– Вот. Все наброски. За две недели.

Листы были кинуты на кровать, где разлетелись по пыльному шёлковому покрывалу.

– Если согласен… – Арсений повернулся обратно к камере, – мне нужны материалы. И ты как модель, хотя бы пару раз.

Динамики щёлкают, включаясь. Шуршат.

Пауза.

И Арсений ждёт, если уж Кукловод включился, не стоит его прерывать.

– Будет, – хриплое. – Завтра же.

От принятого решения странно легче. В голове лёгкий шумящий туман, как от сильной сигаретной затяжки.

Кстати о сигаретах

Интересно, мелкий нашёл?

А я та ещё сволочь

Арсений вылезает из спальни через люк – открывать дверь в коридор кажется всё-таки неблагоразумным. До утра комната – его.

Вылезя на чердак, он обнаружил, что Форс исчез. Мониторы мерцали перед безликим лицом усаженного в кресло манекена.

А ты мне понадобишься

Взгляд прошёлся по гнущимся суставам куклы, оценил, отстранённо, возможности. Если не получится рисовать Кукловода с натуры – мало ли – он сможет срисовывать позы с манекена. Ухмыльнувшись, Арсений нахлобучил на голову манекену подобранную тут же шляпу и вышел с чердака. Надо было пройти ещё штук пятнадцать испытаний в разных комнатах и невзначай обмолвиться при паре-тройке людей о том, что завтра он открывает второэтажную. Желательно – за ужином.

– Паззлы, – Арсений выгреб из сумки и ссыпал на подставленную Джеком доску собранные паззлы спальни. – Я там сегодня всё излазил, так что – все, кроме двадцать четвёртого. Но и за ним вроде как дело не застопорится…

– О, отлично. Будет чем на ночь глядя заняться… – крыс ощупал плотные фанерные кусочки. – Я ж даже научился различать, где какая сторона. Обратная обычно шершавее, правда, понимаешь это не сразу… Я перед ужином, когда дошло, выложил их все на одну сторону, потом спросил у Джима. Оказалось – реально правильно сложил. Так что…

Джек, разложив куски, принялся переворачивать их все на лицевую сторону. При этом голову он держал высоко поднятой.

А в этом что-то есть

В том что он похож на буддиста, ага. Почти лысый и сидит так же примерно

Арсений переставил в угол принесённую с собой коробку (на боках остались кровавые отпечатки), навалил на неё своих рисунков, чтобы скрыть кровавые следы. А то, не приведи потолок, Джим увидит и опять затащит его на перевязку.

Хватит с меня

Припрятав коробку, Арсений кинул взгляд на наручные часы. Половина одиннадцатого. Джим придёт в одиннадцать. Можно посидеть спокойно.

– Ты совсем ничего не видишь, кстати? – спросил, плюхаясь на кровать рядом с обирающим паззл Джеком. Отчасти действительно интересовался, отчасти – чтобы не думать о теперешней чувствительности пальцев крыса. Это, в свою очередь, наводило на другие интересные мысли, а они мешали.

А ещё что-то с голосом сделалось. Не вслушиваться – не обратишь внимания, но Арсения самого напрягал странный холодноватый и отстранённый тон. Будто Джим, искусав его ночью, заразил аристократичностью.

Да у меня ж её кровь отторгнет. Умру в страшных муках от заражения обалденностью

Джек поёрзал, открыл-закрыл веки.

– После этих капель, знаешь, даже цвета какие-то различать начал. Может и правда поможет… Блин, я иногда поражаюсь Джиму, как он в этом загашнике умудряется вообще лекарства синтезировать?

– А, да он просто гений, – тем же холодноватым тоном. Про себя Арсений чертыхнулся, вспомнив Джима на ужине. Сидел напротив, смотрел. Душу раздирал на части. – Ещё о насущном: схемой твоего будильника завтра займёмся, а в углу здесь стоит коробка. В ней – кое-какие заморочки для чая. Всякие там дополнительные посудины, кисточки и прочее. Тебе же надо будет тренироваться сначала на простой посуде, потом уже Исами тебе свой чайный набор доверит. А это я к чему – коробку не трогай.

– Ладно.

На плотной доске уже были соединены друг с другом шесть паззлов. Джек ловко перебирал куски, ощупывая их и по очереди подставляя новые к уже соединённым. На глазах Арсения к ним пристыковался седьмой, затем восьмой, с изображением кроватного балдахина…

– А ещё я с завтра вступаю обратно в Подполье.

Джек перестал собирать паззл, поднял голову.

– Вот и я думаю, давно пора. Билл, конечно, тот ещё… но всё лучше, чем Алиса.

– Вот уж точно, – усмехнулся Арсений.

– Значит, комнату им откроешь?

– Всем открою. Только наплету, что соваться туда опасно, куча ловушек, всё такое… Нечего лишний раз шастать на второй этаж. – Арсений заложил руки за голову и оперся спиной о стенку. – А вообще, вскрывать без тебя тайник будет непривычно.

– Молчи уже, Перо, – в бок чувствительно врезался локоть. – Сам как подумаю…

– Да ладно… – Арсений потрепал его по плечу. – Прорвёмся.

– Да кто спорит.

Тихий стук перекладываемых паззлов.

Не думаешь ты так. Ох не думаешь

Но вслух Арсений этого говорить, разумеется, не стал.

По пути из своей комнаты во внутренний двор, у гостиной, Арсений наткнулся на группку выходящих из комнаты подпольщиков – Лайза в окружении четверых парней. Арсений поднял ладонь, приветствуя всех сразу. Двое осведомилась осторожно, не собирается ли он вернуться, но Перо ответил смазанной фразой: не хотелось до завтра поднимать кипиш. И всех без исключения волновал вопрос, правда ли он откроет новую комнату. Арсений сказал скорей всего погромче, чтобы услышали и проходящие мимо двое последователей.

Лайза, поймав его взгляд, пропустила мимо себя остальных, дождалась, пока они не скроются в прихожей.

Арсений тоже притормозил. Кажется, девушка была настроена поговорить.

– И что вы мне скажете, сэр Перо? – спросила почти строго. – Что там между тобой и доком? Он второй день сам не свой.

Арсений оперся локтем о стенку рядом с ней – забыл сменить бинты, и ладони начинали болеть. Наклонился почти что к уху рыжей.

– Давай не здесь и не сейчас, ладно?

Лайза прищурилась.

– И когда же?

– После полуночи. Та самая закрытая комната. Постучишь… Да хоть один раз, всё равно. Там сможем поговорить спокойно. Только смотри, чтоб за тобой никто не увязался.

Девушка насмешливо приподняла тонкую бровь.

– Всё настолько серьёзно? – ироничным тоном. – Арсень, да это тянет на хорошую детективную новеллу… Надеюсь, ты не прячешь там в шкафу труп Кукловода, сам занимая его место.

– Р-раскрыла, дрянная девчонка! – прорычал Арсений, скорчив свирепую рожу, и сделал вид, что хочет схватить её за горло. Лайза отмахнулась от него, рассмеявшись. Перо тоже улыбнулся.

– Ладно, приду, сэр недобитый шпион, – рыжая легонько похлопала его по плечу перебинтованной ладошкой. – Готовь чай и пледы.

Арсений проводил её взглядом, после чего направился своей дорогой.

Внутренний двор встретил его сыростью и холодом. Ветер шумел в ветвях, завывал в чугунной решётке двойных ворот. Помянув добрым словом погоду, Арсений вернулся в прихожку, нашёл первый попавшийся шарф и обмотал вокруг головы.

А сколько я уже нормально не спал? – спускаясь с крыльца. Теперь ветер трепал бахрому чьего-то чёрного шарфа, и она в свете горящих у крыльца фонарей жутковатой тенью тянулась от его головы.

Не помню.

Взял круг лёгким бегом для разминки. Затем, наращивая темп, пошёл наматывать километраж. На десятый круг принялся попутно перепрыгивать через лавочки и камни, потом усложнил эстафету, бегая от одной стороны двора до другой и выполняя через раз прыжки на стенку с переворотами. Разойдясь, перемахнул фонтан, с одного бортика на другой.

После ощущение времени совсем исчезло. Он не чуял земли и луж, не чувствовал ветра. В особняке одно за другим гасли окна. Смазанные золотистые пятна схлопывались в ничто, обращались темнотой. Крапающий дождь попадал в нос при сильных вдохах. Соприкосновения подошв с землёй задавали чёткий ритм. Во всём мире от ощущения реальности остался только он, да ещё резкие удары сердца и собственное дыхание: вдох-выдох, раз за разом. Ещё квадрат золота, схлопнутый в тьму. Ещё. Ветки. Фонтан и тихий звон падающей в каменную чашу воды. В какой-то момент – набрав приличную скорость, просто закрыть глаза.