*

Теодора выдернули просто как пробку из бутылки: лучи из трёх волшебных палочек, перекрестившись на прутьях клетки, создали узкую «отдушину» — и пленника вынесло, будто от сильного перепада давления. Его бабушка, мало что понимавшая, громко, совершенно неаристократично ругнулась, а миссис Долгопупс, казалось, проснулась от многолетнего сна — такой нетипичной яростью пылало её лицо.

— Беги, милый, — Полумна подтолкнула Люпина к выходу, — там всё очень… не знаю, мутно. Паутина, и в центре — птицы или бражники... Ты объясни, что происходит. Мы поможем.

— Связь! — Тедди без пиетета, резко отобрал у Невилла дифон и рявкнул в динамик: — Код «Мангуст»! — Слушая ответ, изменился в лице. — Где?! Сколько прошло времени? На Главном — Сигнальные, пеленгуйте его палочку. Как это глушат?! — Он замолчал, играя желваками. — Да, продолжайте. Отбой.

Заметно побледневший Люпин тут же набрал ещё один номер, нервно почесал дифоном щёку, потом ещё один… Ему ответили только с шестого раза.

— Лили?! — Он был явно удивлён. — Что делает, моется? То есть… И закрылся изнутри? И повесил Тишину? А Джеймс, случайно, не вместе с ним МОЕТСЯ? — последнее слово, не сдержавший злого ехидства Теодор буквально вбил в динамик. Но тут же продолжил ласковее: — Не ври, любимая. Дело серьёзное. Где братья?.. Так и знал! Прохвосты! — Он едва сдерживал возмущение. — Сиди там, где сейчас сидишь, даже на улицу не выходи! Поклянись! — Дождавшись ответных слов от мисс Поттер, Тедди смягчился и, отвернувшись, шепнул в трубку: — Целую тебя, на этот раз будь послушной девочкой, договорились? Отключаюсь, у меня вторая линия! — Он перешёл на другой канал, молча выслушал звонившего и так же молча нажал кнопку «сброса».

После минутного размышления, всё ещё пребывая в задумчивости, проговорил медленно, как бы выстраивая что-то в голове:

— Звонил неизвестный… по поручению мистера Дурсля… Гарри на стадионе Мансенион… Нет! — Резким движением руки он остановил рванувшуюся было куда-то миссис Долгопупс. — Вам всем лучше оставаться здесь, свяжитесь с Гермионой.

Тедди поцеловал бабушку и мгновенно аппарировал — она не успела даже обнять его.

*

Поимка чуть не улетевшей Мати пробила Скорпиуса на ржач, что добавило градуса в его и так хмельное настроение. По окончании песни, на ходу меняя порядок выступлений, он решил выпустить две группы подтанцовки, те заняли плексигласовые, похожие на чудовищные грибы, светящиеся разными оттенками синего конструкции, выросшие прямо из пола обеих сцен, — трюкачи на невидимых лонжах скользили по сферическим поверхностям и, казалось, нарушали законы тяготения, порой повисая в воздухе вниз головой, тем самым отвлекали публику от приготовлений к следующему номеру. Экран над северной трибуной отразил поочередно лица всех членов группы... Новая композиция Крылышек “Свободу объятьям” была, как и многие другие сегодня, премьерной и вызвала фурор. Музыка и стихи просто взрывали нервы зрителей, в зале стояли крики. Бамсе творил мелодию небывало мощной силы, бесстыдно пользуясь магией всех членов группы, — его миксы вплавляли звуки прямо в кровь слушателей. Взвивающиеся голоса Сванхиля и Бюлова проводились точно в мозг каждому. Получался эффект психической атаки. Экстаз! Паранойя, массовый оргазм. Публика бесновалась.

Старый мир умер. Пора рассвета!

Твоё сердце — новый ковчег завета.

Рвёт скорлупу мира наше совокупление,

Кого любить — само решит поколение.

Свободу объятьям, свободу душам!

Будь с тем, кого любишь, — никого не слушай!..

— Видишь, — сказал Кингсли почти в самое ухо Поттера, — это — опасные смутьяны. Они растлевают нашу молодежь, расшатывают магический мир. Пора выкосить эту мразь. Одним махом. Давай начистоту, не притворяйся, Гарри, вижу, что ты ведь многое понимаешь. Что тебя смущает? Без крови не бывает победы, тебе это известно лучше, чем многим сопливым гуманистам. Приходит момент в схватке, когда не важно, какая цена будет заплачена за победу. Ты жертвовал в войне с Волдемортом слишком многим, в первую очередь собой. Поэтому я надеюсь на тебя. Новый, чистый мир, без всякой маггловской гнили. Вот хотели интегрироваться в двадцать первый век? Телефоны вам, прогресс? Хуй вам! Смотри, — Кинг ткнул пальцем в сторону сцены, а потом развёл руками, показывая на беснующуюся молодёжь, — до чего разврат и так называемый прогресс доводит! Возразишь, что своих жалко? И мне жалко. Погибнут дети чистокровных родов — ну что ж, тем сильнее будет гнев магов. Это не мы, а магглы начали войну. Тебе, Гарри, пора решить, на чьей ты стороне. Иначе… а иначе, Гарри, нам не по пути.

Поттер за время доверительного монолога Министра даже не пошевелился, не моргнул, ни один мускул не дрогнул на его лице, разве что побелели пальцы, до онемения сжавшие волшебную палочку.

— То есть я стою у тебя на пути? — спросил он, позволив себе намёк на улыбку, стараясь спокойным голосом прорваться сквозь запредельно оглушительную музыку. — И куда же ты идёшь, Кингсли Бруствер? В жопу к дьяволу?

Тот шумно выдохнул и отступил в сторону:

— Так, значит? — Недобро прищурился. — Я понял вас, мистер Поттер. — Глаза парня, в шкуре которого сейчас был Бруствер, стали похожи на дула двух пистолетов — любой, взглянувший в них, почувствовал бы, что через секунду из этой сверлящей черноты вырвется смерть… — Мне жаль, — отчеканил Кинг. И, поднеся к губам руку, отчётливо проговорил в металлический кружок циферблата обычных механических часов: — Прелюдия. Повторяю для первого: номерам три, пять и шесть — прелюдия!

...............................................

http://www.pichome.ru/uIz

http://www.pichome.ru/uI9

====== 62-3 ======

Почти следом за Люпином к Мансениону аппарировали ещё несколько авроров. Все выглядели слегка растерянными — доступ магам в спорткомплекс был перекрыт наглухо, и, что там сейчас происходило внутри, знал один лишь Мерлин, и тот — не факт. Информацию удавалось получать только по маггловским каналам, ведущим запись и прямую трансляцию концерта. Однако мирная картинка не могла ввести в заблуждение профессиональную интуицию «поттеровских орлов».

— Я войду! — принял неожиданное решение Люпин, его лицо стало отрешенным, похожим на гипсовую маску. — Отойдите.

Коллеги шарахнулись в сторону — личный референт Главного, сто раз проверенный в передрягах боевой маг Теодор Люпин, отличный друг и свой в доску парень зарычал, обернулся волком, отряхнулся и, принюхиваясь, поджав уши и припадая на лапы, словно в узкую щель двинулся сквозь невидимую преграду. Исчез за дверью-вертушкой.

*

— Хера тебе будет «Прелюдия», ублюдок! — не особо таясь, небрежно бросил сквозь зубы полковник и, скользнув тяжёлым взглядом по своим ребятам, рассредоточенным возле выходов с трибуны, щелчком пальца выключил рацию, пристёгнутую к нагрудному карману. Ещё и снял с уха присоску микропереговорника. Поймав удивлённый взгляд заметившего это и как-то растерянно подобравшегося капрала, ожидавшего приказа стрелять, Дурсль пробрался к нему по ногам парней и девушек, не очень сидящих на своих местах, а больше ритмично ёрзающих или вскакивающих, порываясь танцевать.

— Что, Аткинс? Здорово гавнюки жарят? — Кивнул на сцену. — Вольно, оружие — на предохранитель. Расслабься, сынок. Выходим, отбой всему подразделению. — И достал мобильник.

*

Волк вошёл.

Блокирующая магия, не настроенная на оборотней, нехотя продавила его через свои волокна. Боль — боль — родовые пути чуждого колдовства плющили. Почти свалившись под ноги танцующей толпе, не заскулив лишь потому, что в пасти была крепко зажата волшебная палочка, он стряхнул кровь, заливавшую глаза, и кинулся к заднику сцены, над которой натянулись прекрасно видимые звериным зрением линии намеченной врагом атаки. Люпин сомневался только мгновение — вихрем промчался по закулисью, сыпля налево и направо Ступефаями, чтобы техперсонал, начав паниковать, не мешался. Палочкой он пользовался лишь для направления удара — в волчьей шкуре получалось бить только веерно, однако это не было помехой: недаром в спецакадемии для вервольфов освоил невербальные.