Арсений оставил губку в ведре, подполз к ней и обнял. Не был уверен, что ей это надо, но и что делать, не знал.

– Я устала так, Арсень… Я… кровь отмывать устала, – прошептала девушка. – Как же я хочу отсюда выйти и просто забыть всё… Как тогда.

Арсений подождал, но она больше ни слова не произнесла. Всхлипы, и без того тихие, совсем сошли на нет. Наконец, она мягко отстранилась и слегка гнусавым голосом сказала, что надо всё-таки отшоркать пятно.

Дальше они работали молча, пока на ковре не остался только темноватый след. Но его можно было принять за грязь, а при большом желании – за часть рисунка.

Арсений снова вспомнил вечно умирающую у камина девушку-призрак и подумал, не присоединилась ли к ней теперь и Эрика.

Эрика

Леонард

А ведь точно

– Ну вот, – Дженни глядела на отмытое пятно. – Я потом ещё отбеливатель попробую, правда, краску с ворса тоже смыть может…

– Ты не против будешь у Лайзы посидеть? – спросил её Арсений, думая, где можно найти призрак.

Дженни только головой качнула.

Перо отвёл её в комнату рыжей. Там, помимо самой Лайзы, сидели ещё Марго и Кэт. Последние две кутались в один большой плед.

– Ну что там? – спросила Кэт чуть дрожащим голосом. Маргарет тоже осмелилась поднять на него взгляд.

Арсений слегка опешил.

– Ну… мы кровь отмыли в гостиной.

Дженни села на табуретку рядом с Лайзой.

– Вы что, думаете, Арсень всемогущий и за два часа нам поймает маньяка? – спросила тихо, сцепив руки на коленках.

Лайза замахала Арсению рукой, чтобы ушёл. Перо с облегчением ретировался за дверь.

Тэн он нашёл на чердаке. Без Райана чердак отчего-то казался сиротливым и брошенным. Японка стояла на коленях у ящика и прижимала пальцами фитили свечек. Погасая, они выпускали струйки белого дыма.

– Вызов не прошёл. Та Сторона меня не слышит, – поведала Тэн, поднимаясь.

Ну хоть кто-то что-то адекватное пытается делать

Поймав себя на этой мысли, Арсений невольно хмыкнул.

– Я вот тоже подумал: Леонард красочно так разливался на тему, типа любая смерть может стать последней, а Эрике не помог… – Перо плюхнулся на свободный ящик. Сумка соскользнула с плеча, шмякнувшись на пол. – Хотел уже его поискать, да ты опередила.

– Попробуй. – Исами указала на ящик со свечами и чашей. – Как медиум, ты куда сильней меня.

Ну вот опять блин

Но вслух говорить не стал. Опустился у ящика, нашёл коробок со спичками. Тэн наблюдала за ним из-за полуопущенных век, за тем, как он чиркает спичкой о фосфорный бок коробка, как загоревшаяся спичка плавно переходит от свечи к свече, поджигая фитили.

Арсений помотал спичкой, чтоб погасла, бросил на ящик. Коснулся воды в чаше кончиками пальцев, всё, как учила Исами, вгляделся в отражения огоньков свечек. На секунду показалось, что вода не зеркало, а что-то вроде плёнки, но ощущение быстро прошло. Он сосредоточился на воспоминании о Леонарде, мысленно приказав призраку явиться, вслух быстро произнёс слова вызова.

Тишина.

Ни синих всполохов, ни тумана.

– Не получается, – Арсений поднялся, затушил свечи. Взглянул на Тэн. – А в прошлый раз сразу пришёл.

– И холода нет, – Исами приложила ладонь к груди. – Когда Джек умирал, холод ощущался постоянно.

– А ведь точно… – Арсений снова уселся на облюбованный ящик и уставился на слабо мерцающие мониторы. – Дрянь какая-то происходит. А, кстати, я у Джима забыл спросить… Райан сильно пострадал?

– Снотворное. – Судя по шуршанию, Тэн собирала остывшие свечи с ящика. – Ушибы. Но серьёзных повреждений нет.

– У-ум, – отозвался Перо невнятно. – Проведаю, как очнётся.

Без хвостатого мы тут ничего не сделаем. Да уж. Незаменимый наш…

– Арсений, у меня есть одна догадка, почему мы больше не ощущаем Той Стороны. Но мне нужно осмыслить её как следует.

– Ага… – подпольщик прогнулся в спине, откидываясь назад. Так он видел Тэн и чердак перевёрнутыми. – Когда подойти?

– Я сама тебя найду.

Женщина кивнула ему и вышла, осторожно неся в руках полную воды чашу.

А я ж в прошлый раз забыл воды налить

Всё равно подействовало

Леонард где ж твою призрачную задницу носит

Арсений разглядывал перевёрнутый чердак. Вон здоровенная паутина под балкой, а вон маски духов Сторон Света – так и висят тут с декабря. Провода, Райан их знает, куда и от чего, гиря, готовая в любой момент сорваться на неосторожную марионетку…

Под потолком щёлкнул и зашипел динамик. Арсений перестал вытрёпываться на ящике, выпрямился.

– Пять минут на сборы, Перо. Куда идти, ты знаешь.

– Э, погоди, – запротестовал Арсений, вытянув руку к камере.

Щелчок выключения, тишина.

– Ну вот твою налево, а я помыться хотел… – пробормотал Перо недовольно. – И то, что я по утрам холодной водой обливаюсь, это за мытьё не считается, вообще-то! Тьфу…

Спохватившись, он соскочил с ящика и понёсся искать Джима.

====== 15 марта ======

В этот раз продираться сквозь красно-чёрную пелену сознания Кукловода было куда тяжелее.

Джон, выкарабкавшись в сознание, ещё несколько секунд ментально хватал губами воздух, в то время как руки привычно нащупывали кнопки панели управления.

Он кинул взгляд на часы.

Полдень.

Пока он отсиживался, до него долетали только обрывки информации, отголоски эмоций. Он знал о неудачной охоте на Мэтта, и то, в какую ярость это привело его альтер-эго. Знал о состоянии Райана, о смерти Эрики. Даже, если сосредоточиться, можно было выловить в сознании обрывки её похорон: удивительно ясная для этих мест ночь, полнейшая тишина, лопата в руках вгрызается в неподатливую землю. Тело девушки, завёрнутое в простыню, смутно белеет на периферии видимого пространства. И на похороны-то не похоже, больше на утилизацию.

Странная история с временными несостыковками. Джон даже немного порадовался, что сейчас не он руководит телом – было время подумать, принять информацию. Хотя на Райана всё равно разозлился.

Но самое чёткое, осязаемое, что до него доходило, конечно – портрет. Джон до последнего не верил, что Арсень всерьёз, надеялся, добьётся личной встречи, нападёт, а потом будет требовать всеобщего освобождения. Ни сам Фолл, ни Кукловод на такое не поддались бы, но это выглядело бы нормально.

А Арсень – рисовал. Писал эту демоническую тварь как одержимый, почти не спал. Всё то время, все двое суток, пока Арсень находился в импровизированной студии – на деле кабинет Уильяма – Джон ждал: вот-вот воспользуется, увидит, что Кукловод потерял бдительность, нападёт.

Нет. Подпольщик отработал и ушёл.

И так два раза. На второй он начал работать по намеченным контурам в цвете.

Вот он, начатый портрет…

Джон вывел на монитор изображение с недавно установленной камеры кабинета, увеличил изображение холста. Саму картину не видно, но это неважно. Видно её присутствие. Монумент красного дерева, стоит, незыблемый, на четырёх ножках.

Арсень знал, что портрет усилит Кукловода. Знал. И пошёл на это осознанно.

Джим знал. И не попытался остановить его.

Ещё Лайза, но с неё нечего спрашивать.

Щелчки пальцами по кнопкам, мелькание картинок на мониторе. Смотреть на присутствие картины в кабинете отца невыносимо, невыносим сам факт её существования. Невольно закрадывается малодушная мысль: уничтожить. Спуститься ночью в кабинет, изрезать холст, облить кислотой, да мало ли.

Нельзя.

Принцип ненарушения воли друг друга стал второй натурой. В этом смысле пойти против Кукловода – всё равно, что против себя пойти. Нельзя. Иррационально, непонятно, но – нельзя. Рука не поднимется.

Почему – сейчас?

Фолл откинулся на спинку кресла.

И ведь только-только начало казаться, что у него появился – не друг, нет, но человек, которому можно доверять. А Джим и вовсе всегда позиционировал себя, как солдат его батальона.

На левом мониторе – кухня, предобеденные приготовления. Дженни отчитывает Джима-подпольщика.