- Слушай, - сказал Такер. - Я тут расспросил девочку о том, что с вами произошло, но она путается в словах. Говорит, Билли пытался прикрыться тобой от выстрела.
Со стороны, наверное, все так и выглядело... Интересно, Кейнара слышала, что сказал Билли? И, если слышала, насколько поняла?
- Да, - ровно ответила девушка.
- Ну значит Билли получил по заслугам, - Сэра дернулась от этих слов. - Не перебивай, - жестко добавил Такер. - Можешь поплакать по нему сейчас, но подумай что было бы, если бы его гнилое нутро вылезло наружу не сейчас, а потом? В бою, например? Когда от его поступка зависела бы твоя жизнь и не только твоя. Ты жива и получила свой урок. А он получил свой. Это закон жизни, Лиса.
- Угу.
Сэра поморщилась. Разбирать свои эмоции на составляющие и запчасти не хотелось. Отсутствие физической боли играло с ней сейчас дурную шутку. Боль, пока она была, отвлекала. Сейчас ее не отвлекало ничего. Хотелось закрыть глаза и перестать быть вообще во времени и в пространстве. Испариться, раствориться и никогда не существовать. Произошло именно то, чего она всегда боялась - она привязалась к человеку, а потом он умер... И перед смертью успел ее предать. Она давно не теряла друзей, уже лет десять как. Отвыкла, - сказал внутри ехидный голос. Привыкай снова.
Это был лучший выход из всей ситуации, - убеждал ее разум. Все, кто знал о ее секрете, мертвы. Но от этого "лучшего выхода" было только хуже. Она никогда больше с ним не заговорит (если бы он был жив, тоже вряд ли бы заговорила, после всего). Никогда не обнимет ее, не скажет что-нибудь ехидное, после чего его захочется прибить... Ничего не скажет.
Сэра почувствовала, что еще немного в том же духе, и она захлебнется болью и зажмурилась, больше всего желая, чтобы Такер сейчас ушел, не видел, как ее корежит и выворачивает на изнанку. Но наемник не уходил, больше того, вздохнул и сел на край ее койки.
- Не любишь быть слабой, - сказал он. - Зря. Поплакала бы и забыла.
- Такер, уйди, - прошипела девушка. - Пожалуйста.
Он смотрел на нее со странным выражением лица.
- Жаль, тебе сейчас нельзя алкоголь. Лучше всего от жизненных ударов помогают три вещи -- напиться, подраться или переспать с кем-нибудь.
- Ну спасибо, - нервно усмехнулась девушка. - Такер, шел бы ты отсюда, тебе к надо к вылету готовится.
- Ладно, - сдался он. - Я пошел. Поспи, пока обезболивающее действует. Потом болеть рана будет зверски.
Девушка думала, что долго не сможет заснуть, но, как ни странно, проспала почти сутки. Изредка выныривала из горячего, полного боли забытья и проваливалась обратно. Может быть, это была защитная реакция организма. Меньше бодрствовать, чтобы меньше думать. Но сны тоже играли с ней злые шутки. Снился Билли, улыбающийся, за штурвалом флаера, а потом резко -- лежащий на земле с открытыми остановившимися глазами.
Такер заглянул к ней пару раз, принес поесть, но Сэра не притронулась к еде. Когда пошли вторые сутки полета, наемник пришел к ней и долго ругался на тему того, что так она себя угробит. Но его слова пролетали мимо нее как несущественный фон.
Тяжело было быть беспомощной, когда даже просто подъем с постели стоит невероятных усилий и заканчивается головокружением и трясущимися руками.
Неизвестно сколько бы она так еще провалялась, но в какой-то момент снаружи послышался шум и к ней в каюту ввалился Такер и притащил за руку... Кейнару.
- Ты что тут делаешь? - вяло удивилась девушка.
- Эта паршивка, - прошипел Такер, - пробралась на корабль, когда мы взлетали.
Девочка тряслась как желе, но смотрела упрямо.
- Я хочу полететь с вами, - сказал она. - Мне некуда возвращаться.
- Так тебя на Либане и ждут, - саркастически сказал Такер. - Либан таких маленьких девочек как ты жрет с потрохами и даже косточки не выплевывает. Это она за тобой увязалась, - почти обвиняюще сказал наемник, глядя на Сэру. - Впечатлилась, что ты ее спасла! Спасительница, тоже мне! Сдам на Либане в приют. А пока пусть развлекает тебя, раз уж оказалась на корабле. На Сагаросе и Уротане ей точно делать нечего.
Дверь за Такером захлопнулась. Кейнара и Сэра несколько минут смотрели друг на друга.
- Ты слышала, что сказал тот парень... на площадке для кораблей? - спросила Сэра о том, что волновало ее больше всего.
- Да, - поколебавшись сказала девочка. - Что ты умеешь лечить... Но я никому ничего не сказала! И не скажу! Можно мне остаться с тобой, пожалуйста? У меня никого больше нет...
Сэра порывисто вздохнула. Вот ведь свалилась на ее голову... И что с ней теперь делать? Пробралась ведь на корабль, как сама Сэра когда-то очень давно... Можно, конечно, ничего не делать. В приюте о девочке наверняка позаботятся... Приют на Дагде и приют на Либане -- это все-таки разные вещи. Наверное.
Такер принес девочке надувной матрас. Сначала Кейнара тихо сидела в углу, потом осмелела , перебралась на матрас и забросала девушку вопросами. Какой он, Либан? Кто там живет? Как называется столица? Чем Сэра занимается? Девушка отвечала на вопросы невпопад, а потом вовсе перестала, снова провалившись в полубред-полусон.
Проснулась она ночью, от резкой боли в плече, но как ни странно, с ясной головой. Видимо, организм взял-таки свое и лихорадка спала. Девочка спала на матрасе, на корабле было тихо. Сэра провалялась без сна час, потом осторожно попыталась сесть. Больно было зверски. Но она все-таки села, спустила ноги на пол. Ботинки надевать не стала. С третьей попытки поднялась на ноги и осторожно, цепляясь за стену, шаг за шагом, поплелась в кают-компанию. Она знала -- там всегда хранится небольшой запас коньяка. Парни Такера не были полуночниками, сейчас все наверняка уже спят. А выпить хотелось. Даже не так. Хотелось напиться до потери сознания. И плевать на то, что нельзя.
Ей повезло -- в кают-компании было пусто, только тускло мерцало приглушенное на ночь освещение. Коньяк нашелся, стаканы тоже, Сэра поначалу хотела утащить его с собой в каюту, но поняла, что сразу путь обратно не осилит. Да и какая к Бездне разница? Устроилась на диване и щедро плеснула в стакан алкоголь. Жидкость обожгла горло. Никогда не понимала, почему люди топят переживания в алкоголе.
- Выпивка в одиночестве, - признак алкоголизма, - раздался от двери голос Такера, и Сэра чертыхнулась. Принесло же его.
- Ну так присоединяйся, - весело сказала она.
Такер подошел к дивану и сел рядом, взгляд у него был неодобрительный.
- Можно подумать, ты сам трезвенник, - сказала девушка и потянулась правой рукой за стаканом, чуть не разбила. Такер отобрал у нее и стакан, и бутылку и разлил коньяк на двоих.
- За вечную любовь, чтоб ей никогда не случаться в нашей жизни, - также весело ответила девушка. Ее явно несло куда-то не туда, но ей было плевать. На все плевать вообще.
Они чокнулись стаканами, Такер выпил молча. Хотя ему тоже наверняка было что сказать про вечную любовь.
- Завтра тебе будет очень плохо, - заметил Такер.
- Когда у меня ничего не болит, хуже, - ответила девушка. - Ничто не отвлекает от размышлений.
- Он все-таки мудак, согласись?
- Соглашусь, - ответила Сэра. - Но я была счастлива с ним, пусть и не долго.
- Ну все, теперь уйди в монастырь, а перед этим скажи пафосную речь на тему, что "Все мужики козлы".
- Не все, - подумав, ответила она. Язык уже начал заплетаться. - Есть и нормальные... Но их мало.
- Пф, - фыркнул Такер. - Много ты успела за свою жизнь увидеть?
- Достаточно, - заметила девушка. - Налей-ка мне еще.
- Я тебя потом в каюту не потащу.
- Больно надо! Я сама дойду.
- Такер?
- Что?
- А ты то зачем сюда ночью притащился?
- Не спалось, - хмуро бросил он.
- Это из-за Нарани? - из-за кого же еще.
- Не твое дело.
- Как знаешь.
Сэра старалась не шевелиться, боль притупилась, голова по-прежнему казалась ясной. Они так и сидели на диване, болтали о какой-то ерунде, пока не выпили бутылку на двоих. Сэра сама не заметила, как оказалась совсем близко к Такеру, плечо к плечу. Коньяк закончился, но сильно легче ей не стало. Что он там говорил про три способа?... Потом еще долго Сэра гадала, как ей вообще могло прийти такое в голову? Но видно коньяк был забористый. Она повернулась в пол оборота к Такеру и нашла его губы своими. Он отстранился сразу и посмотрел нее так понимающе, что захотелось взвыть, сбежать с этого корабля и вообще... Девушка дернулась, плечо прострелило болью, но он не отпустил, осторожно притянул ее к себе поближе, обнял, не давая вырваться.
