Что происходит, и почему часть нашей семьи похищена я не понимаю. Я стала пытаться вырваться, но пока это не особо выходило. Эллисон была испугана даже посильнее меня. Да, возможно сейчас бы мне пригодились когти, лучше б появились они, нежели светящиеся глаза.

— Кристал, Эллисон. Как думаете, что изменится в вашей семье если одну из вас укусит оборотень? Что придется сделать вашему отцу? Какой выбор он может сделать? От одного укуса может все измениться, — послышался голос басом.

Становится интереснее. Что хотят донести до нас? Я и так боюсь жить в этой семье, потому что знаю, что моя жизнь может прерваться в любой момент, а после этого я даже не знаю, что произойдет сейчас дальше. Только неясно, кто все это устроил и для чего. Внезапно папа ломает стул, его руки освободились и он показывает нам с Эллисон телефон. Это он записал эту запись и обработал, чтобы что-то донести до нас. Что если охотника укусят он не жилец?

Как такое можно говорить, зная, что я фактически оборотень? Или это намек на то, что именно я не жилец и мне осталось жить не так много и суждено быть убитой им? Теперь мне действительно страшно, а то, что я не могу выбраться и что-то предпринять усугубляет ситуацию. Я взглянула на папу, пытаясь понять его эмоции, но ничего не выходило: мне не ясно чего он хочет.

— Скоро вы обе станете охотниками, — сказал наш отец, и мы с Эллисон переглянулись, явно понимая, что одна из нас может остаться мертва. — Но если наши сыновья растут, чтобы стать войнами, то наши дочери должны стать лидерами.

Прекрасно, нас «похитили», чтоб привязать к стульям и сообщить, что мы скоро станем охотниками. Вернее Эллисон охотницей, а я могу стать оборотнем, а затем и трупом, если не повезет. Все же не понимаю, зачем это все было устраивать и разыгрывать, чтоб просто рассказать очевидное.

Папа подошел к нам и дал нам в руке по стреле.

— Время пошло.

После этого он ушел. Значит, мы должны стрелой перерезать веревку. Это самое нереальное, что только может быть. Я не стала терять время и попробовала разорвать веревку своими силами. Это оказалось достаточно просто. Эллисон сразу обратила внимание на меня. Я убрала ткань с лица и пошла к ней. Да, она как бы должна сама это сделать, но меня это не волнует. Я разорвала веревки и только потом дала ей возможность говорить, хотя ткань она могла убрать и сама. Наверное, она ничего не понимает в происходящем.

— Пойдем отсюда? — спросила я абсолютно спокойно, но у Эллисон эмоции не были такими же.

— Мне кажется, или они заподозрят неладное, — сказала Эллисон немного обеспокоенно, — что если они уже знают о тебе, а это лишь проверка?

— Папа и так знает примерно. Что я нового открою? — я развела руками.

— Знает? — удивилась Эллисон.

— Да. Помнишь, когда та небольшая авария была? Я сломала запястье, а потом оно исцелилось. Пришлось говорить правду.

— Ой… это. хорошо или плохо? — растерялась Эллисон.

— Я жива. Пока все нормально.

— Это было, когда не было войны.

— Эллисон, ничего не изменить уже.

— Я знаю, — вздохнула она.

— Так что… будь что будет. Убить меня тоже не очень легко.

— Дерек тебе же поможет, да? — спросила она, но это больше было похоже на утверждение. Она сама пыталась верить в свои же слова.

— Конечно, поможет. Думаю, иначе не может быть.

— Тогда я немного спокойна за тебя.

— Ты же не доверяла ему.

— Я и сейчас не доверяю, но ему доверяешь ты.

— Если не доверяешь, как можешь быть спокойна? А вдруг он убьет меня?

— Тогда его убьет наша семья, — пожала плечами она.

— Она и так его может убить.

— Будет еще большая причина.

— Но этого не будет.

— Надеюсь на это.

— Могу гарантировать, что он не убьет меня.

— Значит хорошо, что ты будешь жива, — она попыталась улыбнуться.

— Именно.

Она достала свой телефон из кармана и что-то посмотрела. Удивительно, что его у нее не отобрали.

— Пойдем к ним. Мы тут тридцать минут оказывается, — сказала она и показала мне время.

— Пойдем, — кинула я.

Мы вышли из здания, а на улице нас уже ждали папа и еще какой-то охотник. Почему-то наше появление их удивило. Может с нашими разговорами мы долго там пробыли? Хотя нет, даже за тридцать минут невозможно разрезать веревку стрелой. Мы подошли ближе к ним, но говорить ничего не стали. Лишь папа бросил на меня непонятный взгляд, который я не смогла расшифровать, даже понимая его эмоции. Может это значит, что все все знают, и мне конец?

***

Сегодня я собиралась к Дереку, а по официальной версии для семьи к Лидии. Куда идти я не знала, поэтому он заедет за мной, и снова же по официальной версии я иду пешком. Как же хорошо, что мои родители не могут понять вру я или нет, не то что я, мне соврать невозможно и я уже привыкла к этому.

Сразу вспоминается вчерашний вечер, вернее та речь… это самое ужасное, что я слышала. Мне, можно сказать, «слегка» намекнули, что жить мне может осталось не очень долго. Даже события полнолуния не такие ужасные, ну кроме того, что я могу превратиться в любой момент. Но пока только глаза могли изменить свой цвет, хотя и их хватает. Я стану оборотнем, я чувствую, что процесс идет и кроме глаз, улучшаются и сила со скоростью, которые до этого во многом уступали силе и скорости оборотней.

Ладно, из-за переживаний планы менять я не буду. Я начала собираться: я надела джинсовую юбку (которую я купила из-за уговоров Лидии в том, что она мне уж очень идет), майку с небольшими вырезом и обула туфли на каблуках. Я посмотрела на себя в зеркало: мне нравилось как я выглядела, несмотря на то, что юбки я ношу не так часто и не очень их любила. После я сделала легкий макияж и уложила волосы, которые через минут десять все равно лягут как им удобно, но сейчас мои волосы — последнее, что меня волнует. Я еще раз посмотрела в зеркало, особенно обратила внимание на глаза, которые могут измениться в любой момент, и пошла вниз. Из семьи меня никто не увидел, что хорошо, начни я сильно нервничать ясно, что произошло бы с моим взглядом.

Я вышла на улицу и издалека уже заметила знакомую машину и направилась в ее сторону. Нужно было пройти несколько домов, но это явно безопаснее, чем подъезжать за мной ближе, особенно сейчас, главное, чтоб сейчас меня моя семья схватить не додумалась. Я дошла до машины и села на переднее сиденье. Сегодня я хотела рассказать ему о вчерашнем и полнолунии. Но нет смысла сразу высказывать все плохие мысли. Пока сделаю вид, что у меня мега-отличное и жизнерадостное настроение. Хоть он поймет сразу, что это неправда, я решила попробовать.

— Привет, — улыбнулась я Дереку.

— Привет. Ты в юбке? — спросил он меня, широко улыбнувшись и положив свою руку мне на колено, которая была неимоверно теплая. — Или это чтоб я мог делать так?

— Не знаю, просто захотелось сегодня юбку надеть. Когда-то же нужно начинать их носить, — пожала я плечами и все так же улыбалась.

Он завел машину и поехал, как я понимаю, к своему лофту.

— Мне нравится, как ты выглядишь в юбке.

— Мне тоже, но раньше я их как-то не воспринимала. И в джинсах удобнее было. Но я послушала Лидию. Думаю, она заставит меня изменить свое мнение о юбках.

— Если хочешь. Это будет неплохо.

— Отлично. Значит от образа девушки у меня будут не только туфли.

— Моей девушки, — довольно сказал он, что для него удивительно. — Которая будет еще более чертовски привлекательна, правда надо будет убрать тех, кто на тебя посмотрит.

— Хорошо, — кивнула я, — но вообще, я не о этом хотела сегодня поговорить. Есть кое-что поважнее.

— Интересно… — от его улыбки на лице не осталось и малейшего следа.

— Не буду тянуть. Вчера вечером мой же отец и какой-то охотник «похитили» меня и Эллисон, привязали к стульям и заставили освобождаться, — я посмотрела в окно. — Но это не важно, перед тем, как заставить нас освобождаться он включил какую-то запись. Там говорилось что-то вроде: «Что произойдет, если одну из вас укусит оборотень? Что придется сделать вашему отцу? Один укус может все изменить.» А он знает, что я за существо. Не знаю, что он хотел этим донести, но мне страшновато немного.