Весь ворох испорченных бумаг вспыхнул. В дверь просунулся принюхивающийся нос Кричера, а за ним — ещё две любопытные эльфячьи моськи. Старый домовик быстро оценил ситуацию, увидел, что пожар дому не грозит, и пинками вытолкал Чикки и Гребби в коридор.

Гарри залил полыхающую мусорную корзинку водой из графина и посмотрел на бутылку вискаря, дружелюбно поманившую золочёной этикеткой с застеклённой полки. Там и рюмочка рядом есть — всё удобно. Обожжёт горло, прочистит пищевод и мозги.

Глотнуть алкоголя захотелось так сильно, что заурчало в желудке. Но Поттер отвернулся от бутылки: если по любому поводу прикладываться к горлышку, то ничем хорошим это не кончится.

«Самое главное даже не то, что Сай разозлился и написал мне глупое, по-детски колючее, обидное письмо. — Гарри снова уселся за стол и, облокотившись, начал с нажимом массировать себе виски — сначала в шею, а потом и в позвоночник побежали раздражающие импульсы: не особо приятно, но полезно. — А в том, что именно он написал: Матильда чем-то больна из-за того, что спасла моего Альбуса. И больна серьёзно. Альбус знает? Наверняка влюблённая девчонка скрыла и уговорила друзей молчать. Дура? Конечно. Но с этим что-то надо делать, а не раскисать. И не идти на поводу у разрушительного негатива».

Пытаясь успокоиться (а он это, черт возьми, умел! Не пацан.), Поттер прокрутил в голове вчерашний разговор у Бруствера: как гнул из себя бравого дурака, в глазки Министру заглядывал, даже повинился в нерадивости. А как тот вещал, о! Гарри просто не узнавал бывшего соратника, только поддакивал и лебезил перед ним. Тьфу!

Но… но польза была: начальство вроде бы наживку заглотило, и Поттер с Кинговых губ почти снял (чайку с ним попив с бренди) идейку: устроить показательную акцию, заранее заслав провокаторов. Только суть акции и место проведения остались загадкой: возможно, на новом стадионе, что вот-вот должны были торжественно открывать под Манчестером.

Гарри призвал из фиала магограмму тайного заседания (блин, кружка’ художественной самодеятельности имени Кингсли Бруствера в составе самого негра и трёх его клевретов из Аврората), а Тедди-разумник раздобыл гранки завтрашней статьи в «Пророке». Мда, один документ страшнее другого…

«…И особо хочу отметить, — писал герой Второй магической, а ныне «всего лишь простой» Министр магии Британии, — вынужденную, но витально назревшую меру: необходимо запретить магам вступать в брак и совершать помолвки без одобрения создаваемого нами в данный момент Совета старейшин — для блага и процветания нашей магической державы и для соблюдения особого режима умеренной сепарации от внешнего мира, на совете Визенгамота от 24 августа 2020 признанного смертельно вредоносным и пагубно влияющим на устои, да и на само существование магического сообщества в целом. Принимая во внимание резко сократившуюся численность населения и дееспособных магов, несущих со сторон обоих родителей ген волшебства…» — И так далее, всего сорок пять пунктов.

Гарри отложил бумаги и потер обеими ладонями лицо:

— Дожили! По Волдеморту соскучились. И мутно так излагает… скользкий, будто водяной; слова, как перевертыши — умные, официальные, запудривающие мозги: «светские ресурсы правопорядка», «гарантированный запрос властям», «закон регламентирует обращение населения»… Власти единоличной жаждет.

Он пересел на диван и начал обдумывать свои вопросы, которые и собирался обсудить с друзьями. И тут, как бы решившись, набрал номер старшего сына, пригласив на ночное бдение. Джеймс Сириус последнее время вёл себя молодцом, вроде как совсем повзрослел и вполне заслуживал доверия.

Ну что же, теперь нужно очень плотно заняться Саем и… Матильдой:

«Никаких писем. Завтра же мотнусь к нему. Разве можно оставлять мальчика в таком состоянии наедине с моральной проблемой, досадой и недоверием ко мне? Он или накрутит себя до предела, или сгорит — не зря Мотылёк, а не спящая жаба. Надо бы прямо сейчас с ним увидеться, мало ли что он при таком настрое за вечер и ночь напридумывает, но это трудно организовать так сразу, без риска, да и есть важное дело — сам же назначил военный совет».

*

— Герми, может, чаю? — спросил Гарри, с трудом борясь с зевотой.

Шёл пятый час мозгового штурма. Ночь уже катилась к концу, а из вроде бы конструктивных мыслей объединенной в пять «голов» команды никак не складывалось что-то путное. Фактов для принятия полновесных и нерискованных решений было маловато. А серьёзно рисковать Поттер-старший не мог позволить ни себе, ни своим коллегам по антиправительственному заговору: головы на плечах у каждого — в единственном экземпляре, запасных не имеется, растить их с помощью магии пока не научились; и второго шанса перекрыть бешено напористому локомотиву Бруствера прямые рельсы в «светлое будущее Британии» не представится — стрелять можно лишь раз и без промаха. Правда, Джеймс настаивал на том, что ресурс Кингсли довольно ограничен — по платежным ведомостям Министерства никаких крупных сумм не проходило. Сам Поттер вроде бы контролировал силы военные, Тедди уверял, что у невыразимцев тайных разработок, кроме Н7 (нового гибрида маггловского оружия и волшебных иллюзионных чар), не было…

Всё равно натренированные за сорок лет инстинкты Гарри орали, что властями планируется масштабная военная операция. Осмелятся? Да! И будет она связана с неким нападением… Но вот когда и, главное, на кого Брус придумал охотиться — абсолютно непонятно; какой это должно произвести эффект — предполагать можно, но смутно. А туманы и неясности — плохие помощники контрзаговорщиков. В политических играх, особенно крупных, особенно замешанных на крови, крайне желательна абсолютная ясность взаимных намерений противостоящих сторон.

— Зачем, дьявол, зачем?! — простонал Рональд, встрепывая пятернёй волосы.

— А если наемники? — спросила в пространство Гермиона.

— Что? — встрепенулся Теодор.

— Нет-нет, добровольные приспешники, фанаты, простые маги — поборники старого, ещё доволдемортовского режима. Типа заветы отцов, испокон веков, бла-бла-бла. — Гермиона стала жестикулировать одной рукой и лихорадочно листать папку с газетными вырезками. — Вот смотрите: падение нравов, нехватка естественных ресурсов и территорий, — процитировала она с листа передовицы, — резкое снижение рождаемости, и, как следствие, — необходимость вернуться к традиционной патриархальной семье… грядущий кризис, снова кризис, и опять. Вот ещё смотрите: Невилл явно несколько раз опростоволосился и подставил «поросль магического мира» под удар — и… не уволен, даже не отстранён. А ведь Кинг в курсе и добреньким дядюшкой не был даже двадцать лет назад. С чего это у него лояльность и толерантность повысились именно на примере господина директора, от каких таких витаминов? На Джейми — не забыли, надеюсь?! — нападали чёрт знает кто — охотники за артефактами, причём, магглы. Снова твоя, Гарри, семья или близкие. Но опять замяли. Бруствер замял. Та провокация с вуду! И ноль реакции на уход Джея в Гринготтс. Думаешь, Кингсли не сумел сопоставить свои начавшиеся сложности с гоблинами и это?

— Ну продолжай! — Гарри почувствовал нервный холодок, и сна как не бывало.

— Гай нападает… Так, стоп, а он сын Долгопупса… — Гермиона сжала виски. — А до этого его ликантропия спала… Не могу поймать… просто импровизирую. Давайте ваши идеи. Что в голову приходит, любые ассоциации, может нащупаем. — Она окинула друзей просветлевшим взглядом. — Мы на верном пути, чувствую!

— Религиозные фанаты. — Фраза Рона показалась нелепой, даже глупой. — Защитники веры. Ну, я имею в виду — поборники устоев.

— И не обязательно чистокровные! — подхватил Джеймс. — Как порой простолюдины поклоняются всяким там графам, аристократам, монархам. Бред?

— И такие вещи могут проходить тихо и мирно! — Азартно загорелись глаза Люпина. — Не солдаты, не Пожиратели, и лиц прятать не надо. Поговорили, побузили между собой — и по домам. А тут слухи, газеты, всякие «факты».