Выход очевиден.

Джим сжал нежное горло пальцами.

– Хорошо, отлично! – Арсений проорал это, перекрикивая гомон радостно-возбуждённой толпы, похлопал ладонями в такт начинающейся песне.

Дженни, только что украдкой решившаяся присоединиться к группе его «учеников», улыбнулась слегка смущённо. Он в ответ расплылся в широкой ухмылке и отсалютовал ей рукой. Девушка уже уверенней вскинула голову и попыталась повторить то, что он показывал. Арсений кивнул ей и переключил внимание на группу в общем. Там уже – кто в лес, кто по дрова, больше смеялись, чем повторяли его движения. Влево даже смотреть не надо – в группке Фила примерно та же история. Оно и понятно, сейчас людям надо было одолеть остатки смущения. А вот Джен взялась на удивление серьёзно – смотрела внимательно, повторяла почти правильно и так старательно, что тянуло улыбаться.

Чудачка. Копирует его так, будто экзамен сдавать.

Но это ничего, пускай даже и так. Пока танцуешь или просто бегаешь – на душе легче. И дряные мысли не одолевают.

Его осторожно тянут за рукав. Обернувшись, Арсений видит Джима – удивительно серьёзного, и – показалось? – немного грустного.

Док слегка кивает ему, и Арсений наклоняется.

– Арсень, – негромко, на ухо. Слова еле слышны за гулом музыки, смехом и выкриками. – Ты мне нужен. Отойдём?

Арсений на секунду оборачивается. Машет рукой и жестами показывает, что он «щас».

Благо, народ сориентировался, секунд несколько повыли недовольно, но быстренько начали чего-то там выделывать сами.

Арсений наклонился к уху Джима.

– Чего случилось, в двух словах.

– В двух – я убил. Давай отойдём, а? – Джим слегка хмурится.

Арсений молча хватанул его за руку и потянул прочь из библиотеки.

Выволок в коридор, прикрыл дверь и только тогда отпустил запястье.

– Рассказывай. Здесь.

– Так уже лучше, – кивает, слегка потирая запястье. – Начинаю с начала. Я пошёл в гостиную за книгой, думал Джеку почитать. Там нашёл Эрику. Ловушка, гиря. Лежала на полу с проломленным черепом, уже в агонии. Умирала. И могла умирать ещё час. А помочь никак. – Джим смотрит прямо в его глаза. – Я добил. Просто задушил девочку. Промелькнула мысль усыпить, но у нас нечем, а снотворного не напасёшься.

Арсений, до этого напрямую смотревший ему в глаза, встряхнул головой. Ещё раз. Снова вгляделся в лицо. Спокойствие абсолютное. Только глаза потемнели, и сильно.

Зачем пошёл если бы попался на первый этаж

У Райана было сильное снотворное сам сказал а она зачем пошла

Джим чёрт тебя

– Ладно… – он на глубоком выдохе постарался выкинуть из головы все лишние мысли. – В гостиной. Стой тут, я щас.

Не дожидаясь реакции Джима, зашёл обратно в библиотеку. Там на его появление радостно завопили. Арсений замахал на них рукой.

Протолкался к Биллу – тот умудрялся дремать в кресле в углу, несмотря на громкую музыку. Растолкав его, Арсений, стараясь говорить как можно тише, вкратце описал ситуацию.

– Надо, чтобы никто не увязался, – так же тихо ответил глава Подполья. – Я выхожу сейчас, ты – через две-три минуты.

Билл махнул на него рукой, чтоб отошёл.

Арсений пробрался в толпу, лихорадочно соображая.

Мотнул головой, протолкался к Филу. Тот явно вошёл в азарт, тренируя свою группу, пришлось ухватить за плечо и несильно встряхнуть.

– Да, так! Продолжаем… что? Арсень? – подпольщик обернулся, выражение лица недоумённое.

– Только тихо, – Арсений встал к нему вплотную. – Не подавай вида. В гостиной сейчас умерла девчонка, попала в ловушку. Если люди узнают, начнётся паника. Мне надо, чтоб ты продержал обе группы, пока Билл разберётся, что и как.

Фил слегка сощурился, потом кивнул и слегка хлопнул его по плечу. С натянутой улыбкой развернулся к ждущему народу, поднял над головой руки, похлопав в ладоши.

Арсений разбежался, запрыгнув на стол. Повернулся к ничего не подозревающим обитателям.

– Прошу прощения, – заговорил громко, и полуспящий подпольщик, отвечающий за музыку, сообразил сделать громкость потише. – Я ненадолго отлучусь. Моя группа… Моя… – он дождался, пока «его» среагируют – они заорали чего-то, – да, да… не подведите своего наставника. Можете пока потырить техники у противников. Я вернусь!

Оттолкнувшись от стола, он сделал кувырок в воздухе, приземлился на пол и, не отворачиваясь, спиной пошёл к двери. Наткнувшись на неё, про себя вздохнул с облегчением и выскользнул в коридор.

Джим ждал Арсеня, прислонившись к стене. Когда вместо Пера вышел Билл, даже немного удивился, но прямо встал.

Старый следователь прокашлялся.

– Значит, ты девчонку нашёл?

Джим кивнул.

Билл жестом позвал его за собой.

– Пойдём, Арсень догонит. А ты пока расскажи как и чего…

Пока шли до гостиной, Джим обрисовывал ситуацию, всё, включая и свой поступок. Билл, слушая его, только кряхтел многозначительно.

– Да, тот ещё случай… – выдал, когда дослушал. – Ты молодец, что всем объявлять не стал. Перо тоже молодец. Все молодцы, да…

Джим пожал печами. Кто там молодец, его не интересовало. А вот на душе всё ещё было паршиво. Умом-то он понимал, что сделал всё верно, а сердце кровью обливалось. Первое осознанное убийство. Способен.

Они вошли в слабо освещённую пустую гостиную.

Билл сразу попросил его, во-первых, сесть подальше от места происшествия, во-вторых, детально обрисовать, как он нашёл девчонку.

Джим решил устроиться на диване. Сразу с ногами.

– Я её не перекладывал, – сложил руки на коленях. – Так там и лежала. Только лицом вверх. Смотрела в потолок. На ковре там, ты увидишь, кровью пропитано, так я туда рукой залез. И коленкой немного.

– Лицом вверх, да? – Следователь уже шуршал за диваном. Только наклоняться ему явно было тяжело, поэтому стоял на четвереньках. – Это с раной на затылке?

– Именно.

– Вроде нашей гири-ловушки… Ага, да вон она, на потолке болтается.

– Да, – Джим тоже поднял голову к потолку. Там на цепи низко висела сорвавшаяся гиря. Она уже не качалась, конечно. Файрвуд перевёл взгляд на пустой камин.

– Не нравится мне… всё это.

Судя по звуку, старик закинул себе в рот очередной леденец. Джим уже думал ходатайствовать за бедолагу перед Дженни, а то ещё диабет заработает.

– Испытание? – предположил, слушая его шуршание за диваном.

– Руки чистенькие. Свежих проколов нет – бинты не новые, но неповреждённые.

Несмотря на ситуацию, смотреть за работой следователя было интересно. Тот же Шерлок Холмс.

Старик поднялся. Сел на подлокотник дивана. Досадливо крякнул.

– Клятые леденцы, возненавижу их… – Он почесал подбородок. – Что касается… в несчастный случай не верю. Ловушки только в испытаниях падают, это все знают. Кукловод в этом плане…

– Тебе тело ещё понадобится?

Джим, преодолевая сопротивление брюк, сел по-турецки. Удобно.

Старик покачал головой.

– А что мне искать, а? Отпечатки? Нет, сам факт смерти зафиксирован, а там… Было б неплохо, думаю, записать, где нашли, да как лежала… А это… сумка её?

Указал на валяющийся у дивана тряпичный комок. С трудом наклонился, подтянул за лямку к себе, как раз тогда, когда пришёл Арсень.

– Сюда никто не сунется, – поведал от входа. Голос спокойный. – Мне какая-нибудь работа есть?

– Нет, думаю… – Джим похлопал по дивану рядом с собой. Сейчас одному оставаться не хотелось.

– Нет, Арсень, отдыхай, – старик уже рылся в сумке. – Что у нас тут… бумага… карандаши… всё рисовальное…

Арсень сначала кинул взгляд на мёртвую, затем опустился на диван. Взгляд отрешённый, губы крепко сжаты – и, как показалось Джиму, не отдавая себе отчёта, обхватил его рукой в районе поясницы, слегка притянув к себе.

– Надо спросить, – кивком указал в сторону камеры. Голос еле слышен. – Будет ли он забирать тело. Лучше бы забрал, не надо, чтобы наши видели.

– Он обычно забирает, – Джим кивнул. – Мы после осмотра завернём в простыню и отнесём в прихожую, под лестницу. Билл, время смерти – двадцать часов, тринадцать минут. Я зафиксировал по каминным часам… А… ты что, дневник её читаешь?