====== Глава 136. “Общество Слепых”. ======

Встроенный в стенку телевизор был настроен на канал “ТРК Украина”, и на его широком экране шли новости. -В центре города Докучаевска завершилось новое строительство, – бодро вещала холёная толстушка, строя глазки на всю страну. – Здание высотой в четыре этажа будет отдано Обществу слепых... За покатыми плечами толстушки, обтянутыми кокетливым розовым пиджачком, высилось современное белое здание с зеркальными окнами, с красной черепичной крышей и башенками на замковый манер. На шпиле самой высокой из башенок вертелся яркий металлический флюгер в форме парусной лодки. Кованые фигурки и клумбы украшали его просторный двор, а на открытых воротах висела пока что неразрезанная лента из красного атласа. -Новое здание Общества Слепых будет сдано к шестому июня, – распиналась эта тупая накрашенная курица, которую назначили диктором новостей, и которая даже не могла представить своим скудным мозгом, насколько грандиозная машина скрывается там, глубоко под землёй. Да и никакого Общества Слепых тут не будет – здание нужно лишь для того, чтобы скрыть бункер. Теплицкий был доволен этим “Обществом Слепых”, которое построил для него прораб Ивановский. Вокруг здания не видно и следов того, что под ним находится бункер, а прораб Ивановский никогда никому не раскроет тайны: с лёгкой руки Геккона он на веки вечные почил на одиноком тёмном дне реки Кальмиус. -Ну, как? – поинтересовался Теплицкий у Траурихлигена, который сидел напротив телевизора в кресле, не смотрел на экран, игнорируя пламенные речи толстушки, а рассматривал картинки в журнале “Автомир”. -Отстой! – буркнул Траурихлиген, отодвинул от глаз журнал, вперился в Теплицкого и осведомился, подняв правую бровь: -И чего ты припёрся? -Сегодня ты переезжаешь, турист! – весело сообщил ему Теплицкий, едва удержав себя от того, чтобы несолидно крутнуться на одной ножке. – И начинаешь работу над “брахмаширасом”! Радуешься? -Кисну! – ответил Траурихлиген кислым голосом и снова отгородился ото всех “Автомиром”. -Чёртов турист... – раздражённо пробормотал Теплицкий, схватив рукою свой подбородок. – Только хамить умеет, ей-богу! Геккон, Третий! – тут же обратился он к своим верным стражам. – Давайте, отковыривайте его от кресла, время не резиновое! Геккон и Третий установились по обе стороны от туриста, как конвой, Теплицкий растянул улыбочку и отдал приказ: -Пошли! Геккон и Третий ухватили Траурихлигена под мышки и с готовностью сделали первый шаг, а турист нехотя отлепился от кресла с огромной неохотой поплёлся за ними. -И почему ты такой смурной? – с раздражением осведомился Теплицкий у туриста, когда Геккон и Третий сводили того вниз по лестнице. – Ты же первый турист, пойманный человеком! Наше достояние! Я тебя поймал, и ты должен гордится этим! -Мне больше делать нечего, как гордиться тобой! – пробурчал в ответ Траурихлиген и едва удержал себя от того, чтобы плюнуть на выдраенный до блеска паркет. Погода стояла прекрасная: на небе – ни тучки, прохладно, ветра нет. Дороги за ночь подсохли, на траве и деревьях исчезала роса. Теплицкий выскочил во двор со щенячьим восторгом: сегодня очередной исторический день, оп его пока потерял, Буквоед убит, да ещё и погода такая хорошая. Турист же выперся мрачным, словно подстреленный волк, смотрел себе под ноги и изредка бурчал ругательства на немецком языке. Внедорожник “Хаммер” поджидал хозяина и сверкал на солнышке начищенными боками, а турист – подпусти его к нему поближе – кажется, плюнул бы на капот. -Пихайте его в машину! – скомандовал Теплицкий, раздражаясь тем, что Траурихлиген не радуется вместе с ним. – Чёрт, он нудит и портит мне весь праздник! Геккон поднял руку, собираясь привычным движением схватить туриста за макушку и впихнуть в салон внедорожника. Но Эрих Траурихлиген не пожелал это терпеть – он схватил руку Геккона, жёстко вывернул её, заставив того взвизгнуть, и ударом колена в живот отправил Геннадия в ближайшую клумбу. Геккон шлёпнулся на спину, около статуи грустного мраморного купидона, а Траурихлиген плюнул и сел в машину без помощи. -Чёрт! – ревел Геккон, кашляя и катаясь по земле. -Вымажешь пиджак! – хохотнул над ним Третий. -Ужас! – прокомментировал Теплицкий и на всякий случай вынул из кармана пульт управления чипом туриста – а вдруг тот вздумает сбежать?? -Блин, достали! – бурчал Геккон, поднимаясь с травы и цветов на нетвёрдые ноги. – Туристы ваши, чёрт! -Давай, поднимайся, слабак! – вскипел Теплицкий. – Всю клумбу изгадил! Вернёшься и будешь мне цветы пересаживать, а то тут скоро помойка будет! Третий при всём этом молча сел за руль – его работа не болтать, а безмолвно выполнять приказы. Теплицкий впорхнул на заднее сиденье и пристроился около угрюмого туриста. -Ну, как, удобно? – осведомился он, больно пихнув Траурихлигена в бок своим локтем. -Рыдван! – выплюнул Эрих Траурихлиген, глядя не на Теплицкого, а в окошко, за которым грузно ползал по клумбе Геккон. -Эй, да это “Хаммер” последней модели! – обиделся Теплицкий, отбросив от себя подальше ремень безопасности – чтобы не помять костюм. -Да у меня “Бугатти Атлантик” есть и “Майбах-62С”! – буркнул Траурихлиген, так и не повернувшись к Теплицкому. – Но я же не кукарекаю об этом, как ты! -Да с тобой вообще разговаривать нельзя! – обиделся Теплицкий. – У меня сегодня праздник, а ты сбиваешь мне весь настрой! -Сейчас я тебя ещё и придушу! – зловеще прошипел Траурихлиген и потянул к Теплицкому свои страшные длинные руки. – Учти, что твоих амбалов я боюсь не больше, чем обычного геккона! Теплицкий ввергнул руки в карманы, чтобы разыскать пульт управления чипом туриста, однако понял, что маленький пульт завалился в ничтожную дырку, что прорвалась в подкладке. Испугавшись, что остался наедине с туристом без надёжной защиты, Теплицкий поспешил ретироваться. -Эй, да я боюсь его! – пискнул он и быстренько выскочил из салона под тёплое солнышко. – Я лучше впереди поеду – так безопаснее! Забившись в кабину около Третьего, Теплицкий беспокойно заёрзал и отбросил в сторонку ремень безопасности – чтобы не болтался перед носом. -Пристегнитесь, шеф! – буднично посоветовал Третий, заводя мотор. -Ай, ну его! – фыркнул Теплицкий, с раздражением царапая обивку кресла. – Весь праздник испортил, чёрт! -Сейчас я тебя самого испорчу! – зловеще хохотнул на заднем сиденье турист, не поворачиваясь к Теплицкому, а мрачно глазея на Геккона, как тот выползает из клумбы и влазит в машину около него. -Смотри, не испорти мне пиджак! – предупредил Траурихлиген начальника службы безопасности, который грузно устроился в кресле, а комбинезон его был покрыт клочками травы и землёй. -Чёрт! – буркнул Геккон и отвернулся к окну. -Третий, заводи! – нетерпеливо проворчал Теплицкий, ёрзая так, словно бы его поджаривали. – Рассусолили тут сусоль, а у меня время не резиновое! -Есть, шеф! – флегматично ответил Третий, повернул ключ зажигания и нажал на газ. *** Эрих Траурихлиген мрачно сидел, молчал и пялился неизвестно, куда суровыми глазами. А Теплицкий – тот беспрестанно дёргал плечами и руками в такт попсовой песенке, которая навязчиво лилась из динамиков автомагнитолы, и едва ли не подпевал – такой восторг переполнял его всю дорогу от Донецка к Докучаевску. -А, ты – дважды турист! – пропел Теплицкий, повернув голову назад. – Ты иностранец и инопланетянин одновременно! Посчитав свою шутку супер остроумной, Теплицкий разразился смехом, заставив засмеяться Геккона и Третьего, а Эрих Траурихлиген так и остался угрюмее грозовой тучи. Ну, да, как тут веселиться, когда внутри у тебя чип, и ты стал рабом Теплицкого?? Лучше всего схватить пистолет и вышибить себе мозги... но даже и это не даёт сделать проклятый чип. -Знаешь, какой интерес для науки ты представляешь?? – веселился Теплицкий, шумно подпрыгивая на сиденье. – Да каждый учёный душу продаст, чтобы вскрыть первого живого туриста! -Я бы с удовольствием вскрыл тебя! – огрызнулся Траурихлиген и заглох, не проронив ни слова до тех пор, пока серая однообразная полоса шоссе не подошла к концу, сменившись разветвлением дорог города Докучаевска. Траурихлиген продолжал молчать, зля Теплицкого, а Третий, повинуясь указаниям навигатора, уверенно вёл “Хаммер” туда, где над загадочным бункером “брахмашираса” прораб Ивановский возвёл “Общество слепых”. Очень скоро этот бункер перестанет быть таким загадочным – с чипом внутри туристу некуда деться, и он откроет перед Теплицким тайну своей чудесной машины. Перспектива проехать на “брахмаширасе” в ближайшее время вытесняла из головы Теплицкого всё, даже злость, заставляя его подскакивать в кресле и хлопать в ладоши, как ненормальный. -Кстати, Геккон, не забывай про цветы! – объявил Теплицкий, не в силах запрятать лучезарную улыбку и выкатить оскал лютого шефа. – О, кстати, мы уже приехали! – весело отметил он, увидев, что Третий уже въехал на широкую стоянку перед фиктивным “Обществом слепых” и аккуратно пристраивает внедорожник на одном из многочисленных свободных мест. -Я пересажу... – пробухтел Геккон, спеша покинуть салон и не сидеть около туриста, который опозорил его. Он выпрыгнул под ласковое солнышко, как только Третий застопорил машину и топтался, подавляя дикое желание закурить. Теплицкий тоже выскочил, любуясь творением усопшего прораба и дыша свежим воздухом, потому что в джипе его порядочно укачало. А Траурихлиген – тот вообще не спешил вылезать – сидел, пялясь в окно и всё молчал. -Вот тут теперь ты будешь жить! – пропел Теплицкий и широким жестом показал на “шедевр” безвременно почившего прораба Ивановского, призванный скрыть под собою бункер. -Общество Слепых? – скептически хмыкнул Траурихлиген, кинув косой взгляд на фонтан, розы и кованых эльфов. – Ну, да, тут есть всякая всячина... Но я пока что не слепой! -Ты не узнаёшь это место? – удивился Теплицкий. -Помойка! – глухо отозвался Траурихлиген, вперившись в пол. -Та, ну, как это? – возмутился Теплицкий. – Это же твой Краузеберг! Вон там, где магазин, был твой райком! А вот тут, где Общество Слепых – твой бункер! -Ну и отстой! – плюнул Траурихлиген, нехотя вываливаясь из салона. – Краузеберг должен был стать столицей мира, а ты превратил его в базар! Здесь только цирковых медведей не хватает... чёрт! -А по-моему, миленько! – возразил Теплицкий, шагая по круглым булыжникам, мимо карликовых ив, остриженных и превращённых в шары, мимо искусственного пруда, в который поселили живых рыб и черепах. – Красота! Я бы сам с удовольствием тут жил! И чего ты артачишься? -Лучше жить в цирке! – в который раз огрызнулся Траурихлиген, нехотя тащась за Теплицким под конвоем Геккона и Третьего. – А ещё лучше – в гробу! Ты прекрасно знаешь, что я не горю желанием служить тебе! -Придётся! – радостно воскликнул Теплицкий. – Ты же знаешь, что я пробросил тебя к нам только затем, чтобы ты включил мне “брахмаширас”! Потом я на время тебя потерял, но сейчас нашёл, и ты обязан включить мне “брахмаширас”! -Теплицкий, ты хоть знаешь, зачем нужен “брахмаширас”? – осведомился Траурихлиген, размышляя лишь о том, как ему избавиться от чипа, заполучить трансхрон и вернуться домой. -Ты мне скажешь! – уверенно заявил Теплицкий, поднялся на нарядное крыльцо, обрамлённое перилами художественной ковки и вытащил ключ, чтобы отпереть пластиковую дверь с зеркальными стёклами и вступить под сень нового убежища “брахмашираса”. – И для чего же, турист? – ему так не терпелось узнать, что он никак не мог попасть ключом в замочную скважину. -Груши околачивать! – буркнул Траурихлиген, уныло пялясь в пол, облицованный гранитной плиткой. -Чёрт, наглость вперёд тебя родилась! – в который раз обиделся Теплицкий, случайно попал ключом в замочную скважину и отпер “волшебную” дверь. – О, супер! – обрадовался он тому, что дверь открылась. – Ну, что, Турист, прошу тебя в твой новый дом! -И что ты меня всё “Туристом” обзываешь?? У меня есть имя! – огрызнулся Траурихлиген, потянувшись вслед за Теплицким в просторный холл, посреди которого сделали декоративный бассейн с живыми лилиями. И зачем слепым вся эта красота? Они всё равно ничего не видят... -Пока твоё имя скажешь – язык переломается! – фыркнул Теплицкий, следуя куда-то мимо бассейна. – А “Турист” – это лаконично и просто, к тому же – отражает твою сущность! -В таком случае я буду называть тебя “Ослом”! – отпарировал Траурихлиген. – Тоже лаконично и просто, и сущность твою отражает в полной мере! *** Фантастическая машина-паук оставалась на месте – такая же тихая и тёмная, как тогда, когда Теплицкий впервые увидал её среди невероятной роскоши подземного жилища Эриха Траурихлигена. Она гордо возвышалась, грозя такой козявке, как Теплицкий, своими когтями, и молчаливо говоря: ты меня не достоин, ты меня никогда включить не сможешь! Профессор Миркин посторонился, пропуская мимо своей скоромной персоны угрюмо марширующего Траурихлигена, который не стал веселее даже тогда, когда увидал свой “брахмаширас” в целости и сохранности. Настроение его было мерзким по двум веским причинам: во-первых, он потерял свой медальон, а во-вторых, он стал у Теплицкого чипированным рабом... как проклятая какая-то собачка... Он же граф, и генерал, а должен слушаться этого дундука, у которого в худой головёнке мозгов не больше, чем у тупого барана, а он ещё командует им и обзывает “туристом”... -Ну, скажи, скажи, как его завести? – не отставал Теплицкий, вертясь под ногами Траурихлигена, словно голодная, надоедливая кошка. -С первого взгляда не скажешь, что в нём сломалось... – пробормотал в ответ Траурихлиген, бросив на фантастическую машину оценивающий взгляд. – Но я могу сказать только одно: все механизмы очень устарели, и в первую очередь необходимо на каждую ногу установить контроллер, и оснастить машину бортовым компьютером и системой электронной навигации. Теплицкий, если ты хочешь, чтобы он сдвинулся с места – придётся потратиться! -Ужас, как дорого! – фыркнул Теплицкий, который порядочно поиздержался, финансируя утопические трансхроны с воскресителями... Да и бункера стоят тоже недёшево... ещё гад какой-то купил в фирменном магазине Теплицкого рыбную консерву, в банке с которой содержалась мышь, увидал на этикетке фирму-производителя и в суд на него подал. -Миркин! – крикнул он профессору, который топтался около пыльного стола и не знал, куда себя деть. – Скажи, всё это нужно, или он водит нас за нос?? -Я... не знаю... – правдиво ответил профессор Миркин, который так и не смог разобраться в устройстве “брахмашираса”, как бы ни пытался. – Возможно, он прав... -Дундук! – плюнул Теплицкий. – У меня бюджет не резиновый, чтобы выполнять все его капризы! -Ну, Теплицкий, я вижу, ты – держиморда... – небрежно бросил Траурихлиген, глядя не на Теплицкого, а на свой поломанный “брахмаширас”. – Зажилил, да, денежки? Ну, тогда не поедешь – заказывай самосвал и сдавай в металлолом... Теплицкий шаркал ногами по полу и молчал: желание выехать в свет на “брахмаширасе” горело в нём сильнее желания жить... Да, он потратит на “брахмаширас” столько денег,сколько понадобится для того, чтобы вновь оживить машину!.. А того “мышиного” клиента можно и пристрелить, чтобы не отравлял существование! -Ладно, турист, ты победил! – выплюнул Теплицкий, потирая алчные ручки так, чтобы этого никто не заметил. – Ты составляешь список всего, что тебе нужно, а я беру все расходы на себя! -Прекрасно! – хохотнул Траурихлиген. – Теплицкий, готовься: список будет длинным! Место действия: особняк Теплицкого, Дата: через месяц, Время: не важно. Теплицкий отдыхал в своём коттедже – сидел в шезлонге, около бассейна у себя во дворе, пил коктейль через соломинку и слушал тяжёлую музыку, которая раскатами неслась из динамиков бумбокса. С неба на него светило солнышко, заставляя кожу загорать, пригревало, Теплицкий разомлел было, задремал, но внезапно встрепенулся, вспомнив, что сегодня – исторический день... И как он мог забыть, что сегодня турист должен был включить “брахмаширас”. -Вот, чёрт! – Теплицкий ругнулся, потому что встрепенувшись, пролил коктейль на шорты. Выскочив из шезлонга с таким проворством, будто бы последний горел, Теплицкий скачками помчался в дом, чтобы связаться с профессором Миркиным и выяснить, как продвигается ремонт таинственного паука. Геккон и Третий вытянулись в струночку, как солдаты, увидав, как шеф мчится по коридору, поскальзываясь в своих тапках. -Осторожнее, шеф, – негромко заметил Геккон, когда Теплицкий, мчась, зацепил боком витиеватый декоративный столик, отчего несчастный предмет мебели опасно накренился и сбросил со своей столешницы авангардную рогатую вазу. Ваза треснулась о твёрдый паркет, превратившись в невысокую груду осколков, а Теплицкий только фыркнул: -Хлам! – и ухватил Геккона за рукав пиджака. -Идём, Геккон! – приказал он, таща. – Сейчас, будем на выходить на видеосвязь! В доме Теплицкого видеосвязь недавно появилась – Миркин установил видеофон, работающий через Интернет, в одной из больших комнат, и Теплицкий, буквально, прилип к обширному монитору, вызывая профессора на “исторический” разговор. Геккон и Третий механически встали по обеим сторонам от двери, которую заведомо никто посторонний никогда не откроет, а Теплицкий, как только увидел на большом экране профессора Миркина – тут же принялся громогласно изрыгать: -Миркин! Турист включил мой “брахмаширас”, или нет?? Почему ты мне не звонишь и не сообщаешь?? -Во-первых, добрый день... – проскрежетал Миркин, унылый какой-то... странно, неужели турист не включил “брахмаширас”?? -Так что, турист не включил “брахмаширас”?? – рявкнул Теплицкий, подпрыгнув, а Геккон на всякий случай отодвинул низкую глянцевитую тумбочку, на которой пылилась ваза китайского фарфора. Ваза стоила больше, чем две зарплаты Геккона и Третьего вместе взятые, а Теплицкий, скинув её, или не заметит, или снова фыркнет: “Хлам!”... -Извини, Теплицкий, тут заминочка вышла... – пробухтел Миркин, чьё лицо исходило нервирующими клеточками из-за медленной работы сети Интернет. -Ты что?? Какая такая заминочка?? – перепугался Теплицкий, размахивая шальными руками так, что задевал вокруг себя решительно всё, что только можно было задеть. – Вы что, сломали “брахмаширас”?? Позови-ка мне туриста! -Боюсь, что это невозможно... – отказался унылый Миркин, покачав невыспавшейся своей головой. – Во-первых, “брахмаширас” он не включил, и я подозреваю, что он это специально делает. А во-вторых, ты обалдеешь, когда увидишь счета... -Не, ну тут не наглость! – психически возмутился Теплицкий, и принялся расхаживать взад-вперёд по комнате, шаркая своими тапками по персидскому ковру, а на экране видеофона перед ним вздыхал несчастный профессор Миркин, стоя где-то, где и не должен стоять, около окна. – Он не включает мне “брахмаширас”, а только доит меня! Геккон! -Что? – отозвался Геккон. – Шеф, я в этой во всей механике не смыслю ни зги! -Чёрт... – буркнул Теплицкий. – Миркин! – призвал он профессора, опрокинув в рот стакан бонаквы. -Теплицкий, прекрати визжать... – устало пробормотал Миркин, который тоже очень хотел пить и буквально пожирал глазами бонакву Теплицкого. – Он выгнал меня из бункера и задраил дверь. Я не могу к нему попасть! -Протараним дверь! – постановил Теплицкий, опрокинув ещё стакан, но не в рот, а на рубашку. – Чёрт! – ругнулся он, вытирая воду кулаками. – Геккон может взорвать её – у него достаточно динамита, да, Геккон? -Угу... – гуднул Геккон, который ничего не хотел взрывать, а хотел спать. -Геккон, взрывай дверь прямо сейчас!! – требовал Теплицкий, подпрыгивая на месте, расплёскивая воду в радиусе трёх метров вокруг себя. – Мне надо сказать “туристу” пару слов без протокола! Он меня уже достал! -Та, ладно, ладно... – согласился Геккон, потому что Теплицкий начал выпихивать его за дверь обеими руками. – Взорву... Только смотрите, шеф, чтобы не взорвался ваш этот... как его... ну, штуковина... -А ты аккуратнее! – настаивал Теплицкий, не переставая пихать. – Если сломаешь “брахмаширас” – вскачешь на рыбку!! – пообещал он, схватил в правую руку стакан бонаквы, оступился, споткнувшись о ковёр, и вся вода выплеснулась из стакана на спину Геккона. -Как прикажете, – поспешил согласиться Геккон, чтобы Теплицкий отстал от него и не верещал в ухо. -Всё, мы собираемся! – решил Теплицкий, вырубил видеофон ударом кулака и бегом побежал вниз, к гаражам, где стояли его автомобили.