Наутро не было даже следа похмелья. Проснулся бодрый как огурчик, и, наверное, такой же зелёный. Одетый. В своём, слаба полковнику, купе. Кстати, почему полковнику?

А Добб меня тормошил. Не сильно, но довольно чувствительно для того, чтобы разболелась голова и укачало.

-Где жратва? – задавал он вполне логичный, а главное нужный вопрос, – Ты куда всё дел, чучело?

-Я не чучело... – парировал я, поднимаясь на полке, – Я просто... не такой стойкий!

-Стойкий, пять бутылок на двоих сожрали! – Рыкнул доберман, – Тебя добудится не можем, уже Нижний проспал, твою налево!

-Новгород? – спросил я.

-Нет, блин, Мухосранск! – прорычал Доберман, отпуская меня, – Теперь до Казани ни жрать, ни спать! Понял меня?

-Добб, тебе-то чего, у тебя система питания, тебе хоть на всю поездку можно растянуть... – по пьяни вспомнил я, хотя обычно я стараюсь не напоминать ему о его примочках.

-А ты-то что будешь есть, а? – спросил он, заботясь обо мне.

-Да я переживу... Всё равно... ничего не хочется, – я взялся за голову и положил её на стол. Аккуратно, чтоб не разбить. И полил себя сверху тёпленькой водичкой. Типа душ.

-Ладно, разбирайся и давай на склад – надо терминатору его гатлинг вернуть, да и я по своей трахбабахалке соскучился...

-Ладно... – я проверил содержимое карманов, на всякий случай, нашёл связку ключей и успокоился, – Дай мне пять минут...

-Я засекаю, – сказал пёс, выходя из купе.

Я быстренько сделал себе еле тёплого чаю, из того же пакетика, который мы с Доббом использовали вчера вечером. Вчера? А может уже позавчера?

Я посмотрел за окно – вместо каких-нибудь лесов, зеленеющих полей или рек, мы ехали по какой-то степи. Сейчас вся Россия была степью, и поэтому в ней не было абсолютно ничего интересного, как не всматривайся. Лишь одна огромная, бесконечная степь с редкими кустиками и маленькими деревцами. Всё что было интересно нам по пути – это оставшиеся на пути города...

По крайней мере в этой степи было относительно тепло. Там, где климата после войны не осталось почти всегда было тепло, и я уже не мёрз как в Москве.

В общем, когда я собрался, то для меня началась обычная поездная работа во время пути. Я собирал заявки на починку и выдачу нового оружия, проводил ревизию патронов на складе, записывал и составлял отчёты о приходе и уходе патронов на склад. За этими занятиями мы проехали и Казань, где Добб запасся провизией на неделю вперёд, и даже Набережные Челны. В челнах я спрыгнул на платформу и ещё раз поинтересовался у шакала – не поедем ли мы через Екатеринбург, но ответ был строгим и отрицательным. В общем-то не очень я расстроился – всё равно ни одного родственника у меня в родном городе не было – просто хотелось побывать там ещё раз...

Но мы ехали через Уфу – а это безмерно веселило нашего песца. Он даже зашёл ко мне в вагон, посочувствовал мне, но обещал что в своём городе он выпросит для нас подарок, а может даже два. Я же, улыбнувшись, выписал ему ещё ящик патронов, в замен расстрелянных им в Москве. В ответ на округлённые глаза и вопрос “зачем?” он получил лишь лёгкое пожатие плечами и добрый взгляд старого друга. Впрочем, песец, не привыкший экономить, с радостью схватил ящик и спокойно уволок его к себе в купе, где по слухам, снова перебирал свой пулемёт после месячного застоя. День прошёл не зря, и я снова отправился в своё купе – мы ехали без долгих остановок, а мне очень хотелось снять броню и нормально помыться – а то весь провонял порохом. Хотя, может мне это только чудилось.

Ночная остановка в Уфе длилась достаточно долго, чтобы Терминатор успел куда-то сбегать. Мы с Доббом уже мирно спали, поскольку это происходило ночью, но в четыре часа утра, когда поезд тронулся, к нам настойчиво постучали.

Добб среагировал сразу, встав, включил фонарик и открыл дверь. За порогом стоял наш Песец, с объёмистой бутылкой коньяка в лапе и с кульком еды в другой. Тут уж даже нашего “железного дровосека” проняло до глубины души – настолько Терминатор был счастлив. Поезд дёрнулся в путь и Добб кивнул во внутрь нашего купе:

-Ну заходи...

Песец с необычайной грацией проскользнул внутрь и поставил бутылку на стол. Я, быстро проснувшись, тут же свесил лапы вниз, со своей верхней полки, и нечаянно угодил ими прямо в нос терминатору.

-Ай, твою мать, аккуратнее! – заорал полярный лис, отползая подальше, – Ты вообще когда в последний раз мылся?

-Давно... – протянул я, – Но теперь это не очень-то нужно, с такими сапогами.

-Сапогами? С каких пор ты начал носить сапоги, а? – песец зажал свой нос и начал отмахиваться, – Воняет, как лапы из сапог!

-Да ладно тебе... – я спрыгнул вниз, – Что это ты такое принёс?

-Это вам подарок, мужики. От моей жены. Передаёт вам привет, – сказал Терминатор, доставая из пакета ещё несколько бутылок.

-Ооо, я пожалуй, пропущу, – протянул я, смотря на обилие спиртного, – А то опять с тормозов сорвусь.

-Я тебя проконтролирую, – убедил меня Добб.

-Только давайте потише? – предложил я, включая свет в купе, – Мало ли кто будет ходить по поезду...

-Ты – вторая морда после Шакала, – напомнил мне песец, – Всегда мечтал бухнуть со страшим лейтенантом!

-Да ладно уж... Хотя... – я покосился на гору закуски, и в принципе позабыл то, что было с Чаком. Тем более он опять-таки приходил ко мне извиняться, хотя извиняться было в общем-то не за что. К тому же, песец, разлив крепкий напиток по настоящим стеклянным стопочкам, поднял первый тост, от которого я никогда не отказывался:

-Ну, мужики! За наших дам! Пускай люди называли их самками – мы знаем, что они ничуть ни хуже!

-Ура, – без лишнего энтузиазма подтвердил Добб, опрокидывая в себя стакан. Я ничего не стал говорить, просто чокнулся вместе с друзьями и тоже выпил за милых дам. У меня постоянной партнёрши не было, а доберман относился к ним вообще как средству саморепродукции.

-Как она, твоя-то? – спросил пёс у песца, наклонившись к нему.

-Не думала, что я так быстро вернусь, – пожал плечами счастливый отец, – Хотел её к паровозу сводить, но времени не было – да и спала она уже. Ну мы в общем с ней поговорили ещё разок – когда буду из Владика возвращаться – сделает она себе полную операцию по восстановлению нервов... Но...

Песец замолчал и налил нам ещё по одной.

-Что но? – спросил я нетерпеливо.

Полярный лис выпил свою порцию отравы без тостов и не чокаясь. И без закуски даже.

-Потом я ухожу от вас, парни...

-Что?! – сразу же вскрикнул я, позабыв о своём же правиле соблюдать тишину.

-Нет, дружище, ты нам нужен! Как же твой шестиствольник?

-Да... – терминатор махнул лапой, – Я всё-таки накопил ей на глаза. Дети уже подрабатывают, содержать её могут. А когда она прозреет – я же от неё ни на метр не отойду.

-Но почему так быстро? – спросил я.

-Да... После такой операции ей придётся несколько месяцев лежать в постели не двигаясь. Должен же кто-то за детьми следить и их воспитывать? А ей там полголовы переделают, пока всё срастётся, пока она встанет в строй снова... и конечно, когда она будет готова видеть.

-Дружище, давай дадим тебе денег – наймёшь сиделку хорошую! – предложил Добб, держа песца за плечо.

-Ну у тебя семья-то есть? – спросил песец и Добб тут же хлопнул себя по лбу ладонью. Терминатор повторил этот жест, только менее грустно, – Извини...

Я знал, в чём каверзность этого вопроса: У Добба была семья. По крайней мере, одна точно была – с любимой им доберманшей, с тремя щенками – но это было невероятно тяжело осознавать, причём даже мне, что пёс пережил не только свою любовь, но и детей, а возможно даже и внуков. Впрочем их Добб готов был убить собственноручно, лишь бы не пережить их опять. Поэтому где они и кто они – он сам не знал.

-Ну в общем... как тебе не понять меня – я с ними хочу быть, – признался песец, – Вы уж навещайте меня, а?

-Обязательно, дружище! – кивнул Добб, похлопав песца по спине, – К тому же – это ещё не конец?