Но внезапно кто-то из танкистов откровенно поддался панике, а за ним в эфире воцарился неразборчивый гомон и многие из наших танков начали откатываться назад, за укрепления. Никто из японских водителей не мог пояснить что происходит, лишь один из моих знакомых киборгов сказал:

-На радаре какой-то неопознанный объект.

Я тут же вытащил на головной дисплей свой собственный радар и действительно увидел здоровую красную точку, приближающуюся к нам по центральной дороге, на которой стояли наши. Судя по скорости и расстоянию, до встречи осталось меньше минуты, но почему-то только японские бойцы знали что их ждёт.

Внезапно простая красная точка сменилась фигуркой танка, над которым красовалась надпись: “Модернизированный ракетный танк Т-2”.

-Что это значит? Кронос! – потребовал я по рации, но тут же услышал самую страшную фразу в устах моего лучшего друга.

-О чёрт, – спокойно сказал он, – Бежим.

На дорогу за насыпью выкатил огромный зеленоватый монстр, внешне похожий на танк, но только нижней частью, то есть гусеницами. Всё что располагалось вместо башни, напоминало внебрачный выкидыш системы реактивного залпового огня, пулемёта и пушки противоракетной обороны. Ракетница была странной – шесть вытянутых треугольных секций, сложенных тройками по два полукруга с каждой стороны. Всё это безобразие было установлено на поворотной платформе.

-И что в этом такого страшного? – только и успел спросить я.

Все секции ракетной установки открылись с обоих концов, демонстрируя шесть пусковых установок каждая. Я понял чего в этом танке страшного, когда каждая трубка исторгла из себя по маленькой, но очень быстрой ракете, каждая из которых летела по прямой наводке и взрывалась чудовищно мощным образом. Все наши танки тут же попрятались, а ракетный танк, пока что занятый другой нашей техникой, быстро раскурочил наши припасы и зенитки вместе с ними.

-Нет! – крикнул Чак, видя как взрываются зенитные установки, за одной из которых сидела его жена. Он рванул туда, но я остановил его, схватив за руку.

-Ты сам знал на что идёшь! – рявкнул я, – У нас есть работы и ты пригодишься живым!

Лис одёрнул лапу, но остался со мной.

-Кто сталкивался с этой штукой? – спросил я в эфире.

-Я, но как уничтожить не скажу, – ответил Добб, – При мне таких гадов бомбили!

-Так и мы разбомбим! – сказал я, – Армада?

-Слушаю.

-Нам нужна повторная бомбардировка периметра центра! Мы отойдём оттуда через минуту!

-Отказ, маршал! – ответил мне главный, – Их противовоздушная оборона сильнее с каждой минутой! Нас оттесняют к краю Москвы истребители!

Я смачно матюгнулся в эфире. За то время, пока я успел лишь перекинуться парой фраз с армадой – ракетный танк успел разворотить всю нашу технику до такого состояния, что даже опознать в горе огненного мусора что-то ездящее было малореально. Я сел на склон искусственной насыпи, ожидая хоть какого-то предложения.

-У него слабая броня, – сказал Чак, вскидывая свой гаусс-винтовку, – И много боеприпасов. Попаду хоть в один – ему каюк.

-Подвиги никто не отменял, а? – раздалось откуда-то снизу. Я опустил глаза и увидел, что жена нашего главного бандита цела и невредима, пешком поднималась к нам, ведя за собой практически всех зенитчиков и даже водителей грузовиков.

Чак, бросившись к ней, чуть не сбил лисицу с ног, которая могла кубарем покатиться вниз, но она довольно хладнокровно остановила его, похлопав по закрытой шлемом морде ладонью.

-Он в общем-то не прав – ракетная установка защищена не слабо. Но я выносила такие танки в одиночку.

-Значит встречалась, – спросил я.

-Да, – подтвердила она, – Только беда вся в том, что тот, с которым встречалась я, был без топлива на основной двигатель – он мог лишь крутить башней. Главный козырь ракетного танка – его подвижность.

Я кивнул и подозвал к себе Чака:

-Два наших танка отвлекут его, а ты пали по тракам и гусеницам.

Сказано – сделано. Как только ракетный монстр уехал как можно дальше от самого крайнего танка в нашей цепи, японская машина тут же вскарабкалась обратно на насыпь, взяла на мушку неприятеля и дала залп сразу двумя пушками. Такой мощный, что отдачей танк откинуло назад, за насыпь. Я видел как система защиты нашего неприятеля отстрелила контр-снаряды, которые не сильно ему помогли против двух снарядов сразу, но броня его ракетниц выдержала прямое попадание одного фугаса. Что и говорить – такая техника умела впечатлить.

Ракетный танк открыл свои дула, давая длинную очередь из ракеток по всему нашему укреплению, разгоняясь и стремительно приближаясь к тому месту, откуда по нему палил наш японский танк. К нашей радости забраться на склон насыпи ракетный танк не мог – слишком большой и тяжёлый, ему на такое не хватит мощности.

Но как только Т-2 достиг крайней точки нашей линии обороны, тут же с противоположной стороны вылез другой наш танк, мощным бронебойным ударом отпугивая нашего неприятеля. К нашему сожалению, броня выдержала даже такое попадание – огромный тяжёлый танк покачнулся, но его ракетная установка всё ещё функционировала.

-Чак! – я шлёпнул его по спине, прикладывая к краю насыпи, – Дело за тобой!

Он шлёпнул кожух своей винтовки на какую-то арматурину, быстро взял на мушку нашего неприятеля, но стрелять не спешил. Он выжидал более надёжного ракурса – так, чтобы точно обездвижить танк. Как только он развернулся и поехал обратно в сторону стрелявших – наша маленькая ловушка захлопнулась. Раздался “удар грома”, и маленький шарик всего в четыре с половиной миллиметра в диаметре, разорвал гусеницу ракетного танка, причём настолько точно, что поначалу он даже этого не заметил. Танк сделал оборот вокруг собственной оси, но потом остановился и развернул на нас свою страшную пушку.

-Назад! – приказал я, и точно вовремя – сотня-другая ракеток, пролетев над нашими головами, влетели в древний небоскрёб за периметром Центра Москвы.

-Что теперь? – спросил я у жены лисицы.

-Теперь расстреливаем! Из-за своей брони – ракетница не может вращаться достаточно быстро!

-Все слышали? – удостоверился я, – Вперёд, в атаку!

Все наши танки рванули в бой, и очень успешно. Действительно без возможности маневрировать – танк не успевал отстреливаться, и мы потеряли всего один танк, прежде чем кто-то всё-таки смог пробить его броню и взорвать колоссальный боезапас. Но эта победа не принесла долгожданной радости. Как говорится – это всего лишь бой, а вся война ещё впереди.

И все мы отлично понимали, что если у нашего врага есть ещё такие танки, то нам очень не поздоровится. Возможно не поздоровиться настолько, что до встречи с ПШРК мало кто доживёт.

Но в конце концов – мы были в центре, и теперь под нашим контролем был один из его входов. Вскинув рукав, я снова настроил рацию на общую передачу.

-Мы прорвались в Центр, бойцы. Всем, кто остался – вход через Ярославское шоссе, мы удерживаем его. Штурмовикам – пробираться в центр как можно скорее, уничтожать любые зенитные агрегаты и две оставшиеся пушки “Горизонта”. Остальным – заканчивайте эвакуацию.

-А, товарищ маршал теперь, да? – удивился кто-то в эфире. Я по началу не узнал голос, но потом додумал, что это нашему бывшему генералу выдали наконец-то рацию.

-Пушка включена? – запросил я.

-Включена, заряжена, наведена. Стреляю по первой вашей команде!

-Я надеюсь, вы проявите мужество это сделать, – серьёзно сказал я.

-Я не подведу, – ответил змей.

Я осмотрел остатки своих бойцов. Раны и потери ещё не успели сломить нас, а мы уже были в центре Москвы. Практически успех.

Оставалось только встретиться с президентом.

Я вскинул лапу, показывая на центр Москвы. Танки и подоспевшие к нам подкрепления зенитных установок зарычали движками, выражая полную боевую готовность. Вертолёты и истребители кружили над нашими головами, готовые по первому приказу уничтожить всё что угодно.

-Новая Армия России! – заорал я, так что было слышно даже без рации, – Последний бросок! Финальный марш до сердца столицы – Красной площади! Без жалости! Без пощады!