– Угу, – буркнули с кровати недовольно. – И на обед приходи. Должен же у тебя быть обеденный перерыв?

– Я думал, ты попал в ловушку и сдох, – «поприветствовал» его ядовито Форс, когда Арсений завалился на чердак в девятом часу вечера.

– Меньше думать надо, от этого лысеешь, – буркнул Перо в ответ, сваливая на ближайший ящик находки под пристальным взглядом Райана. – Дрель еле отдали, сволочи, и то под залог, еле сторговался на восемь паззлов прихожей… Доски оторвал от ящиков… так… снотворное, гвозди… шурупы, жесть. Не обессудь, ржавая. Колючая проволока… так, вроде всё. Ах, да, тебе маленький презент, попутно найденная катушка с проволокой. Твоя любимая.

Составив всё, он уселся на груду тряпок рядом с ящиком. Кое-как, подсунув под окровавленные бинты лезвие ножа, разрезал растянувшуюся марлю, достал новый бинт и принялся перематывать порезы. Бинт выскальзывал, падал, слои сбивались.

А Джим бы управился в две минуты. Ага. Всё, отвыкай, нету у тебя больше халявы.

Ну да, нету. К раннему вечеру весь особняк – почему, как и откуда – вопросы для слабаков, верно? – знал, что они с Файрвудом расстались в праздничную ночь.

– Нужен нейтрализатор ржавчины… – пробормотал Форс. Он уже присел у ящика и теперь осматривал листы жести. – Если только… Перо, марш в детскую. Вроде запасы кислоты не все вынесли.

– Угу, щас, домотаюсь только, – Арсений держал край бинта зубами, потому фраза получилась невнятной. Кое-как завязал, комок окровавленных старых бинтов смял и сунул в боковой карман (и так уже весь в пятнах крови) – не забыть потом выкинуть в камин. – Сколько бутылей приносить?

– Одного хватит.

Арсений прямо-таки спиной ощущал взгляд Форса и мельком подумал, чего стоило бы жить с таким человеком в одном помещении. Правда, мысль была абстрактной. Сейчас ему было глубоко всё равно.

В детской была Тэн – сидела на верхнем ярусе и в свете прикреплённого к спинке кровати мощного фонарика читала книжку в старой ветхой обложке. Арсений сначала даже не узнал её – японка была не в привычной своей строгой одежде, а в джинсах и белой блузке, да и сидела не прямо, а забралась со скрещенными ногами на ярус. Рядом, на свёрнутом пледе, дремал клубочком Табурет.

– Арсений, что-то случилось?

– Угу… – он не стал захлопывать дверь для испытаний, прошёл, переступая через валяющиеся на полу игрушки, к креслам и под внимательным тёмным взглядом плюхнулся в то, что было дальше от кровати. – Когда проходил испытание в подвале, опять увидел Сид. Ты помнишь, в подвале крипта. Потом через стенку пришёл Леонард, с ним была… та девушка, из-под дуба, помнишь?

Исами молча кивнула.

– Ну так вот, они сказали, я дал им обещание, что вернусь и сниму с них гейсы… Я, кстати, так понял, гейс – это что-то вроде… корректирующей составляющей жизненной программы, да?

– Да, очень похоже, – Тэн легко спрыгнула со второго яруса, скорей даже соскользнула, и села в соседнее кресло. Чиркнула спичка, слабый огонёк затронул фитиль стоящей тут свечи. Через секунду стол озарился мягким свечным светом. – Это ограничение, обет перед высшими силами, даваемый в противовес какому-либо полученному дару, – Тэн мотнула рукой, гася спичку. – Я сейчас пытаюсь вникнуть в верования древних ирландцев – гейсы пришли оттуда, читаю историю Кухулина… Это был герой их эпоса, наделённый волшебной силой, к тому же благородный и храбрый человек. Его имя означало «пёс Куланна», и гейсом было – никогда не есть собачьего мяса. Но он, пусть и сознательно, нарушил свой гейс, и в итоге высшие силы отвернулись от него, обрекли на гибель… – она задумчиво уставилась на дрожащее пламя свечки. – Может быть, здешних призраков держат именно их нарушенные гейсы.

Арсений сполз в кресле ниже.

– А он… этот герой… всё-таки съел собаку?

– Да, собачьим мясом его угощали старые женщины. А почтение к старшим было одним из краеугольных камней тогдашней культуры. Кухулин просто не мог отказаться от угощения.

– Влип из-за еды… Да уж.

– Там были и куда более… странные гейсы, – кивнула Исами.

– Ладно, собака с ним, с этим героем… Друид из крипты говорил, на меня наложен гейс стремления к свободе. Выходит, если я его нарушу, тоже застряну в Сиде?

– Не знаю, Арсений… – С верхнего яруса спрыгнул Табурет, начал ходить между ними, тарахтеть и по очереди тереться об ноги двух Перьев, и это на несколько секунд отвлекло Исами. – Если понимать гейс широко, как некий очень важный зарок, данный самому себе или другому… или же наложенный на тебя кем-то, кто обладал зачатками дара, то гейсы, в том числе и нарушенные, есть у каждого из нас.

– Значит, нам отсюда не выйти, – констатировал Перо.

– Возможно, есть способ разрушить старые гейсы, – Исами коснулась оплавленного края свечи тонким пальцем. Арсений даже сквозь усталость и тоску отметил, как красиво дрожат свечные блики в её тёмных глазах, как они скользят по забранным в причёску тяжёлым волосам. – Если призраки зовут тебя к себе, значит, видят пути, по которым ты сможешь освободить их от цепей.

– И что, мне… идти?

– Да, – просто ответила Тэн. – Может быть, если отпустить призраков, тень над этим домом исчезнет.

Видела бы ты сколько здесь этих призраков

Хотя может и видела.

– Тогда на днях уйду в Сид. Только предупредить… – Арсений замолк, наткнувшись на новую мысль – предупреждать некого. Разве что сказать Джиму, что не сможет сидеть с Джеком пару дней.

Он вздохнул, позволил себе на несколько секунд закрыть глаза – последняя передышка перед работой. Затем поднялся.

– Я здесь пройду пару испытаний, не помешаю?

– Если что-то нужно, я могу помочь, – Тэн подняла с пола Табурета, вздумавшего сунуть морду к кактусу-ловушке, и усадила кота на кровать. Арсений уже был у двери, вытягивал лист из кармашка.

– Угу, Райану на ночь глядя срочно потребовалась кислота.

– Он что-то опять собирает?

Оглянувшись, Арсений успел увидеть промелькнувшую во взгляде Тэн тревогу.

– Судя по списку предметов, которые я искал, он собирает маленького противотанкового ежа.

А точно. Положит его на чердаке, на входе. И тогда туда смогу пройти только я, через люк в полу, бу-ха-ха…

Хотя нет. Ещё – Леонард.

Однако Тэн, судя по всему, было не до шуток.

– Поищи, кислота, кажется, была в нижнем ящике комода, – она забрала у него из руки список поисковых предметов. – А Райана я навещу сегодня. Он… никогда ещё не был настолько осторожен, чтобы скрывать свои действия даже от меня. Если это случилось, боюсь, причина серьёзная.

Арсений носился по внутреннему двору. Сильно потеплело, даже моросящий дождь казался тёплым. Он мерцал в ночном влажном воздухе, преломляя падающий из окон тёплый свет. Мокро блестели ветки деревьев и мраморный бортик фонтана, свет лёгкими, полупрозрачными бликами очерчивал завитушки перил у крыльца, тонкие ветки растущих у стен кустарников.

Перо старался измотаться, чтобы после прийти, вымыться, заскочить пожелать Джеку спокойной ночи, потом пойти в спальню, заблокировать дверь пультом и завалиться спать. Только вот отчего-то измотаться никак не получалось, поэтому он битый час нарезал круги по двору. Иногда останавливался, запрокидывал голову к небу – ощутить как щекотно лица касается дождь.

Во двор, постоять под навесом, то и дело выходили парочки или одиночки – некоторые курили, другие просто ёжились, глядя на дождь. Арсений всё боялся увидеть Файрвуда.

Когда он бросил бегать, окна жилых комнат уже начинали одно за другим гаснуть. Последним на фасадной стороне особняка погасло окошко комнаты Дженни, и Арсений подумал, что завтра надо бы зайти к ней, проведать и спросить, как дела с задуманным ею поиском предметов.

На крыльце отирался очередной любитель свежего воздуха. Арсений поднялся под навес, распустил и отжал волосы.

Отросли. То ли хвост вырастить, как у Райана? Буду бесить его наличием своего собственного шикарного хвоста.

– А я тут жду, когда ты носиться перестанешь, – знакомый голос. Тёмный силуэт на крыльце одёрнул воротник куртки.