- И чем же я в таком случае могу помочь?

- Даудинг! - в первый раз открыл рот Майкл.

Но и этого короткого слова оказалось достаточно, чтобы Бивербрук его понял.

- Согласен, это нелегко,- качнул он головой, и черкнул несколько цифр на салфетке,- позвоните и сошлитесь на меня!

Недаром старая лондонская пословица гласит: Нет ничего такого, что не могло бы быть решено в течение часа за бокалом шерри в Уайтс-клубе'.

Вечером Фрейзер имел разговор с Нью-Йорком.

- Как дела? - кисло осведомился Фред. - Порадуй нас с отцом, и скажи, что твоя затея не удалась, и тебя высылают из страны или, на худой конец, помещают в лагерь для интернированных!

- Не хочется вас разочаровывать,- фыркнул Майкл, подбородком придерживающий трубку, потому что спешно упаковывал необходимые вещи в походный рюкзак,- но через час мой поезд отправляется на юг. Назначение устроил сам командующий истребительным авиационным командованием Даудинг!

- Подумаешь! Задрал нос, как Пиноккио! А вот назначение на тот свет дает сам Господь Бог, но я ни разу не слышал, чтобы этим кто-то похвалялся!

- А я вот возьму и тебе назло останусь жить!

- Вот, прости Господи, придурок, чокнутый придурок!

- Приеду, напишу!

Брат смущенно хмыкнул и зачем-то снизил голос, как будто таким наивным способом попытался избежать прослушки.

- Я тут случайно узнал, что вторжение назначено на 14 сентября. Немцы начали накапливание десантно-высадочных средств в проливе. В случае чего - сразу притворись мертвым!

- Идиот!

- Ты больно умный! Ладно, удачи тебе, герой!

Майкл получил назначение в 12-й истребительную авиационную группу, где командующим был вице-маршал Ли-Мэллори.

Аэродромы английской истребительной авиации в основном базировались в юго-восточной Англии. За месяц активных военных действий аэродромы в Менстоне, Хокинге и Лимпне подверглись сильному разрушению, и из-за этого в среде высшего английского командования начались разногласия.

Между командиром 11-й группы вице-маршалом авиации Парком и командиром 12-й группы вице-маршалом авиации Ли-Мэллори разгорелся ожесточенный спор относительно того, какой численности группы следует отправлять на перехват крупных соединений самолетов противника.

Парк полагал, что не следует терять время на сборы и нужно бросать в бой группы по 2-3 эскадрильи. Ли-Мэллори, наоборот, упрямо отстаивал формирование крупных соединений и часто направлял на юг соединения из 4, 5 и даже 7 эскадрилий.

Парк утверждал, что слишком много времени тратится на формирование таких соединений. К этому времени бомбардировщики уже успевают избавиться от своего груза и разворачиваются назад.

Увы, все недоразумения разрешались уже в процессе боев, и за каждую ошибку приходилось расплачиваться жизнями людей.

И даже то, что Даунинг отправил янки, имевшего наглость обратиться за протекцией к самому Бивербруку в 12 истребительную группу, то же было своеобразным выражением недовольства Ли-Мэллори.

Майкл, разумеется, ни о чем подобном не подозревал. Он ехал в поезде к месту дислокации своей эскадрильи, рассеянно поглядывая на укрытое шторой светомаскировки окно. Но даже если бы оно не было закрыто, американец все равно ничего бы не разглядел - с наступлением темноты вся Англия погружалась в непроглядный мрак. Под запретом была любая искра света, могущая привлечь внимание бомбардировщиков.

И надо сказать, впервые за последние дни боль утраты отступила перед вполне житейскими переживаниями о том, как его примут в новом коллективе, состоящем сплошь из чужаков. Фрейзер вспоминал встречу с командующим.

- Не знаю, зачем вам это нужно,- неприязненно смерил глазами американца Даудинг, - но спешу предупредить, что вылет истребителя - это не увеселительная прогулка, и даже не летное шоу! Здесь не главное - пролететь, не упав, а нужно уничтожить противника любой ценой. В начале августа у нас было почти полторы тысячи летчиков, а сейчас не наберем и восьми сотен!

- У меня есть свои причины так поступить,- сдержанно пояснил Майкл,- серьезные причины!

И надо сказать, что Фрейзер не лукавил. Впервые с того дня, как он связал свою жизнь с Хелен, у Майкла появилось стойкое ощущение, что он поступает единственно правильным образом.

- Вы точно умеете летать?! Может, все-таки, лучше подучиться? Не бойтесь, на войну не опоздаете!

И тогда он сказал то, о чем предпочитал всегда умалчивать.

- Я пересек Атлантику на своем самолете ещё зимой 1930 года!

- Десять лет назад?! Зимой?! Г-м..., ну тогда вы достаточно безголовы, чтобы сунуться в самое пекло!

Война заложена у мужчин в генах, и если одним из решений какой-либо проблемы является хорошая потасовка, то в девяноста пяти случаях из ста они выберут именно её.

Ранее Майкл не испытывал к немцам даже тени неприязни, считая их кем-то вроде стада слабоумных овец, бредущих вслед за буйно помешанным параноиком Гитлером, но сейчас был готов уничтожать их самолеты безо всякой жалости, с холодной яростью думая, что кто-то из них убил его жену и дочерей.

В начале сентября немецкая авиация ослабила удары по аэродромам истребительного командования, сосредоточившись на бомбардировках английских авиационных заводов.

Вовремя разгадав планы противника, Даудинг приказал обеспечить максимальную защиту южных авиационных предприятий. И, не смотря на это, истребительные соединения получили краткую, но все же передышку.

Именно в это время и прибыл Фрейзер в авиакрыло, базирующееся в Лангмере. Его направили в 123 эскадрилью.

Надо сказать, что слова Даудинга о людских потерях в истребительных эскадрильях были горькой правдой. Смертность среди летчиков была настолько высокой, что это стало одной из самых тяжелых проблем, стоящих перед английским командованием. И прибытие Майкла никакого ажиотажа не вызвало - здесь практически каждый день кто-нибудь появлялся, и увы, вскоре исчезал. Новички гибли, как мухи!

Фрейзеру, после ознакомления с сопроводительными документами, без особых вопросов выдали комплект обмундирования, показали сержантское общежитие, где он мог оставить свои вещи, да кратко ознакомили с расположением служб на аэродроме.

- Там сержантская столовая, там командный пункт, там ангар, а вот и аэродром, дружище!

Аэродром оказался всего-навсего небольшой зеленой лужайкой. Когда Майкл вышел к стоянке, на их краю аэродрома стояли только три 'Спитфайра'. Вся же остальная эскадрилья была спешно поднята в воздух четверть часа назад.

Майкл с любопытством оглядел ближайший 'Спитфайр'. Он выглядел совершенно иначе, чем те, с которыми он ознакомился в США. Оказалось, что в конструкции произведены серьезные изменения, хотя планер остался тем же, и мотор марки 'Мерлин' тоже сохранился. Были в наличие и привычные 8 пулеметов.

Несколько оружейников были заняты тем, что чистили и смазывали оружие. Неподалеку стояли и тупо глазели на их работу старший лейтенант и толстенький унтер-офицер.

Майкл подошел к ним, чтобы представиться. Старший лейтенант вяло пожал ему руку

- Чарльз Бентон! Командир звена,- буркнул он,- бери себе вот этот 'Спит'. Эй, Стив! К нам новый пилот!

Из-под крыла истребителя выбрался один из механиков - высоченный верзила в промасленном комбинезоне, из многочисленных карманов которого торчали отвертки, ключи, тряпки и прочие необходимые ему вещи.

- Фарр,- флегматично представился тот,- Стив Фарр!

- Фрейзер, Майкл Фрейзер!

Стив согласно кивнул головой и нырнул обратно под крыло.

Майкл теперь уже внимательнее осмотрел истребитель. 'Спитфайр' был красивым самолетом, хотя свеженькие заплатки на корпусе красноречиво говорили о нелегкой судьбе, а четыре намалеванных черных крестика о боевом прошлом истребителя. Там же красовался красный силуэт разинувшего клюв петуха.

- Вот,- ткнул в него пальцем Бентон,- 'галл'! Забирай! Не новая, но надежная и проверенная машина.

- 'Галл'?

- 'Спит' так окрестил первый хозяин - француз Пьер Роже, - лейтенант обреченно махнул рукой,- а! Недолго его петух кукарекал!