Хвостатый, раздражённо цыкнув, отпихнул его в сторону.

– Сазерленд, дурой не будь. У тебя шансов нет.

Двое на двое, плюс Лайза самостоятельно в драке не участвовала. Рой схлестнулся с Филом, бухой Райан расправился с Натали. Джим только привалился к стенке плечом, и наблюдал за рыжей. Поражался тому, как Зеркало меняет человека.

В итоге на игре были все – и побитые Рой-Фил-Нэт, и Райан с ещё одной бутылкой, и Лайза – она б выступление учителя точно не пропустила. Джим сразу расположился у двери – всё равно выходить, игнорировал недоброжелательные взгляды и потягивал из пробирки разведённый спирт. Под обезболивающими драться нельзя, да, а вот под градусом – самое оно. Да и боль, хоть и не уйдёт, но перестанет мешать движениям. Идеально.

А Джек – в углу, на ящике. Хмурый. Даже заговорить не попытался.

Разведённая мерзкая жижа обожгла пищевод, и Джим слегка закашлялся. Охолодила руку сдвинувшаяся сталь запрятанного под манжетой скальпеля.

– Ну, сегодня у нас день особый, – динамики затрещали, выплёвывая слащавые интонации Мэтта. – Прямо-таки провожаем деточку во взрослую жизнь. Может, если выживет, я даже подумаю ему разрешить передвигаться самостоятельно.

Скотина…

Мысли уже пьяные и вялые. Зато тело разогрелось. Джим выпивает ещё пару хороших глотков и передаёт колбу Арсеню.

– Джимушка, маленький, а ну отпусти ручку Пера. Давай-давай, надо же когда-то. – Мэтт чем-то бумажно зашуршал. Даже этот безобидный звук у него получался как-то мерзко. – Пёрышко, скажи своё слово. Что решил?

На него разом уставился весь чердак, кроме Энди – он производил в блокноте какие-то подсчёты карандашом и не особо интересовался окружающими событиями.

Арсень даже голову к камере не поднял.

– Джозеф, – сказал спокойно.

На лице Лайзы нарисовалось вселенское облегчение. Рыжую пошатнуло, едва удержалась за стол.

Зато на самого Джозефа было страшно смотреть: подросток побледнел, затрясся мелкой дрожью. Обернулся хмуро просиживающий штаны Джек. Соня, бывшая последовательница (поэтому Джим её и запомнил) приложила ко рту сложенные лодочкой ладони.

Дженни смотрела во все глаза то на Арсеня, то на Джима. Вряд ли девушке было просто принять тот факт, что её друзья обрекли на смерть подростка.

Хотя, казалось бы, какая разница, кого обрекать?

Фил тряс головой, с ужасом пробуравливая глазами пол. Райан не пошевелился. Рой только посмурнел.

Мальчишка, закинув что-то в рот, подошёл на негнущихся ногах к Арсеню, вырвал пробирку – спиртом она пахла нехило, сделал три полных глотка.

– П… пошли, док…

Джек не мог поверить. Потряс головой, пытаясь хоть как-то уместить в себя осознание. Нет, не пригрезилось. Перо отправил на смерть пацана, которому едва за семнадцать перевалило.

Почему сам не пошёл? Почему не убил себя?!

Джек подлетел к невозмутимому Арсеню, попытался врезать. Ухватили, Райан с одной стороны, Рой с другой. Хорошо спелись.

– Ты не Перо… не символ надежды… Просто лицемерная сволочь! – последнее заорать изо всех сил. Чердак примолк. Может, потому что он говорил то, что они хотели сказать? Как тогда, в постылом феврале двухтысячного, когда он только попал в дом и стал для кучки обессиленных страхом людей Главной Крысой, лидером. Матерящим камеры, выводящим из себя маньяка на свой же страх и риск… Надеждой.

– Приткнись, командор, – посоветовал Рой, дёргая его назад.

Джек рванулся и плюнул в Перо. Хотел попасть в морду, да Форс поволок назад. Смазал.

Арсень не шелохнулся.

Джека усадили на ящик.

– Какая милая и трогательная сценка! – в динамиках, дублируясь, послышались одиночные хлопки Мэтта. – Сразу видно, как беспокоится брат за брата, как переживает. Ничего, Джек, мы ещё не голосовали. Может быть, твой братец окажется не в народных любимчиках и умрёт от моей ловушки. Не переживай раньше времени, береги нервишки. Ну а вы? Голосовать кто будет, Папа римский?

Люди неуверенно зашумели.

– За Файрвуда, – тем же спокойным голосом – Арсень.

– За Джеймса, – Тэн.

– Файрвуд, – Райан.

– Д… Джим… – Дженни спрятала лицо в ладошках, и Джим-подпольщик здоровой рукой слегка прижал её к себе, в свою очередь проголосовав за тёзку.

А Джек, к своему ужасу, почувствовал, как тревога за брата отпускает. Ну да, большинство будет за Джима, да и если нет – шансов много. Его брат выживет… Джим-убийца. Заодно с Арсенем, Форсом, Нортоном.

Меня от себя тошнит

Не хочу так не хочу эту ерунду

– Джозеф, – злорадный выпад Нэт.

Её поддержали Ричард и Фил.

– Джим, – негромкое Кэт. На неё многие обернулись, но, удивительно, Лайза тоже была за брата.

Да, Джим лидировал.

– Поставь меня против него, – громко заговорил Джек, поднимаясь с ящика и выходя вперёд, к камере. Отвращение придало решимости. – Не надо гробить малолетку. Я сам хочу пойти, а ты хотел мне отомстить. Вперёд, отличный шанс.

Весь чердак замер.

– Дебил… – прошептал Рой, зажмурился и шлёпнул себя ладонью по лбу.

Воцарилась тишина, только слышно было помехи в динамиках.

– И что мне делать? – вопросил Мэтт трагически. И тут же засюсюкал: – То один лезет с благородством, то второй. У вас это что, семейное? Арсень! Придётся тебе и второго на попечение взять. Семейка имбецилов. Слюнки ему подбирать будешь, подгузники менять…

– Нет!!!

Ощущение, что стены рушатся, что всё к чертям собачьим обваливается, только не это, и Джек слышит свой крик со стороны, откуда-то издалека…

– Настолько не хочешь? Ох, ну как же такому милахе отказать. Перо, отбой. Он рвётся к братику. Наверное, на помощь. Пустим? Элис, подруга, как думаешь, стоит воссоединить родную кровь?

– Я не против, – ласковое мурлыканье.

– Ну и замечательно. Видишь, малыш Джек, как хорошо всё складывается? Беги к братику, я дверь открыл.

Джим устало тёр виски, прислонившись плечом к стене. Таким импульсивным, как Джек, быть нельзя, вредно для здоровья.

Рядом сомнамбулически покачивалась его потенциальная жертва. Во внезапном прозрении, Джим наклонился к пацану, осмотрел зрачки. Расширенные.

– Что принял? – Тихо.

– Димедрол… – тот, будто не заметил, что к нему прикасаются. Всё так же качается. – Так не страшно... Раз, два, три, четыре, пять… вышел Джозеф погулять…

К заскрипевшей двери Джим обратился не глядя:

– Идиот.

– Выбирай, – Мэтт откровенно веселился. – С кем ты, малыш Джек. Если так ненавидишь брата, можешь помочь ему покинуть бренный мир. Ну, что же ты замер?

Джим всё-таки обернулся. Джек застыл на пороге – бледный, даже губы побледнели. Кажется, до младшего только что дошло, что всё происходящее – не игра и не фантастическая книжка, которые он так любил в детстве – где героев всегда выручало сумасбродное благородство…

– Скажи: «хосю облятно к мамоське», милаха, – просюсюкал Мэтт. – Обратно не отправлю, но ты меня ещё больше начнёшь умилять.

Джек смотрел на старшего во все глаза, слегка покачиваясь. Его не то тошнило, не то…

Джим заметил, как он медленно тянет из кармана что-то продолговатое, ярко-жёлтое, такого оттенка только что вылупившегося цыплёнка. Мэтт этого видеть не мог, камеры же чёрно-белые.

– Ну, что ж делать, – по тону слышно было, что Стабле развёл руками. – Ребёночек решить не может. Джим, рядом с тобой твоего опекуна нет…

Джек вытащил из кармана канцелярский нож и нажатием большого пальца протянул бегунок вниз, выдвигая лезвие. Медленно начал поднимать руку.

– …а раз ты у нас старшенький, неси ответственность, приучайся. Как…

Джек резко вскинул нож к горлу, и тут Стабле, наконец, заметил.

– Файрвуд-старший!.. – почти паническое, – сто…

Джим кинулся вперёд, встряхивая запястьем – драгоценные доли секунд, пока лезвие выскальзывает из рукава, перехватить рукоятку скальпеля…

Всё происходит в какую-то секунду. Перехватить подростка сзади за плечи ещё полсекунды и полоснуть по сонным артериям, одна и вторая. Выпустить и кинуться к Джеку. Прыгнуть, чтобы наверняка…