня из самокопания.

Медленно села. Что?.. Словно ведро, нет, не воды, а именно помоев вылилось на меня. Я не могу быть жива. Быстро схватилась одной рукой за шею и сглотнула. Вроде даже не болит. А как же?..

– Ты… – начала было я и запнулась. Хотелось спросить, настоящий ли он. Попахивало Адом. Моим личным. Неужели то действо сочли за самоубийство?! И меня… Нет, я должна была помнить Суд и увидеть мать! Быть того не может. Находясь в странном состоянии полузлости-полуотречённости, вновь подняла глаза на голубоглазого парня, который до сих пор ждал моего вопроса. – Где Лорин?

Громко заржал только Морик. Тур и брюнет, имя которого я до сих пор не знала, сидели и давились смехом. Да, оборжаться просто, как смешно.