— Она… духи, — Бато поморщился и отвел глаза. — Нельзя позволять ей такое, Хакода.

— Нельзя, — безжизненно согласился Хакода. — Может, Аватар и надежда для всего мира, но он — не всё племя. Если я не могу думать достаточно ясно, чтобы помнить о покорителе огня, которого только что оскорбил Аанг, кто-нибудь может погибнуть. — Он пристально посмотрел на Бато. — Ты ждал очень долго. Я так понимаю, что принц не использовал оскорбление как повод для нарушения перемирия?

Бато покачал головой.

— Он вылетел вон, и Тэруко пошла за ним. Но он просто ушел из лагеря… — Бато остановился. Огляделся и посмотрел вдаль, измеряя пальцами местность и расстояние. — Знаешь, думаю, он зашел примерно так же далеко.

Хакода принял информацию к сведению и медленно кивнул.

— Я должен буду извиниться перед этим молодым человеком.

— Извиниться? — раскрыв рот, переспросил Бато. — Перед ним?

— Я не говорил, что мне этого хочется, — печально добавил Хакода. — Но если это то, с чем он имел дело, противостоя моим детям, и до сих пор не убил их? Он куда лучше владеет собой, чем считает Сокка.

Бато потряс головой.

— Это же Сокка и Катара!

— И я люблю их, — спокойно сказал Хакода. — Но Катара встала на сторону Аанга и заставила нас встать на его сторону, когда он так глубоко ранил Зуко словами, что Айро вышел из себя. И это после того, как Зуко встал между нами и судьбой куда худшей, чем Хозяин Огня.

— Что?

Хакода смотрел в темнеющую ночь, собираясь с мыслями. Пытаясь вспомнить, что случилось, а не что он чувствовал.

— Он исцеляет очень бережно, — задумчиво сообщил вождь. — Я бы очень хотел, чтобы он поговорил с Асиавиком до того, как это сделала Катара.

— Бережно? — не выдержал Бато.

— Как зебротюлень со своим детенышем, — пожал плечами Хакода. — Сплошные зубы и рычание, но он не хотел крови, даже когда она провоцировала его.

Он постарался описать процесс исцеления для своего друга так же ясно, как начерченные ножом-писалом символы на песке. Звенящий от напряжения воздух, словно волковорон, старающийся казаться меньше, чтобы подобраться к осиротевшему слетку. Слова Зуко, несущие связанные с водой образы, которые облекали в форму невидимую борьбу, ведомую за тело и разум Аанга. Зелено-золотую силу цвета разгара лета, окутывающую руки принца, наполненную медленным дыханием тишину, когда те руки двигались ровно и терпеливо, как тающий лед… Хакода остановился и нахмурился.

— Он исцеляет не так, как Катара. Не знаю, из-за обучения или из-за огня… Она может исцелять и разговаривать, и, думаю, она сможет драться. Зуко… он чувствует только огонь и раны. — Он воскресил воспоминание. Он видел пот на лице Катары и знал, что его дочь никогда не уступит противнику поле боя. Но всё же она остановилась, пытаясь спрятать дрожь в руках. В то время как Зуко продолжал плавно двигаться, притягивая вуаль за вуалью звездного цвета, терпеливо работая пламенем над плотью. Пока Айро что-то не увидел — дрожь пламени? каплю пота? — и не вмешался.

Хакода моргнул, когда слова Айро встали на место, как ледяной блок, очерчивающий основание иглу.

— Вот почему Азулон не захотел сделать его наследником!

— Хакода, — вздохнул Бато. — Вернись назад…

— И начни сначала, — закончил Хакода его старую присказку. — Мы думали о сыне Хозяина Огня. Мы знаем, что Озай сделал с Царством Земли. Но Зуко говорит, что не участвует в войне.

— Эти три года он провел в изгнании вместе с дядей, — вспомнил Бато, раздумывая. — И говорят, что после Ба Синг Се Айро перестал сражаться… — Он похолодел. — Туи и Ла, ты думаешь, что это правда.

— Он остановил Азулу в пустыне, он рассказал Аватару, как найти дракона, который обучит его… Духи, он пытался защитить Луну, — выдохнул Хакода. — Даже если остановить Джао означало уничтожить весь флот вторжения! — Он в шоке посмотрел на серебристое светило. — Что если он говорит правду, Бато? Что если он правда хочет остановить войну, так же, как и мы?

— И что с того? — пожал плечами Бато. Он не возражал, — знал Хакода, — только рассматривал наиболее безумные аспекты безумного плана своего друга, чтобы вернуть их с небес на землю. — Он здесь из-за своего племянника. Любой мужчина тебе это скажет.

— Его племянник, который любит его, как сын, — тихо проговорил Хакода. — Который видит в нас — не в Катаре, но в остальных из нас — благородных противников. — Он медленно и зло выдохнул. — Что куда больше того, на что готов пойти Аватар.

Бато пристально посмотрел на него, оценивая, насколько он серьезен.

— Что случилось?

Улыбка Хакоды была невеселой.

— Ты знаешь, что Аанг верит, что среди его народа не было злодеев?

— …Как это? — слабым голосом спросил Бато.

— Ты знаешь, как мы разбираемся с теми, кого нельзя называть. Очевидно, покорители огня поступают сходным образом, — пояснил Хакода. — Только они называют это Агни Кай, и проводят его на глазах у всех.

Бато вздрогнул от отвращения.

— Ну, очевидно, что их способ не работает.

— А наш бы работал, если бы один плохой вождь имел право разобраться со всеми неугодными? — спросил Хакода.

Бато замолчал. Надолго.

— О, помилуй нас Океан.

— Именно так, по словам Зуко, поступила Киоши с его народом, — мрачно сообщил Хакода. — И он не дал Аангу сделать это с нами. А Аватару этого хотелось. Потому что Аанг верит, что мы хорошие люди, а хорошие люди не убивают друг друга.

— Мы хорошие люди, потому что вовремя разбираемся со злом! — возмутился Бато.

— Ты это знаешь. Я это знаю. Зуко это знает. Аанг? — Хакода покачал головой. — Зуко защитил нас, Бато. Он встал между нашим племенем и духом мира, даже не задумываясь об этом. — Он оглянулся на лагерь. — Может, он и его люди убили Айлака и остальных. Но что бы он ни сделал, какое бы преступление не совершил, чтобы заслужить изгнание… Этот молодой человек только что спас не только наши жизни. Он спас наш народ. — Хакода поморщился. — А я дал ему уйти, истекая кровью.

Бато скривился.

— Насколько всё плохо?

— Аанг дал понять, что у Зуко нет чести, — ровно произнес Хакода.

Бато выругался, тихо и от души.

— Но дальше было хуже, — сухо продолжил Хакода. — Когда Зуко напал на нашу деревню, Аанг пообещал пойти с ним, если Зуко даст слово никого не трогать. Он солгал, Бато. Он с самого начала собирался сбежать. Появление Сокки и Катары не было причиной бегства, они просто оказались под рукой.

Бато с трудом сглотнул.

— И Зуко не развернулся и не вырезал всю деревню?

— Правда нам повезло, что преследование Аватара куда более важная задача, чем соблюдение военной политики Народа Огня? — Они оба видели достаточно примеров. Политика Народа Огня в отношении восстаний была строга: сделай это, и ты умрешь.

— Так значит, самый могущественный покоритель в мире лжет, когда ему это удобно. — Бато передернуло. — Я думал, что он поступил так потому, что боялся потерять Сокку и Катару. У мальчика больше никого не было. Мне это не нравилось, но я мог его понять. И это не в первый раз, так?

— По его словам, старейшины Воздушных Кочевников знали, когда люди врут, — заявил Хакода. — Но мы так не умеем. Интересно, сколько лет было Аангу, когда он узнал, что другие народы не умеют это определять? «Интересно, сколько он успел налгать. Ему двенадцать, он один и испуган… Но Сокка прав. Кто-то должен сказать Аангу, что ему это с рук не сойдет».

Сокка был прав… и как бы ненавистна ни была эта мысль, Зуко, кажется, тоже. Несмотря на всю свою силу, Аватар куда менее воспринимал суровую реальность, чем Сокка в восемь лет.

«Или, как выразился бы принц, — насмешливо подумал Хакода, — Аватар — идиот».

Бато сперва нахмурился, потом неохотно кивнул.

— Покорители воды становятся сильнее ночью… Ей это не понравится.

— То, что я собираюсь сделать, понравится ей ещё меньше, — криво улыбнулся Хакода. — Вода — враг огня. Когда Зуко злится на неё… я могу думать.