- Я же сказала, я не хочу, чтобы Хоран ехал со мной, - с досадой напомнила Верити.

- Я не про Хорана. Про твоего брата. Скарлетт к нему очень привязана.

- Но… - Рити бросила быстрый взгляд в сторону кухни, - вы хотите, чтобы?.. Чтобы я оставила Гэбриэла? И уехала одна?

Князь надолго замолчал, видимо, задумался. А может, предоставил ей время подумать. Верити встала и подошла к окну; ночь была в самом разгаре, внизу шумел город, и Рити кольнуло острое чувство тоски. Ей больше всего на свете хотелось уехать туда, в другие земли, где никто её не знает, где нет Инквизиции, и за ней не будут охотиться и пытаться использовать.

Но одно дело – уехать с братом, который с детства был её защитником, помогал и поддерживал.

И совсем другое – остаться одной в незнакомом, пусть и не таком опасном месте, без возможности вернуться. Одной растить детей.

- У тебя совсем никого нет, кроме брата? – неожиданно уточнил Николас.

- Нет, - Рити не стала оборачиваться, посильнее закутавшись в кофту.

- Я пойду позвоню насчёт корабля, - князь осторожно встал, чтобы не потревожить Скарлетт, и вышел за дверь, что-то коротко приказав Гончим. Верити бросилась в кухню и присела перед братом.

- Гэбриэл? – тихонько позвала она, тронув мужчину за плечо, - очнись, пожалуйста.

Вместе с этим Рити сосредоточилась, направляя силу в тело брата, и вскоре он зашевелился, болезненно застонав.

- Рити? – непонимающе пробормотал Гэбриэл и тут же, видимо, всё вспомнив, вскочил, - что с Корой?

- Всё хорошо, она спит, - Верити напряжённо улыбнулась и, облизнув губы, начала, - Гэбриэл, здесь князь Николас. Он хочет мне помочь.

Набравшись смелости, Рити вкратце изложила брату суть своего разговора с князем. Закончив, она села, притянув колени к груди, и жалобно уставилась в пол.

- Рити, ты никуда не поедешь одна, - вздохнув, сказал Гэбриэл, и Верити, не сдержавшись, расплакалась, с силой обхватив его за шею.

- Я не хочу без тебя ехать, - всхлипывая, признала она, - но князь… он…

- Что он ещё сделал? – послышался от дверного проёма недовольный сонный голос, и Рити вздрогнула от неожиданности.

***

Скарлетт открыла глаза, хотя просыпаться не хотелось. Она ещё несколько минут лежала, пока в умиротворённую тишину не вторгся чей-то тихий разговор и плач. Сон пропал, и Кора села, потирая глаза. Волосы лезли в лицо, и девушка огляделась в поисках резинки, но тут же вспомнила, что она лопнула во время поединка с Ником.

Скарлетт недоумённо огляделась, не понимая, что происходит. Она всё ещё лежала на диване в квартире, куда её привёл Киннан. У входной двери стояли двое Гончих, и хотя они расположились по бокам, словно колонны, было ясно, что просто так не выйти.

Впрочем, Кора, снова услышав всхлипывания, поняла, что они доносятся не из-за охраняемой двери, а из кухни, и прошла туда, спиной чувствуя внимательные, лишённые всяческого выражения взгляды.

На полу, обняв Верити и тихонько поглаживая её по голове, сидел Киннан. До того, как её заметили, Скарлетт уловила ещё несколько слов:

- Я не хочу без тебя ехать… Но князь… он…

- Что он ещё сделал? – вздохнула Кора, и Верити, вздрогнув, подняла глаза.

- Скарлетт! – воскликнул Кин и, вскочив, со сверхъестественной скоростью бросился к Коре, схватив её и притянув к себе. Скарлетт прижалась к его груди, улавливая знакомые запахи: сигаретный дым, кондиционер для одежды и противный слабый след от запаха крови, на который девушка постаралась не обращать внимания.

- Что случилось? – не торопясь отстраниться от Киннана, спросила Кора, и Верити, вытирая слёзы, вкратце сообщила ей о разговоре с Ником.

- Дорога за Тарис очень долгая, - хмурясь, сообщила Скарлетт, - около двух месяцев в один конец.

От этих слов Верити, казалось, сникла ещё сильнее, и Коре стало её жаль.

- Ну… я всегда хотела начать новую жизнь, - спустя какое-то время неубедительно жизнерадостным тоном сказала Рити, и Киннан, отстранившись от Коры, положил руку сестре на плечо. Он ничего не сказал, и Скарлетт понимала, почему.

- Кин, ты…

- Кора! – неожиданно резко оборвал её Киннан, - пожалуйста. Не нужно ничего решать за меня.

В установившейся тишине было отчётливо слышно, как хлопнула входная дверь. Скарлетт отшатнулась, непроизвольно отступив за спину Кину.

Николас вошёл и мягко улыбнулся. Ещё пару дней назад от этой улыбки Кора тоже начинала улыбаться.

Впрочем, пару дней назад она не помнила, что ненависть к этому человеку была тем, что последние три сотни лет порой не давало ей даже спокойно дышать.

Ещё час назад она совершенно ясно понимала, что единственное, что движет каждым его поступком – это эгоизм и стремление удовлетворить лишь собственные интересы.

Но теперь… Почему он хочет помочь Верити? И почему хочет, чтобы Киннан остался здесь?

- Можно мы поговорим? – вежливо спросил Николас, и Кин обернулся на Кору. Она поспешно кивнула, хотя и немедленно сделала себе замечание. Какая-то часть Скарлетт, должно быть, та, что больше всего на свете жаждала только свободы, призывала наплевать на все его слова и просто сбежать, уехать куда-нибудь подальше, чтобы никто не запирал её в замке, не стирал память и не пытался ограничить её силу.

Впрочем, у Коры была и другая часть.

- Давай поговорим, - кивнула она, и Киннан нехотя вышел, пропустив вперёд Верити.

========== –67– ==========

Ник нервничал. Скарлетт поняла это, когда они остались на кухне вдвоём. Стакан с водой на столе начал мелко подрагивать; свет над плитой пару раз мигнул.

- Кора, я тебя люблю, - наконец сказал князь, и дрожь в воздухе мгновенно улеглась.

- Я рада, что мы не обручены, Ник, - ровно ответила Кора, - не придётся расторгать помолвку.

- Скарлетт, не надо, - мягко начал князь, - у нас будет малыш, признайся, мы оба, не только я, боимся за ребёнка. Иначе ты применила бы магию посильнее. Или, например, выпрыгнула из окна.

Скарлетт невесело хмыкнула и отвернулась, опираясь на столешницу кончиками пальцев.

- Мы оба знаем, что слияние могло произойти только по любви. Так что глупо отрицать, что я тебя люблю, - с усилием признала Кора, - но я не могу… я не хочу тебя видеть, Ник. Ты сломал мне жизнь. Ты резал меня, ты меня пытал… Из-за тебя мой лучший друг стал стригоем, а я… Ты ведь не знаешь, кто я, Ник.

Скарлетт обернулась и обнаружила, что Николас подошёл к ней на расстояние меньше вытянутой руки.

- Я знаю, кто ты, Кора. Знаю.

- Ты так долго лгал мне, Ник, что и сам поверил в эту ложь? – не отрывая взгляда от его бледного спокойного лица, спросила она, - ты не знаешь, кто я и как я жила все эти триста лет. В твоём замке нет ни одной моей вещи. Что ты вообще обо мне знаешь?

- Я знаю, что ты пьёшь кофе со сливками, - невозмутимо ответил Ник и сделал ещё шаг вперёд, так что Кора непроизвольно отпрянула, - я знаю, ты играешь на рояле и любишь запах лилий. Твой любимый цвет – зелёный. Ты любишь гранаты и терпеть не можешь яблоки.

Скарлетт, не выдержав, опустила глаза, но Ник аккуратно поднял её голову за подбородок.

- Ты любишь драмы, но никогда не плачешь из-за фильмов. Ты много читаешь, но ещё чаще бросаешь книги на середине, - продолжил Николас, постепенно понижая голос, - кладёшь туда закладки, но никогда не возвращаешься. А ещё ты никогда не загибаешь страницы. Потому что книгам…

- От этого больно, - закончила Скарлетт. Воцарилась тишина, нарушаемая только неразборчивым разговором из соседней комнаты. Кора почувствовала, как его рука скользнула ей под кофту и легла на живот.