-Ну и что, не рядовые, это не особо-то важно, – пожала плечами Тенесси. Колли вообще была довольно милой, относительно других бойцовых собак, породы которых чаще всего пускали на создание совершенных солдат. У неё тоже была своя история, но сама она её никому не рассказывала. От своего лучшего друга я узнал, что её вообще стоит беречь как зеницу ока, поскольку она – самый младший из андроидов. Но не по возрасту, а по модели. И в данном контексте становилось понятно, что из всей нашей армии она была самым худшим, самым не совершенным киборгом, который дотянул до наших дней, что уже делало её уникальной личностью. По сути дела в ней не было почти ничего из того, чем обладал Добб – ни экзоскелета, ни фонаря в глазах, ничего из того, чем в полной мере обладали остальные андроиды. Только система жизнеобеспечения, небольшой имплантат в голове, который увеличивал её реакцию и позволял делать в уме невиданной сложности расчёты, связанные с баллистикой пули и прицеливанием. Именно поэтому она была снайпером, и очень неплохим. Развитая мускулатура делала её отличным бойцом, и она позволила себе таскать за собой огромную крупнокалиберную снайперскую винтовку. В остальном – почти та же живая колли, вроде как даже способная к размножению, как и другие самки. Об этом не знал вообще никто, возможно даже она сама...

Ну раз уж пошло на это дело, то можно рассказать и об овчаре. А о нём и особо нечего рассказывать. Чуть менее совершенный, чем мой друг, который сейчас отдыхал в своём купе, опытный боец и верный товарищ, с которым не страшно и в разведку и на смертный бой. Любит взрывы, самок и взрывы. Ну и самок тоже, чуть не забыл.

-Рядовые, не-рядовые, полковники... – пробухтел бультерьер, недовольно рыча, – Всё это бред. Да ещё и этот... президент мать его. Новый, ага.

-Опять он за своё, – тихо пожаловалась колли, мило улыбаясь мне.

-Булька, хватит бубнить, всё равно один ты нихрена не поменяешь, – напомнил ему овчар, – А где Добб?

-Хандрит, – ответил я, – Говорит не хочет опять лезть в огонь и медные трубы ради какого-то бандита.

-У нас тут этого никто не хочет, – пояснила Тенесси, – Мы и так много пережили, а новое правительство это всегда новые проблемы.

-А я никогда и не лез, – встрял в разговор бультерьер, – когда узнал за что мы воюем, то сразу смотался.

-Тогда какого ты здесь сейчас делаешь? – попробовал спросить я, и поставить вопросом анархиста в тупик, но он уверенно ответил мне:

-А вам ли не знать, что здесь дают порезать того, кто мне не нравится.

-До тех, кто тебе действительно не нравится, ты не доберёшься, – ухмыльнулся я, и было отвернулся, но пёс погрозил мне своим ножом.

-Уверены?

-По законам военного времени угроза старшим по званию карается расстрелом, – прорычал кто-то за его ухом, а в затылок упёрся автоматический гранатомёт моего лучшего друга. Тут уж я посмотрел на анархиста и с улыбкой кивнул.

-Уверен.

-А ты говорил – хандрит! – засмеялся Овчар, и обойдя бультерьера, пожал лапу добермана. Гранатомёт Добб держал в одной лапе, – Здорово ж, дружище!

-И тебе не болеть, псина, – по-дружески обозвал его Добб, и обнял своего старого приятеля, – Сколько месяцев не можешь ко мне через пару вагонов сходить?

-У нас с тобой всё ещё впереди! – заверил пёс, хлопая Добба по усиленной броне, – А ты, я вижу, хорошо устроился, да? С лейтенантами дружбу водишь, водяру гоняешь и не делаешь нихрена?

-Ну насчёт безделья это ты не прав, а вот выпить со старшими по званию это всегда хорошо! – с широкой улыбкой ответил Добб, – надо бы, кстати, ещё посидеть, жаль повод не шибко радостный.

-Ага, – вздохнула колли, посматривая на высокого и ладно сложенного добермана. Пускай всё его тело покрывала толстая броня, но она-то знала что у него там, под ней. Иначе бы как Добб рассказал мне некоторые её интимные подробности?

-Э, слышь, пукалку опусти, она же страшная, блин! – попросил бультерьер, который уже поднял лапы и прижал уши. В принципе, мы все стояли поодаль от основной толпы, и Добб вполне мог выстрелить – я переживу, колли и овчар тоже. А вот Буль – не факт.

-Этой пукалкой я таких как ты с митингов разгонял, – прорычал доберман, но гранатомёт опустил, – Орать – орёте, а делать ни черта не делаете.

-Да кто ты вообще такой, а? – белый пёс обернулся, опуская лапы, – кто тебе...

-Устав караульной службы, б#я! – рыкнул Добб, сорвавшись на мат, – И если хочешь продолжать резать разнообразных зверушек и не получать за это по ушам, лучше слушай что тебе говорят старшие по званию.

Бойцовый пёс отряхнул с плеч невидимую миру пыль, обиженно одёрнул футболку без рукавов и отошёл к задней стенке строительного вагончика, где достал свой нож и стал точить когти.

-Ты чего пришёл-то? – кивнул я Доббу, который не сильно беспокоился насчёт обиды бультерьера, – Вроде как хандрить хотел?

-Да куда ты без меня, – ухмыльнулся пёс, – Вон, стоит отойти, на твою шкуру всякие неформалы лезут.

-Я бы и сам разобрался, – буркнул я, но всё равно видеть такого надёжного и классного друга, как Добб всегда приятно и полезно.

-Как думаете, чего полковник так разволновался?

-Да мало ли чего он задумал, – пожал плечами я, – Может просто хочет всех успокоить.

-Да кого успокаивать? – предположил овчар, – Смотри, всё уже улеглось, никто не ушёл, никто не строит планов на контрреволюцию.

-Кстати хорошая идея, – мечтально сказал Добб, посмотрев на затянутое серыми тучами небо, – Я бы пошёл.

-Это было бы ещё глупее, чем простой уйти из армии.

-Точно, – колли кивнула, и чуть приобняла Добба, – Оставайся лучше с нами, здесь нам ничего не грозит.

-Вместе со мной конечно не грозит, – самодовольно проворчал Добб, и, положив лапу на голову Тенесси, стал почёсывать её за ушком. Она заворчала что-то приятное, но тут появился шакал и обломал нам всю идиллию.

-Так, вы чего встали, команда к сбору была минуту назад, – прохрипел чёрный, подходя к нам, – Вы все вообще должны быть впереди планеты всей! Особенно вы, товарищ старший лейтенант!

-Прошу извинить, товарищ полковник, мы не расслышали приказа.

-В вагон, все, – буркнул шакал, потирая переносицу, – как же я от вас устал...

Я махнул лапой андроидам, чтобы те спокойно шли к вагончику, а сам остался с полковником. Видимо даже самым сильным и строгим из нас нужна была поддержка.

-Всё так плохо? – спросил я, положив лапу на его плечо.

-Всё ещё хуже, – не открывая глаза, сказал шакал, – За два дня до этого я был на связи с генералом Филснейком, и от него поступил чёткий, прямой приказ – не допускать смены власти ни при каких условиях. Он всё знал, и он не хотел менять власть. Сейчас он не выходит на связь. Подозреваю худшее.

-Чёрт, – только и буркнул я, – Это же надо так! Что делать будем?

-Через два дня они прилетают во Владивосток, – пояснил полковник, – Они – это типа наши новые правители. Ради них раскопали какой-то старый истребитель, и даже нашли чем его заправить.

-Надеюсь, эта хреновина развалится по дороге, – шикнул я.

Шакал вдруг замолчал и внимательно посмотрел на меня.

-Лейтенант, у нас ещё остались иглы? Ну эти системы ракетного огня?

Я тяжело вздохнул.

-Никак нет. Последний залп истратили ещё два года назад. А что, думаете помешать нашему руководству добраться до Владика?

-Как будто кто-то будет проверять от чего развалился самолёт – от ракеты в сопло, или от личных технических неполадок... – он задумался, – вернёмся в пустыню, ближе к Красноярску возьмём пару машин. Оттуда доехали бы до их курса следования и щёлкнули бы этот истребитель...

-Иглы нам вообще не хватит. Нужно что-то посолиднее чем РЗК.

-А у нас его нету...

-Товарищ полковник, давайте не будем думать о плохом? Может эти новые ребята окажется не такими уж и плохими?

-Мне бы твой оптимизм, лейтенант! – вскрикнул шакал, всплеснув лапами, – Мы с Филснейком уже сорок лет знакомы. Никогда он нас не подводил, а теперь просто хрень какая-то началась.