Удар огненным кулаком пробил его огненную стену, и он полетел.

***

«Ли!»

Слава Гуань Инь за тренировки и практику до тех пор, пока он готов был упасть и умереть. Широнг точно знал, как кидать каменные перчатки, чтобы схватить и вернуть тело на безопасный участок. Даже если этот участок был на крыше другого вагона.

«Он упал, следи за…»

Синий огонь опалил его плечо. Мир покраснел и почернел.

«Это только боль, проклятье!»

Широнг подался навстречу удару, видя её усмешку и зная, что у него нет камня, и он не в том положении, чтобы кидать цепь.

«Ты никогда не сражалась с опустошенной чи, да?»

Он ударил кулаком, как молотом, целя в ту область, которая – как научил его холодный опыт – вырубит женщину так же надежно, как удар в промежность мужчину.

Она увернулась. Почти.

Широнг увидел, как она побледнела от боли, отлетев назад, инстинктивно приподняв руку, чтобы защитить грудь. Затем вспыхнула от ярости, запуская удары руками и ногами, чтобы отогнать его назад и убить.

В этот миг он увидел всю её жизнь.

«Аристократка. Одаренная. Училась у лучших. Тренировалась у лучших. Всегда-всегда любимая избранная наследница.

Никто не смел сражаться грязно, обучая тебя, так?

Ты не такая как твой брат, Азула. И никогда такой не станешь».

Хотя Зуко тоже сражался не как обычно. И дело не в том, что он покорял огонь вместо воды.

«У него есть навыки, чтобы победить её, просто он не считает, что они у него есть. Он перепроверяет себя. Проклятье, Ли, она не лучше тебя…»

Синий огонь ринулся к нему…

И остановился на таком расстоянии, что у него заслезились глаза, пойманный в сферу оранжевого пламени.

***

«Хватить думать, сражайся!»

Не имело смысла, что он мог видеть следующий удар Азулы. Не имело смысла, что он знал – знал – какого ответа ждет горный покоритель огня, и что он смог парировать его как волны, ударившие в скалу. Это просто не имело смысла…

Но мир перестал иметь смысл на Южном полюсе. Он уже привык.

«Она хороша, - прошептало что-то в его мозгу. Не со страхом, который ему полагалось чувствовать. Просто… принимая факт. – Она очень-очень хороша».

«Но она юна».

Достаточно юна, чтобы увлечься яростью быстрого убийства и полным уничтожением своих врагов. Чтобы поверить, что если кто-то не убил её, то только потому, что не смог.

«Я мог бы её убить, если бы мог пойти на риск, что умрем мы оба».

Но был куда лучший путь.

Стальной наконечник пробился сквозь обожженную крышу, и он улыбнулся.

***

«Я его убью,» - мрачно подумала Азула, уклоняясь от наконечника копья, которым ударяли снизу. – «Быстро и надежно. На этот раз наверняка».

Зуко избегал стали с той же легкостью, что и она, будь он проклят. Потому что он заодно следил и за своим окружением. Вместо того, чтобы следить только за ней.

«Как ты смеешь!»

Она была лучшей. Лучшей! Бой с её братом должен был быть детской игрой, забавой, способом плюнуть в глаза Урсы, демонстрируя, каким жалким был тот ребенок, которого она выбрала.

Но Зуко удерживал её. И, судя по его виду, особо не напрягался.

«Если бы этот Дай Ли не прикрывал тебя…»

Но он прикрывал. И если Широнг был недостаточно искусен, чтобы двигать куски камня крупнее своих перчаток, то агент с радостью разбирал вагон под ними на боеприпасы, кусок за медленным куском.

Она могла измотать их обоих, могла ранить их, но не могла заставить их отступать.

И если Широнг оторвет достаточно кусков камня, чтобы отрезать вагон, на котором стояли они с Тай Ли…

«Нет, он так не сделает.

Ты привел на поле боя вовсе не союзников, Зузу. Ты привел обузу.

Я знаю твою слабость.»

Прыгнуть, приземлиться и пробить огнем сквозь крышу…

О, какие славные крики.

***

- На выход! – кричал Хьёдзин, стараясь перекричать панику и рев огня. Вонь горелой плоти и тошноты разливалась в воздухе, сдавливая его желудок. Он с трудом сглотнул и постарался ничего не чувствовать. – Всем перейти вперед!

Люди перешли. За исключением трех несчастливых ублюдков, которые никогда и никуда больше не пойдут.

«Все дети впереди», - резко напомнил себе стражник, взвалив на себя одного невезучего ублюдка, который всё ещё дышал. И плевать на сожженную кожу, оставшуюся на обуглившихся деревянных сиденьях. Амая либо спасет его, либо нет. «Мои девочки впереди, с Тэруко…»

И ему хотелось кричать, потому что Тэруко здесь не было. Потому что она следовала приказу, следовала плану и оставалась в вагоне с женщинами и детьми. Живой огнетушитель, готовый не дать тому, что случилось здесь, случиться там.

Если они выживут, Хьёдзин примет все ночные кошмары, которые, как он знал, оставит этот день. Примет их и будет благодарен. Потому что его девочки были в безопасности.

«Тэруко,» - угрюмо подумал Хьёдзин, позволив раздвижной двери оторваться на ветру, когда он протащил свою стонущую ношу сквозь буран, дующий между вагонами. Пара рук вытянулась вперед, втянув его. – «Джия и другие покорители земли сохраняют рельсы целыми, если кто-то повредит их. Амая».

Зуко выстроил покорителей как живые стены, превратив вагоны с гражданскими в передвижные крепости. Он нарочно поставил вагоны с менее ценными припасами позади, так, чтобы если случится худшее, и он с Широнгом погибнут, покорители земли могли отцепить треть поезда, как крото-сцинк, отбрасывающий хвост ради выживания.

Излишняя предосторожность, подумал Хьёдзин, когда они это организовывали. Точно. Он слышал о сестре Зуко, но не поверил. Конечно, солдаты Народа Огня могли творить ужасы и зло и резать гражданских, не моргнув и глазом… но четырнадцатилетняя девочка?

«Но ты знал, парень. Ты знал».

И теперь вместо того, чтобы смеяться над парнем за паранойю, он отчаянно молился, чтобы Зуко был достаточным параноиком.

«Не погибни там, слышишь меня? Не погибни».

***

«Только не мои люди!»

Зуко послал в неё волну пламени, ударил кулаками, создав целый рой огненных шаров. Увидел усмешку Азулы и возненавидел её. И возненавидел себя.

«Я должен был знать. Я должен был знать».

Азула всегда получает то, что хочет. А она хотела его внимания.

То, что ради этого погибли люди, было просто посыпкой на торте.

Обугленное дерево обвалилось под его ногой. Он подпрыгнул, когда дерево обрушилось, приземлившись на крыше следующего вагона, и ударил огненным хлыстом, чтобы прикрыть прыжок Широнга.

Азула уклонилась. Разумеется. Но, когда она приземлилась, он занял её достаточно, чтобы Широнг успел нарезать нового боезапаса.

Он и сам был занят. Тай Ли прыгнула сальто между вагонами без обычной для неё грации, но она приземлилась целой, избежав последних имеющихся у Широнга цепей, а затем отбросив их в сторону. Её серые глаза были широко распахнуты, руки расслаблены, не формируя смертоносные кулаки, готовые парализовать противника. Но она всё ещё была здесь и тянулась за Азулой как лист, плывущий по течению.

«Листья горят, Тай Ли».

«Это было сражением между нами, Азула. Я думал, тебе хватит чести, чтобы придерживаться этого!»

Но когда это она так поступала? Когда, хоть раз?

«Ты моя сестра…»

Закрыв уши на крики своей души, Зуко посмотрел на своего врага.

«Спокойно. Дыши, - пробормотал внутренний шепот. – Сам мир твое оружие».

«Всё горит».

***

«Огненный шторм».

Широнг слышал это слово от пожарных в Ба Синг Се, покрытых сажей и поминающих своих мертвых крепким ликером и ещё более крепкой скорбью. Разрушитель жизней и жилищ; воющий монстр, поглощающий плоть, дерево и даже камень, разбивающий камень как стекло. Иногда это было дело рук злых духов. Эти порождения кошмаров стоили ему двух напарников, прежде чем он потребовал одиночных миссий. Но в большинстве случаев был только огонь.

«Нет такой вещи, - подумал ошеломленный Широнг, - как только огонь».

Он был пойман в сердцебиение вошедших в раж драконов, уничтожающих крышу и ветер, и всё между ними. Синий огонь кричал о боли и подбирающейся смерти, и «поражение, ты проиграл, и за это ты умрешь…»