– Это только второй том. – Он отложил книгу на столик. – Надо бы первый найти.

– И совершенно не умеют подавать настоящий кофе… – продолжал своё флегматичное бухтение Джим, – что? Первый том? Поищем.

Он вразвалочку ушёл к дальнему стеллажу. Арсений вздохнул с облегчением. Снова сходил захлопнуть дверь, собрал все предметы, кроме последнего в списке – глобуса – и вернулся к поиску книг, на который оставалось ещё две минуты.

Джек выполнил своё обещание дать ему помощника и, кажется, руководствуясь своим дурацким чувством юмора, отрядил этого вечно жующего тёзку дока. А когда они вдвоём шли в библиотеку искать очередную книгу с шифром – Киплинга, их перехватила Тэн.

«Вы не видели, есть ли в библиотеке старые восточные книги, хотя бы изречения Конфуция? Не обязательно Лунь Юй, но хоть какое-нибудь издание…»

– Мне что, больше всех надо? – вполголоса поинтересовался Арсений у здоровенной энциклопедии символов. Она на первый том Конфуция совершенно не смахивала. – Сплошное бери больше – тащи дальше…

– Вот, мастер, – Джим ткнул его в спину обложкой книги. Судя по хрусту, он снова жевал. – Написано том один.

– Угу. – Арсений спрыгнул с четвёртой полки. – А Киплинга не видел?

– Нет. – Он равнодушно пожал плечами. – Поищем. Вообще, из корейской кухни только морковка хороша. Особенно если в раскалённое масло для заправы добавить чеснок и кориандр. А спаржа идёт с лимонным соком, хотя это и не по традиции…

– Да при чём тут спаржа?!

– Ну так ведь эта девушка ищет корейскую поваренную книгу, да?

Арсений смотрел, как Джим вразвалочку возвращается к стеллажам. Он начинал понимать, почему подпольщика не особо кантуют с заданиями. Встряхнув головой, полез снова на верхние ярусы. Обернулся. В голову стукнулась интересная мысль.

– Погоди, а как ты так быстро нашёл первый том?

Джим, со второго яруса кажущийся ещё ниже ростом, неспешно обернулся.

– Не так давно вороны систематизировали каталог. Правда, странно: не по авторам. А вот все первые тома составлены к первым, вторые – ко вторым… – тон его сделался задумчивым, в себя. – Мастер, у Киплинга не было томов?

– Наверно, нет.

Джим медленно кивнул.

– Тогда будем искать внизу…

Снаружи опять зарядил дождь. Стук капель по бронебойному стеклу убаюкивал. Арсений, допроходив очередное испытание, присел ненадолго на диван и задремал. Ему привиделось почему-то, что он укрывает спящего на ящиках Джека стащенным из гостиной пледом. Подпольщик бухтит и сквозь сон грозится засунуть его в ящик из-под старых деталей.

– Мастер, Киплинг.

Арсений проснулся. Вечерело, щели между досками потемнели. Дождь по-прежнему шёл.

– Сколько я…

– Почти весь день, – Джим вытащил следующий сухарь из сумки, задумчиво надкусил. – Ну вот, Киплинг. – Он кивнул на книгу. – Был во втором ряду.

Арсений медленно выпрямился. С него сполз старый плед.

– Это ты, что ли?

Джим пожал плечами.

– Спать без пледа – это как есть творожную запеканку без шоколадного соуса, – отозвался флегматично. – На сегодня всё, мастер?

– А… да, да, – Арсений запихал Конфуция и Киплинга в сумку. – Спасибо.

Хрустя сухарём, подпольщик ушёл.

Арсений пронёсся по всему дому в поисках Джека. Лидера не было ни там, ни во внутреннем дворе, потом оказалось, что он в ванной. Арсений, сам уже заразившись шифровальным нетерпением, ждал его в коридоре, протаптывая дорожку в ковре.

– Да застрял ты там, что ли?! – пробормотал себе под нос. Потом невольно подумал, что так долго можно делать в ванной. Потом представил. Вытащил Киплинга и стал читать, чтобы как-то унять воображение. Наконец, подпольщик показался из-за двери, с сумкой инструментария, весь мокрый и нисколько не мытый.

– Опять трубу прорвало, чтоб её… – выругался, подолом рубахи вытер мокрые волосы. – Думал, просто гайка ослабла, полез подтянуть, а она как дала… Ну вот, – он развёл руки в стороны, демонстрируя своё печальное состояние. – Еле-еле, в общем. Что там у тебя?

– Киплинг, – кисло пояснил Арсений, демонстрируя книжку.

– О, отлично! – Джек выхватил томик сказок из его пальцев. – Ну что, щас переоденусь, и вперёд!

Расположились в пустующей гостиной: с недавнего времени Джим принимал пациентов только по утрам, в остальное время его где-то не было. Док даже свою химлабораторию забросил – стояла, собирала пыль на колбы, пробирки и банки.

– Момент истины, – Джек, плюхнувшись на диван, раскрыл книгу. Арсений занялся камином – опять потух, а пока он не топился, в гостиной было совсем уж промозгло.

– В прошлой про что было?

– А, про верёвку, – невнимательно отозвался подпольщик, принимаясь строчить на листе бумаги. – Надо… найти верёвку. Может, крыша?

– Или окно.

– Угу… Что тут… ага, так… «изыюквлхкш жщ»... Опять шифр Цезаря, интересно, сдвиг того же размера или нет… Щас. Дай пять минут.

– О’кей, – Арсений запихал клочок газеты между поленьями и поджёг его. Пламя стремительно пробежало по бумаге, захрустев ей, и почти тут же потухло. – Давление низкое, что ли… а, ну да, ливень…

Он ещё раз чиркнул спичкой. Газета задымила. Но на этот раз один язычок уцелел: вскарабкался по коре полена, синевато затрещал в сухом разломе, выбрасывая вверх слабо-жёлтые искорки.

Влюбиться – это как схватить затяжной насморк, – Арсений грустно хмыкнул и осторожно подсунул новый газетный лист под огонёк. – Если уж схватил, тянуться это будет неделями, без особой смены симптоматики. А в итоге выбора-то два: заработать хронический насморк или всё-таки избавиться от соплей.

– Вот чёрт…

Он резко обернулся. Джек сидел, низко склонившись над столом и запустив пальцы в волосы. Длилось это секунды две, после чего подпольщик вскочил, схватил со стола книгу и швырнул в стену.

– Чёртов маньяк!..

Из всхрипевшего динамика – смех.

– А на что ты рассчитывал, Джек? – в голосе Кукловода отчётливо слышалась злая ирония. – Чтобы кто-то сумел составить план побега у меня под носом, а тем более убежать по нему из этого дома… Ты просто обманывал себя всё это время и зря гонял Перо.

Арсений сграбастал со стола лист с расшифровкой.

Взглядом успел захватить предыдущую запись «для начала нужно найти длинную прочную веревку», затем прочитал новую – «а затем… повеситься на ней», и самую нижнюю – «с сарказмом, К…». Он едва успел отбросить лист и схватить Джека – тот попытался швырнуть в камеру схваченной с пола вазой.

– Он… только… этого и ждёт! – выпалил, едва удерживая вырывающегося подпольщика. – Опять на цепь хочешь?!

– Судя по всему, хочет, – констатировал Кукловод издевательским тоном.

– Я тебя… Пусти! Кукловод, мразь, я до тебя доберусь!!!

В дверь просунулось несколько любопытных последовательниц. Джек перестал брыкаться.

– Перо, лист, – сказал хрипло.

Арсений, кое-как сообразив, о чём речь, выпустил его. Подобравшаяся ближе «ворониха» собиралась сцапать валяющийся на полу исписанный лист, Арсений успел вытащить запись прямо из-под её пальцев, скомкал и швырнул в огонь.

– Таинственные записки не для достояния обывательской массы, дамочка, – ухмыльнулся как можно наглее, подхватывая со стола том Киплинга. Джек стремительно вышел из гостиной и дверью не стал хлопать разве что по привычке.

– Хам, – надулась блондинка, с ненавистью косясь на Арсения.

– Не хам, а патриот Подполья, – поправил он насмешливо, тоже ретируясь в коридор. Но подпольщика там, разумеется, уже не было.

Вечером Дженни вздумалось немного повспоминать прошлое, и она попросила походить с ней по дому. В библиотеке тактика сработала (правда, после нескольких приступов головной боли): она вспомнила себя девочкой, двух братьев, с которыми дружила (фотография, – промелькнуло в голове Арсения), и отца этих братьев, с которым все трое ходили в эту библиотеку. Уильям Фолл – так его звали – читал детям сказки (как раз вот эти, собранные) и показывал, как правильно чинить старые рвущиеся книжки. Они переклеивали книги какой-то странной тонкой брошюрой, про которую хозяин дома сказал – «она заинтересует разве что террористов или очередных борцов за свободу».