Кеван позвонил и пригласил в клуб, опять отмечает со своим мальчиком очередную дату, пришлось согласиться: другу отказать Гейр не мог. Сидя на диванчике в зале клуба, он уныло огляделся. Господи, как скучно! Вокруг толпа красивых легкодоступных мальчиков, а смотреть ни на кого не хочется, тошнит от них просто.

— Кеван, я ухожу, чувствую себя плохо, извини, — Гейр чувствовал себя лишним на этом празднике жизни, ему хотелось вернуться домой в покой и тишину.

— А почему ты не с Гарнетом, кстати? — поинтересовался друг, он думал, что парень просто опаздывает и потому не спрашивал раньше, но если Гейр собирается уходить, то получается, что он его вообще не ждет.

— Мы расстались.

— Как расстались? — Кеван опешил: ничего себе новость, весьма неожиданная.

— Он бросил меня!

— Кто? Гарнет? — чуть не в голос закричал пораженный Кеван. — Да как он мог тебя бросить, он же влюблен в тебя, как я не знаю кто! Ты же его личный Бог!

— Как видишь, нет, — Гейр выдавил из себя улыбку.

— А ты спросил у него, почему он так поступил?

— Нет.

— А почему?

— Я не знаю, где он.

— Как не знаешь? — Что за ерунда происходит? Кеван ошеломленно посмотрел на него.

— Вот так! Он исчез, и я не могу его найти.

— Не можешь найти… — задумчиво протянул мужчина. — Хочешь его увидеть? — Ему пришла в голову отличная идея.

— ДА!

— Мальчик мой, — мужчина повернулся к сидящему рядом любовнику. — Адрес Гарнета скажи.

— Зачем? — Дольф кинул на Гейра хмурый взгляд.

— Гейру нужно с ним поговорить.

— И о чем?

— Малыш, просто скажи, где он живет, — требовательно проговорил Кеван.

— Там же, где и раньше! — недовольно пробормотал Дольф.

— Но я ходил туда, там его нет, — растерялся Гейр.

— Наверное, дверь не открывал, — предположил Кеван.

— Понятно! — Гейр встал. — Спасибо, мне пора, до свиданья!

— Пока.

Вернувшись из клуба в свою опустевшую квартиру, Гейр бесконечно долго вглядывался усталыми глазами в темноту и думал, что где-то там, в темноте, спит, уютно посапывая, его мальчик, возможно, уже нашел другого, сейчас, удовлетворенный, лежит на его плече и ласково гладит чужую грудь нежными пальцами. Невыносимо больно сжалось сердце, как же это все мучительно! Он потер шею, снимая напряжение и внезапно разозлился на себя: да что с ним такое? Почему он опустил руки? Откуда вообще взялась эта не свойственная ему нерешительность? Он будет бороться за свою любовь! И начнет прямо сейчас!

***

Гарнет склонился над кухонным столом: тоскливо как. Нет, он не сделал ошибки, уйдя от Гейра. Сидеть и ждать, когда ему объявят, что теперь у мужчины есть жена и он должен покинуть его квартиру, не собирался. Прожил в доме у Гейра четыре месяца и что, хоть раз услышал, что по нему соскучились или его любят? Нет, его даже не уважали, он был просто вещью, которой пользовались при необходимости и выставляли напоказ на всех этих вечеринках и походах в ресторан, самодовольно хвастаясь перед другими своим трофеем. Красивая безделушка и грелка в постели — только это. И хватит уже думать об этом негодяе! Прошлого больше нет, и пора начинать новую жизнь, забыть все, что было, и с чистого листа… Звонок в дверь заставил вздрогнуть ушедшего в свои мысли парня, торопливо вытерев глаза, он направился узнать, кому там понадобился. Распахнув дверь, Гарнет удивленно уставился на Гейра. Мужчина держал в руках чемодан.

— Здравствуй, Гарни.

— Э-э-э, здравствуй, — парень растерянно посмотрел на чемодан.

— Я жить к тебе.

— Ко мне?

— Да, — отодвинув его в сторону, Гейр бесцеремонно прошел в комнату и поставил в угол свой чемодан.

— Но у меня узкая кровать. — О чем он вообще? Какая кровать? Надо немедля выгнать его отсюда!

— Ничего, мы поместимся!

— Я хотел… ты должен уйти! — Вот он сказал это и испугался, что мужчина действительно уйдет.

— Нет, пока мы не поговорим и ты не объяснишь причину своего ухода!

— Нет никакой причины, я просто ушел, потому что мне надоело!

— Вот так внезапно все надоело, да?

— Да! — выкрикнул Гарни.

— А почему глаза такие грустные? — спросил Гейр.

Взмах ресниц — и глаза надежно спрятаны.

— Неправда, — шепотом, по-другому соврать не получается.

— Правда, ежик! Плохо тебе?

— Нет! — отчаянно, потому что действительно плохо, до тоски невозможной, до печали бесконечной!

— Могу я тебя обнять, ежик?

Парень поднял тоскливый взгляд, выдавая всю свою боль. У Гейра захлестнуло сердце: плохо любимому, без него плохо! Он, вместо того, чтобы отыскать сразу и спросить, тешил свое самолюбие, притворяясь, что ему все равно, а парень страдал. Шагнув к Гарни, обхватил его руками и крепко прижал к себе. Родной. Единственный.

— Так почему ты ушел? — прошептал мужчина ему в макушку.

— Ты все равно скоро женишься, зачем тебе я? — голос дрожит, пробиваясь в слезу.

— И кто тебе такую глупость сказал? — не отпуская, прижимая к груди, желая защитить.

— Твой отец.

— Я его прибью!

— С ума сошел, он старый человек!

— Не буду я его бить! Просто скажу, чтобы убирался в свой дом и все!

— Может, не стоит?

— Нет, стоит! Я долго терпел его капризы, пора его поставить на место, он не имел право так поступать!

— Может, он хотел как лучше?

— Ежик, ты зачем его защищаешь?

— Жалко.

— А ему тебя не было жалко! Глупый ежик! Я так тебя люблю, — зарываясь лицом в пушистые волосы. Тело в его руках напряглось. — Что такое?

— Ты сейчас, что сказал?

— А что я сказал? — Неужели он обиделся, что он обозвал его глупым, но он вовсе не собирался обижать его этими словами! — Прости, я не хотел тебя обидеть!

— Ты любишь меня?

— Да.

— И я, очень сильно.

Ну, почему же таким робким голосом? До сих пор стесняется мой маленький ежик.

— Мне разбирать чемодан или вернешься домой?

— Домой? — удивленно приоткрытый ротик.

Какое же счастье смотреть на любимого, сердце просто захлебывается от нежности, Гейр не сдержался и на несколько секунд прижался к его губам.

— Домой.

— Вернусь!

***

Даррел лежал на полу, все тело ломило, и голова трещала адски, единственной разумной мыслью было: «Я хочу умереть, сейчас, немедленно!» Пить хотелось страшно, с трудом поднявшись на ноги, огляделся: какая-то незнакомая комната. Пошатываясь, поплелся, как он надеялся, в ванную комнату. Точно, она, не ошибся. Так, четыре шага до раковины, ухватиться за края, есть опора. Взглянул в зеркало и непроизвольно отшатнулся, руки сорвались с бортика раковины, и он кулем свалился на пол. Этот ужас в зеркале не он, точно не он! Разбитые в кровь губы и страшный синяк уродовали красивое лицо. Он потрогал затылок, пальцы коснулись чего-то липкого. Гадство, наверняка, кровь. С кем вчера дрался и зачем? Из-за очередной шлюшки? Кажется, сначала был в клубе, подцепил девочек, потом минет в туалете, кто был: брюнетка, блондинка, брюнет, блондин? Потер лоб, лицо отозвалось резкой болью, со стоном приподнялся и опять глянул на свое отражение. Черт, ну, по крайней мере, в этот раз он был уже готов к тому, что увидит. Осторожно прикоснулся к губам, больно как, сжал челюсти и потрогал зубы изнутри языком, вроде все на месте, что ж уже неплохо. Открыв кран с холодной водой, сунул под него голову и держал так, пока кожа не онемела от холода. Аккуратно промыл рану на затылке, как же его угораздило так вляпаться? Наверное, пора завязывать, иначе в такое дерьмо вляпается, что потом вовек не отмоется. Слегка промокнув волосы полотенцем, поплелся на выход. Еще раз, окинув незнакомую спальню мутным взглядом, на секунду задумался, чья же она? Но, впрочем, это неважно, в первый раз что ли оказывался в чужой спальне? Но как же ему плохо, стараясь идти медленно, при каждом шаге дурнота подкатывала к горлу, подобрался к входной двери, щелчок открываемого замка — и он на свободе. Домой, срочно домой.

***