И граф жестом пригласил её подойти к столу с большой развернутой картой.

Повинуясь его приглашению, Стефания без особого интереса уставилась в странные переплетения линий и латинских названий, пляшущие, как пьяные по всему испещренному углем пергаменту. И что она, по его мнению, должна была здесь узреть?

- Вот! - сэр Уильям ткнул пальцем в кривую окружность где-то с краю.- Ваша Моравия, а здесь ближайший порт - Триест!

Но внимание женщины было скорее приковано к перстню на его пальце, чем к какому-то неведомому Триесту! Камень в золотой оправе был приличной величины и красиво сверкал синими искрами.

- Вы слушаете меня?

Стефания окинула рассеянным взглядом возвышающегося рядом мужчину. Они ещё никогда не находились настолько близко - ей бросились в глаза морщинки вокруг серых глаз, выгоревшие на солнце брови и ресницы, кудрявившиеся сединой локоны на висках, стянутых на затылке каштановых волос. Конечно, любая женщина чувствует мужской интерес, вот только реакция на него бывает разной. Сейчас же в её сердце что-то приятно екнуло, и на мгновение стало жарко.

А чтобы вы хотели? Она столько времени промучилась рядом с мужчиной, который смотрел на неё как на гадюку, случайно заползшую в его дом, а природа всегда берет своё! Любой женщине хочется, чтобы её хотели и любили!

Сэр Уильям понял всё правильно, и его губы растянулись в лукавой улыбке, а ладонь легко коснулась её щеки:

- А может, вам и не надо в Моравию?

Стефания смущенно потупила глаза, но Сэлисбурн не собирался пространно объясняться:

- Подумайте!

В общем-то, ей было о чем подумать! Понятно, что таким ненавязчивым и немногословным способом сэр Уильям предлагал ей стать своей подругой. И пока мужчина разделывал ножом вымоченное в винном соусе пряное мясо, она отстранено следила за его руками и напряженно размышляла.

Хотелось ли ей начать всё сначала? Стефания ещё раз окинула особо заинтересованным взглядом мужчину напротив - Сэлисбурн был приятным и симпатичным мужчиной! И если ей действительно некуда и не к кому идти, то почему бы и не к этому англичанину? Она плохо знала графа, но все же имела представление о нравах, царящих в его флотилии, об отношении графа к подвластным людям, и это не портило общего впечатления об этом человеке.

Не может в этом мире женщина прожить в одиночку! Всё равно - рано или поздно, но рядом появится мужчина, и Сэлисбурн - далеко не самый плохой вариант! Если на то пошло, её Сиду нужен отец, или хотя бы мужчина его заменяющий, чтобы научить мальчика всему, что необходимо знать дворянину.

Уже давно были испробованы все блюда, и наступила ночь, а Стефания все озадаченно морщила лоб, взвешивая все за и против.

Сэлисбурн ей не мешал и терпеливо молчал, не забывая, однако, подливать и себе и гостье испанского вина. Стефка же, вся во власти раздумий, исподлобья поглядывала на мужчину и задумчиво тянула терпкий напиток. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы к ним не заглянул приглядывающий за Сиднеем мальчишка-юнга.

- Дон Сидней проснулся! Кричит!

Сид голоден - Стефания только сейчас ощутила, как разнесло от молока её груди. В панике она подскочила с места, и испуганно качнулась. Она так давно не пила неразбавленного вина, что сама не заметила, как захмелела.

- Я помогу вам! - и Сэлисбурн, предложив руку, проводил нетвердо ступающую женщину в её каюту.

На палубе в этот час было многолюдно, и Стефка чувствовала себя не совсем удобно под перекрестным взглядом любопытствующих глаз. Но прежде чем они расстались, сэр Уильям шепнул своей даме на ухо:

- Сегодня прекрасная ночь, и я не хочу покидать палубы! Вид на ночную Малагу столь красив!

Что ж, если это было не приглашение на свидание, значит, она ослица! Но не торопит ли граф события? Впрочем, редко какой мужчина может найти удовольствие в затягивании ухаживаний за понравившейся женщиной.

Покормив и укачав Сида, Стефания высунула нос на палубу.

Дул свежий ночной ветер, все оставшиеся на корабле моряки расползлись уже на ночевку, и с борта покачивающейся на волнах каравеллы, действительно, были видны рассеянные огоньки впадающего в спячку города. Но вовсе не это зрелище привлекло внимание Стефании, а темная фигура взирающего на Малагу мужчины. Сэр Уильям терпеливо ждал.

Вроде бы все решила Стефания - рассудила и так, и эдак, но сделать несколько шагов, разделяющих их, оказалось невероятно трудно! Ей стало настолько не по себе, что похолодело в животе, и разом захотелось повернуть назад. Но она не повернула...

Губы сэра Уильяма оказались слегка обветренными, но приятными на вкус. Они медленно целовались, и, заключив друг друга в объятия, любовались на спящий город. Руки Сэлисбурна были теплыми и ласковыми, а от него самого веяло спокойствием и надежностью.

Но сэр Уильям, прежде всего, был мужчиной.

- Когда? - в своей обычной манере спросил он.

Стефания насмешливо покосилась на белеющее в темноте лицо.

- Не сегодня!

Ах, как приятно дразнить мужчину и не бояться, что он тебя принудит, а то и ещё хуже, в злобе заточит в темницу или отдаст в руки инквизиции. И когда Сэлисбурн, тяжело вздохнув, поцеловал ей руку, не унизив себя уговорами или угрозами напополам с волокитством, в её груди вспыхнуло более теплое чувство.

По большому счету, женщинам для счастья нужно мало - любая из них с юности и до глубокой старости мечтает об одном, чтобы мужчина рядом считался не только со своими желаниями.

Впрочем, Стефания не стала долго мучить своего поклонника. Спустя два дня моряки перетащили в просторную каюту адмирала её немудрящие пожитки, а в нижней половине сферы звездного неба с удобством расположился Сидней. Ножка медной штуковины была накрепко прикручена к полу, и глобус превратился в уютную колыбель.

Когда в их первую же ночь Стефания была вынуждена трижды подойти к капризничавшему ребенку, сэр Уильям пообещал подруге купить няньку.

- Так не годится! Скоро будем в Танжере, и на невольничьем рынке подберем подходящую кормилицу для Сида!

Укачивающая сына Стефания робко улыбнулась:

- С нами столько забот! Наверное, ещё одна женщина на корабле вызовет недовольство ваших людей?

Сэр Уильям только хмыкнул, небрежно махнув рукой.

- Всё образуется... Не думай о таких пустяках!

О том, что он убежденный оптимист, твердо уверенный, что жизнь хороша такой, какая есть, женщина узнает позже. Но и сейчас уже становилось ясно, что ко всем событиям Сэлисбурн относится легко и не ломает себе голову, подобно де ла Верде, природой вселенского зла. Уильяма ни к коей мере не интересовали отвлеченные предметы - он мыслил так же, как и выражался - четко и конкретно, не вдаваясь в мудрствования и философию.

Но был у него, как и всех мужчин, свой конек.

Воссоединение адмирала с новой подругой отмечала, собравшись в кают-компании, вся элита эскадры. Приплыли даже капитаны и их помощники с других, стоящих на рейде каравелл.

Поначалу Стефка чувствовала себя в компании суровых моряков очень неуютно. Но вскоре оказалось, что зря. Эти люди отнеслись к ней с должным уважением, и даже приплывший со св. Матильды капеллан охотно благословил женщину с ребенком.

Между подвыпившими мужчинами завязался очень интересный разговор, который немыслим был в любом другом месте. В то далекое время в любом селении в Европе из-за каждого угла высовывались любопытствующие уши доносчиков. И дело даже не в излишнем религиозном рвении - это был беспроигрышный шанс поправить свои финансовые дела. Доносчикам отдавали часть состояния жертвы.

Здесь же говорили обо всем, и без опаски. И не сказать, чтобы на корабле собрались сплошь еретики, нет! Судовой капеллан аккуратно служил мессы, исповедовал и причащал, но особой экзальтированной религиозности Стефка у моряков не замечала. Они истово верили и в деву Марию, и в удачу, и в языческих богов моря. Среди этой дикой мешанины суеверий было место и католической обрядности, и почти шаманским мистериям!