Порой так хочется, чтобы всё оказалось сном. Но просыпаясь, начинаешь бороться со своим отчаянием, что это ни разу не сон.

Я вылез из вертолёта на утро – пылевая буря уже кончилась, и я спокойно вдохнул раскалённый воздух без маски. На глазах навернулись слёзы – до жути хотелось пить и есть.

Я решил не останавливаться – у меня оставалась последняя канистра бензина, и я аккуратно, стараясь не пролить ни капли, залил её в бак, сделав воронку из найденной пластиковой бутылки. Потом, поковырявшись в моторном отсеке, я отсоединил топливный насос от второго карбюратора и завязал его узлом. Поеду на одном двигателе, нечего шиковать посреди пустыни.

И хотя машина после ночи снаружи буквально вросла по самое днище в песок, после того как первый двигатель взревел и крутанул все четыре колеса, багги совершенно без проблем и пробуксовок выбрался на поверхность. Я выкинул с пассажирского места обе канистры и закрепил на их месте дипломат бывшего президента. Напоследок оглянулся: костей людей уже не было видно – их унесло ветром и закопало где-то в пустыне.

Я выжал газ и помчался прочь от места случившейся трагедии.

На этот раз машина шла куда медленней, но спидометр на этот раз показывал честную скорость, с которой я ехал – чуть меньше двух сотен километров в час. Подпрыгивая на дюнах и редких стеклянных ухабах, я ехал так весь день и всю ночь.

Наутро бензин кончился.

За всю свою поездку я ни разу не увидел ни единой живой души, ни даже намёка хоть на какую-то цивилизацию. Кругом только дюны, пески, ветер, солнце и небо... проклятое, но такое чистое, без единого облачка небо.

Взяв портфель, я пошёл с ним дальше. Последний бросок – я был уверен, что я близок к чему-то, но не знал к чему. Так хотелось чтобы из следующей дюны появился посёлок, город, да хоть одиноко стоящий домик, что угодно, но ничего этого не было.

И когда надежда уже покачала головой и отвернулась от меня – я позволил себе упасть на песок, животом вверх, расставив широко лапы.

Всё.

Всего через пару недель я буду высохшим трупом. Таким же как те ребята, которые погибли в вертолёте много сотен лет назад.

Я закрыл глаза, и расслабился. Тело обхватил жар солнца, накатила дичайшая усталость.

Прощай, проклятый мир.

====== 15. А на рельсах время плачет — ======

Жара.

Бесконечная усталость во всём теле, и ни капли воли чтобы сделать над собой усилие, подняться, пройти ещё несколько метров…

Надежда…

Надежда на то, что всего через несколько метров будет кто-то ждать, кто поможет или хотя бы пустит пулю в лоб!

Лапа нащупала пистолет. Как только я снял с него предохранитель, я вспомнил того пилота, который предпочёл вышибить себе мозги в кабине вертолёта, возможно обрекая троих человек на медленную и мучительную смерть. Хотя мне ли знать о том, что произошло в том вертолёте…

Нет уж.

Я попытался отбросить пистолет от себя, но палец, застряв в дужке курка, не выскользнул и надавил на курок… пуля пролетела совсем близко от груди.

Ха. Теперь-то я понимаю, насколько глупо можно погибнуть. Достаточно спустить курок и жалкие девять грамм свинца разорвут мягкую плоть…

Как мало надо для смерти.

Для жизни мне был нужен всего лишь глоток воды…

Я моргнул и перед моим взором предстал страшный человеческий череп, повёрнутый ко мне своими пустыми глазницами. В виске зияло отверстие от пули, а сознание, богатое на ужасы, подсовывало мне в слух какой-то страшный воображаемый смех. С трудом открыв глаза, я увидел только синее-синее небо…

Внезапно моя голова поднялась, в пасть просунули какую-то трубочку.

-На, пей…

Раскрыв глаза широко, как никогда, я ухватился зубами за эту трубочку и, что было мочи, потянул воздух в себя. Вода!

-Воот… — протянул довольный и знакомый до боли голос. И хотя трубочка была очень узкой, я радовался каждой капле, каждому миллилитру жидкости. Тут за трубочку подёргали, — Дружище, побереги воду…

Я отпустил трубку, тяжело задышав. Я даже чувствовал, как в животе начинает болтаться живительная влага, но быстро кончается, рассасываясь по организму. Я потянулся за трубкой как младенец за титькой, но чёрная лапа убрала его куда-то далеко…

-Чёрт тебя дери, ты кто? — собравшись с силами, спросил я, пытаясь найти взглядом своего спасителя.

-Твой самый везучий враг, — отвечал мне голос, усмехнувшись, — Идти можете? — спросил он, почему-то обратившись ко мне на «Вы».

-Недолго и недалеко… — признался я, чувствуя безумную усталость во всём теле.

-Хорошо… Тогда сейчас… — спаситель подсунул под моё тело свои лапы и присел на одно колено возле меня. Я повернул голову, стараясь рассмотреть его, но глаза не хотели фокусироваться не смотря ни на что. Вместо нормального изображения я видел лишь небольшое рыже-чёрное пятно, которое крутило мордой, осматривая моё тело.

-Вы не ранены? — спросил он.

-Чемодан возьми… — напомнил я, сжимая правую лапу, в которой была рукоятка алюминиевого кейса.

-Я уже, товарищ лейтенант. Не волнуйтесь…

-Лейтенант? — переспросил я. Казалось, прошло всего два дня, но я уже забыл кто я такой на самом деле.

-Ага, — спокойно ответил голос, и поднял меня, — Я больше не путаю вас с полковником.

-Чак? — догадался я.

-Ага. Я же говорю — самый везучий ваш враг.

-А почему враг? — усмехнулся я.

-Да… Раньше-то…

Он спокойно держал меня на руках, совершенно не напрягаясь. Я кое-как подобрал лапы под себя.

-А я не думал, что ты такой сильный, лис…

-Это не я, товарищ лейтенант. Это ваша броня. В неё встроили экзоскелет получше.

-Откуда она у тебя? — прохрипел я, потому что в горле снова пересохло.

-Одолжил у вас же. Когда Добб очнулся и узнал, что вас до сих пор не ищут…

-Очнулся? — перебил я, хватая его за какой-то нагрудный карман, — Что значит очнулся?

-Пришёл в себя, товарищ лейтенант.

-Пришёл в себя после чего? Что с ним случилось?!

-Он был ранен во время перестрелки. Один из пулемётчиков задел его…

-Как он? — тут же спросил я, волнуясь за своего лучшего друга.

-Сейчас в разобранном состоянии, но жить будет. По крайней мере врачиха так говорит.

-Я должен его увидеть! — я попытался слезть с лап лиса, но тот ловко перебросил меня, и я снова оказался на его руках.

-Не так быстро, товарищ лейтенант. Вам надо прийти в себя.

-Со мной всё в порядке! — заверил его я, наконец-то сумев сфокусировать глаза на его рыжей морде.

-Да? — хитрый рыжий тряхнул меня и из нагрудного кармана появилась прозрачная трубочка, которую я сразу сунул в рот.

Пока он буквально жонглировал мною, я снова успел устать, и поэтому как только во рту оказалась вода, я сразу замолк. Я неспешно потянул в себя столь нужную жидкость и начал медленно восстанавливать силы в своём организме.

Шипя своим экзоскелетом, лис тащил меня по пустыне в неизвестном мне направлении. Плавно покачиваясь на его лапах, я потихоньку забывался и засыпал, но не проходило и нескольких минут — просыпался. Потому что боялся, что это окажется сном, а не наоборот, как я обычно хотел.

Но лис никуда не пропадал, без устали пёр меня по пустыне, не расслабляясь ни на минуту. Я несколько раз пытался поменять своё положение на его лапах, поскольку это было немного утомительно, но вскоре я привык к этому.

-Откуда экзоскелет? — спросил я, лёжа на его лапах, и чувствуя что это далеко не механический пассивный, а новый электронный.

-Пока стояли в Красноярске, я нашёл одну конторку — а там выменял пару финтифлюшек Ботаника на такое усовершенствование. Хватило только на ваш Костюм…

-А Доббу? — поинтересовался я.

-У него же встроенный… ему и не надо особо.

-Ах да… Точно…

Я очень переживал за своего друга, но даже это не помешало мне уснуть на руках у своего товарища и проспать так до тех самых пор, пока тот не потряс меня. Открыв глаза, я совершенно спокойно встал на свои лапы и наконец-то улыбнулся: Красноярск…