– Джек, ты такой молодец, – она села рядом, положив подбородок на ладошку, – и как успел? Ты же с дверью работаешь.

Джек сказал, что «уметь надо» и безо всякого стеснения тиснул из стоящей рядом тарелки корнишон, на который Арсений, к слову сказать, очень рассчитывал.

После ужина он сходил к Райану, доложил условия, выслушал презрительное «не многовато за три транзистора хороший паяльник?». Условились на электронную плату, на следующее утро. Джек уже потом, перед сном, признался, что на паяльник особенно и не рассчитывал, но – вдруг?

Двадцать третьего числа Арсений ни свет, ни заря проснулся от того, что Джек, соскочив с его кровати, на бешеной скорости куда-то унёсся. Уже через пять минут особняк сотрясали возмущённые вопли крыса: он занёсся в комнату Арсения, потрясая объёмной шкатулкой.

– Шестнадцать!!! Шестнадцать крыс и семь ворон, Эрсей!!! Ты вообще представляешь?!

При ближайшем рассмотрении оказалось, что шкатулка полна сыра. Неплохого, приятно-жёлтого, с аккуратными дырочками сыра. Отдышавшись и проругавшись, Джек поведал ему свою печальную историю.

Вчера они с Заком решили, что неплохо бы, как в прошлый раз, достать креветок к празднику. И, пока Файрвуд колупал дверь, подросток носился по всему особняку в поисках сачков и ловушек, после чего они дружно обналичили это богатство. Однако, вместо ожидаемой прорвы креветок, Кукловод оставил им сыр.

– Сы-ы-ыр! – взревел бывший глава Подполья, снова потрясая шкатулкой.

Очень стараясь не смеяться – или хотя бы смеяться не так громко, как хочется, Арсений посоветовал ему сбагрить сыр Дженни. Дескать, ей перед праздником всё пригодится. Подумав, подпольщик согласился, что мысль здравая, а Кукловод «мало того, что маньяк, так ещё и жлоб!».

За завтраком Дженни они не застали – из-за ранней побудки Джека пришли чуть ли не в шесть часов. Поэтому шкатулка сыра досталась Джиму-подпольщику.

Тот долго смотрел на сыр в обрамлении лакированного дерева, потом сказал «хорошо» и ушёл со шкатулкой к мойке. Арсений и Джек только переглянулись. Что именно было «хорошо», так и осталось загадкой.

Транзисторы Райан явно не одобрил. Он окинул бедные детали почти ненавидящим взглядом, пробурчал что-то сквозь зубы. Цензурное, скорее всего, но от этого не менее ругательное. Зато плату отдал. И, когда Арсений уже собрался уходить, хвостатый неожиданно заговорил:

– Арсень, у тебя, в отличие от Джека, есть, чем думать. – И, не успел Арсений удивиться такому несвойственному для Райана комплименту, как тот добавил: – поэтому насчет последней затеи твоего друга… Не советую.

Переспрашивать подпольщик не стал, и так понятно, что бесполезно – хвостатый уже сел на свой стул и демонстративно развернулся к мониторам.

Джек без Арсения умудрился взломать упрямую дверь и уже активно шурудил внутри башенной комнатки.

Арсений просунул голову внутрь.

– Я плату принёс. Ну что, раз ты откупорил комнату, теперь слиняешь с моей кровати сюда?

Ответа не последовало. Да Арсений его уже и не ждал. Взгляд скользил по полкам и столам, отмечая предметы – стопки бумаги, фотографии, подносы, коробки с проявленными плёнками в тубах, реактивы в бутыльках, в углу примостился старенький штатив, на нижней полке в чехле тяжёлый плёночный фотоаппарат.

– Ну и ну…

– Мож, на детали что разобрать можно будет, – Джек уже шарил в небольшом подвесном шкафчике.

– Я тебе разберу, – пригрозил Арсений на полном серьёзе. Крыс отстал от шкафчика и обернулся.

– Что это с тобой, Перо?

– Просто говорю – не трогай.

– А, у тебя же… профессиональное, – Джек несколько озадаченно потрогал лежащую на столе коробку со старыми снимками. Арсений молниеносно перекинул ремень своего фотоаппарата со спины на грудь и успел сфотографировать его в этот момент.

– Профессиональное, – хмыкнул весело. – Да ладно. Просто что фотографическое – не трогай, а остальное твоё по праву первооткрывателя.

– Так это ты… чтобы сфоткать, что ли?! А ну быстро удалил!

Арсений со смехом вылетел из фотолаборатории, спрыгнул с нескольких ступенек, ведущих в башенку, вприпрыжку миновал коридорчик, остановился на площадке, вскинул камеру, успел щёлкнуть преследующего его взбешённого разлохмаченного лидера, быстрым движением отправил фотоаппарат обратно за спину, после чего резво дёрнул дверь своей комнаты.

– Перо, хренов ты!..

Джек успел как раз вовремя, чтобы не дать ему открыть дверь достаточно широко и протиснуться в комнату, перехватил руку и резко надавил ладонью на дверь, снова её захлопывая. Смутно предчувствуя какую-то пакость, Арсений попытался дёрнуться в сторону. Вверху послышался треск рвущегося троса, держащего «сигнализацию» – Джек установил против незаконно желающих проникнуть в комнату, – мимо пронеслось что-то белое, шлёпнулось в узкое пространство между ними и душевно обдало брызгами светло-коричневой краски. Джек отскочил слишком поздно, уже лопнувшая оболочка упала на пол, оставив огромную кляксу на площадке и брызги на стенах.

Отплёвываясь и ругаясь, оба кое-как, на ощупь спустились с лестницы в коридор и наперегонки кинулись в ванную. Арсений на бегу сгребал с себя краску.

– Ты её чё… тьфу… даже отходя на два метра активируешь?! – добежал он первым, включил воду на полную катушку, рванул фотоаппарат с себя на столик у ванны и сунул голову под душ.

– Да ничего я не активировал! – Джек отпихнул его в сторону.

Они едва не подрались за место у душа, потом, более-менее отмывшись, начали смеяться. Одежда, правда, теперь была далеко не в лучшем состоянии. Джек посетовал, что ловушку надо заново настраивать, Арсений решил теперь всем говорить, то они репетируют будущую покраску кухни.

Растворителя не было, и к Дженни за подсолнечным маслом идти всё равно пришлось. Хозяюшка вся была в хлопотах – вместе с Лайзой и Маргарет мастерила украшения. На столе, в плоской корзине, красовалась горка ёлочных шариков (скомканая бумага, обмотанная фольгой), лежали колокольчики с бантами, веточки рябины с подвязанной красной лентой, несколько стеклянных безделушек на нитках, длинные снизки соединённых бус, шишки, маленькие плюшевые игрушки, плотные прямоугольники, сплетённые из фантиков от конфет.

На звук шагов девушки оторвались от работы. Дженни, увидев, кто пришёл, тут же запричитала:

– Ничего не успеваем, ёлка просто огромная, а у нас так мало всего, хорошо, Тэн ещё принесла атласных лент… Ой, – она осеклась и слегка нахмурилась. – А почему вы мокрые?

– Э-э… это… на нас… – Джек замялся.

– Краска упала, – договорил за него Арсений.

– Ох, ну где же вы… – девушка, всплеснув руками, встала, с её колен посыпались шуршащие фантики. Охнув, Дженни принялась собирать их, попутно ругая подпольщиков. – Ну когда же… где вы краску взяли?

– Это он! – Арсений ткнул в Джека пальцем, за что тут же схлопотал. Но от своего не отступился, пальцем по-прежнему тыкал.

– Я это… – Джек явно не знал, куда себя деть от праведного гнева кухонной феи. – Дженни, ну… я…

– Так, Арсень – к Джиму, попроси старые тряпки, я ему отдавала. Джек ты… просто посиди на месте. Спокойно.

Девушка выбежала из комнаты. Арсень тоже долго не задержался: поймал насмешливый взгляд Лайзы, несчастный – Маргарет и злобный – Джека, после чего направился к Джиму. За тряпками.

– Так, Перо, никаких спать. – Зашедший в комнату Джек сразу врубил свет, заставив Арсения с недовольным ворчанием сунуть голову под подушку. – Фракционное дело.

– Ты вообще когда-нибудь спишь? – пробормотал зам сонно из-под подушки.

– Сплю. Но не в данный конкретный момент. Жду через пять минут в гостиной.

– Тиран… – не высовываясь из-за укрытия, Арсений швырнул в его сторону запасной подушкой. Судя по хмыканью, промахнулся. Пришлось вылезать.

Джека уже не было. Дверь он оставил нараспашку – теперь оттуда тянуло сквозняком. За пределами освещённого пространства зияла лестничная темнотища. Спать хотелось кошмарно, из чего Арсений сделал вывод, что больше пяти утра быть всё равно не может.