— Неужели? — Карей тоже умел быть саркастичным.

— Я хочу, чтобы ты был моим любовником. Я буду приходить к тебе, взамен ты получишь все, что пожелаешь! — сказал Деон и плотно сжал губы, ему было трудно признаться, что он до безумия хочет эту строптивую шлюшку.

— Мне неинтересно быть вашей маленькой грязной тайной! — гневно сверкнув глазами, прошипел парень.

— А кем ты хочешь быть? — Черт его дери, он согласен на все, лишь бы заполучить его в свою постель!

— Любимым! — Вот так! На меньшее он никогда не согласится!

— Ты что, надо мной издеваешься? Думаешь, я полюблю какую-то второсортную шлюшку? — Деону стало смешно.

Карей побледнел, значит, вот кем он его считает!

— Пошел прочь, ублюдок! И не приходи сюда больше! — разъярился парень.

— Ну, уж нет! Так просто я не уйду! — Деон стремительно кинулся на Карея. Сжав его в объятьях и наклоняясь к губам, мужчина, усмехаясь, подумал, что прошлый раз изучил все слабые места мальчика, а значит, ему ничего не стоит возбудить того так, что тот сам будет умолять взять его. Все получилось именно так. Карей, сходя с ума от страсти, хрипло дыша и дрожа всем телом, тихо просил его о большем.

— Да с радостью, сладкая мордашка! Твоя просьба для меня — закон! — Деон хотел произнести это насмешливым голосом, но получилось до такой степени серьезно, что даже слегка напугало его, но он тут же забыл об этом, как только оказался в горячей глубине, куда так жадно стремился.

***

Деон приходил каждый день, и как Карей не сопротивлялся, мужчина нашел дорожку к его сердцу. Больше не было одиноких ночей, теперь у него было крепкое любимое тело, к которому так уютно прижиматься и обнимать, чувствуя священный трепет от того, что это великолепное создание принадлежит ему. Как летят дни для влюбленного сердца! Одним мгновением в руках любимого и тягуче медленно, если того нет рядом. Деон позвал его жить к себе, и Карей согласился с радостью и восторгом. Теперь он рядом с любимым, и все отлично! Но все отлично не было, любовник по-прежнему относился к нему с легким пренебрежением и, похоже, считал кем-то вроде комнатной собачки. Захотел поласкать — поласкал, захотел пнуть — пнул. Карей все чаще задумывался о своем положении, остатки гордости вопили, что нельзя быть такой тряпкой и разрешать вытирать об себя ноги, но глупое сердце твердило: любимому можно все! И как ему следует поступить? Любить, покуда любится, терпеть, покуда терпится? Так сил на это уже нет! Но и оставить его тоже сил нет! Невозможно! От одной только мысли, что больше никогда не увидишь, не прикоснешься, сердце леденеет и перестает биться.

***

Карей сидел на полу в холле, прислонившись спиной к стене, и делал карандашные зарисовки с бронзовой статуи всадника, стоявшей в нише. Дверь открылась, и вошел Деон.

— Хозяина ждешь? И прямо под дверью? Принеси тапочки, хорошая собачка! — мужчина засмеялся над собственной шуткой.

Карей застыл, шутка показалась ему не смешной, а унизительной.

— Ну, чего расселся? Поприветствуй хозяина!

— Ты мне не хозяин!

— А кто? — мужчина недобро сощурил глаза.

— Кто угодно, только не хозяин!

— Ошибаешься, сладкая мордашка, я твой хозяин, и я приказал тебе принести тапочки! — Деон гневно сверкнул глазами.

— У тебя нет тапочек, — растерянно произнес парень.

— А ты все равно найди!

— Где я их найду? — совершенно растерялся Карей.

— Где хочешь! И пока не найдешь, домой не приходи! Пошел! — Деон распахнул входную дверь. Карей недоверчиво посмотрел на него: он же несерьезно? Еще как! Мужчина даже не шелохнулся, когда он прошел мимо него. Дверь с грохотом захлопнулась за спиной. Парень потерянно потоптался на пороге и пошел. Вот он и достиг своего края, дальше только шаг в пустоту и одиночество.

***

Карей так и не вернулся. Деон оборвал телефон, названивая ему, но парень трубку не брал. Промаявшись ночь, мужчина пошел на работу, а вернувшись домой, обнаружил, что вещи Карея исчезли. Видимо, он вчера перешел какую-то грань, и терпение любовника закончилось. Деон так и остался сидеть перед открытыми дверцами шкафа, он чувствовал себя брошенным, хотя в том, что парень ушел, была только его вина. Посидев еще немного, он решил пойти в клуб к нему и попросить прощения за все и, наконец, признаться в том, что любит его.

Подойдя к стойке бара и оглядев зал, Деон нигде не обнаружил любовника.

— Молодой человек, вы не знаете, где Карей? Скажите, что его спрашивает Деон Бронсон.

— Бронсон? Одну минуточку! — парень, подняв трубку телефона, что-то в нее проговорил.

— Сейчас к вам подойдут!

— Спасибо!

— Мистер Бронсон! Здравствуйте, меня зовут Кеван Стансер. Я знал вашего брата, хороший был человек, примите мои соболезнования. Мне сказали, что вы ищите Карея? — К нетерпеливо поглядывающему по сторонам Деону подошел незнакомый мужчина.

— Да.

— Карей скоро придет. Знаете, я рад, что вы решили продолжить дело брата и помогать молодым художникам. Они очень нуждаются в этом! Позвольте я вам представлю еще одного, у них с Кареем должна была быть парная выставка. — Мужчина огляделся и, увидев стоявшего неподалеку светловолосого парня, махнул ему рукой, подзывая: — Дольф! Иди сюда! Знакомься, это мистер Бронсон, он поможет вам с Кареем организовать выставку вместо своего брата!

— Здравствуйте, мистер Бронсон. Спасибо, — парень, подойдя, смущенно покраснел. — Ваш брат был очень хорошим человеком.

Деон раздраженно посмотрел на Кевана, потом на Дольфа.

— Ты что, тоже был его любовником? — обратился он к парню.

— Что? — Дольф растерянно заморгал. — Я?

— Ты! Я вижу, мой любвеобильный брат нашел прямо-таки цветник! Одни сладкие мордашки вокруг!

— Но мистер Бронсон не был никому любовником! Он только помогал ребятам! Как вы смеете говорить о нем такое? Он был хорошим человеком и не изменял Муру! — Дольф даже задохнулся от возмущения.

— Какому еще Муру? — удивился Деон.

— Мур Маклин, он известный художник по боди-арту!

Кеван молча наблюдал за Деоном. Странный разговор получается, значит, мужчина искал Карея вовсе не затем, чтобы сообщить, что его картины будут выставляться, а по какой-то другой причине? Нахмурившись, он спросил:

— Зачем вам понадобился Карей? Я так понимаю, что о выставке речь не идет?

— Да, это личное дело! — сказал Деон.

— Понятно! Дольф, иди. Похоже, я ошибся. — Кеван, небрежно кивнув головой мистеру Бронсону, ушел вслед за парнем.

Деон был в шоке, он никак не мог прийти в себя. Выяснить, что твой любовник не был любовником твоего брата, наверное, приятно, если бы только ты не наказывал его все это время за несуществующую вину. Если мальчик терпел его выходки не ради денег, то ради чего? Ради выставки? Но он о ней ни разу не заговорил за эти два месяца. Так же, как и о деньгах. Он наказывал его за лживость своим пренебрежением, а в чем Карей солгал? Да ни в чем! Это он, не разобравшись, начал над ним издеваться, причем с первого дня, а парень все сносил, молчал и ни разу не упрекнул его ни за что! Деон растерянно стоял, не представляя, что же ему теперь делать.

— Деон? То есть, мистер Бронсон, что вы здесь делаете? — Карей нерешительно посмотрел на бывшего любовника.

— К тебе пришел.

Сердце зашлось от радости, а потом парень вспомнил, что его прогнали, выкинули на улицу как надоевшую вещь.

— Зачем?

— Просить прощения и умолять вернуться назад. — Деон, не отрывая от лица любимого напряженных глаз, застыл в ожидании своего приговора.

— Нет, мистер Бронсон, я к вам не вернусь, ни к чему все это! Возвращаться туда, откуда тебя уже один раз выгнали, смысла нет, никто не может гарантировать, что все это не повторится. — Кто бы знал, с каким трудом Карею удалось выговорить эти слова, его сердце просто разрывалось на части от желания вновь оказаться в руках этого негодяя.

— Я могу дать слово, что никогда больше так не поступлю! — как клятву произнес Деон.