- Ты не хочешь пригласить меня в гости?

Генрих был достаточно высок, и Хеленке пришлось запрокинуть лицо, чтобы изумленно заглянуть в темные провалы глаз.

- Вас, в гости? - очарованно протянула она и поспешно распахнула дверь. - Конечно, мой государь! Вы в любом доме самый желанный гость, но меня смущает простота моего жилища - мне некуда вас посадить и особо нечем угостить!

- Не на полу же вы сидите,- рассмеялся маркграф,- и не из лужи пьете!

С этими словами он взял её за руку и перевел через порог дома.

- Не надо так смущаться,- Генрих ласково погладил пылающие щеки женщины,- должен же я знать, как живут мои подданные?

От столь откровенного прикосновения у Хеленки похолодело внизу живота.

- Уже глубокая ночь, мой государь! - мягко напомнила она.

- А вы мне посветите свечой!- улыбнулся маркграф, и тут же тихо отдал распоряжение своим людям. - Ждите!

И сам терпеливо подождал, пока выведенная из себя хозяйка, торопливо нащупав трут и огниво, зажгла свечу и осветила нищенскую обстановку тесной комнаты.

- Мой домик совсем маленький,- голос Хеленки дрожал от волнения, - здесь внизу ещё есть кухня. Там спят мои родители!

- А где спишь ты?

- Наверху, в мансарде!

- Да?- заинтересованно протянул Генрих.

Игривые интонации его голоса не оставляли сомнений в истинном смысле вопроса, но женщина упорно продолжала делать вид, что не понимает намерений гостя.

- Я там ещё работаю,- лихорадочно заговорила она. - Я ведь по-прежнему служу пану Збирайде. Продаю его хлеб и масло, веду расчеты с купцами и живу на то, что он мне платит!

- И много платит?- полюбопытствовал маркграф, проводя пальцем по её дрожащим губам.

- Я не жалуюсь, мой господин!

Хеленку от всех этих разговоров уже начал бить нешуточный озноб. Подсвечник предательски закачался в её ослабевшей руке.

- Я хочу увидеть твою спальню!

Лесная поляна с пожухлой листвой мгновенно мелькнула в её памяти, как напоминание того, что уже однажды было, и какая собственно разница, кто перед тобой - маркграф или барон, если ты опять вынуждена ему уступать? Но... было одно но!

- Вы господин в моем доме!

Хеленка поднималась вверх по лестнице, ничего не видя перед собой, лишь ощущая одеревеневшей спиной дыхание подпирающего мужчины.

От легкого толчка с тихим скрипом распахнулась дощатая дверь, и хозяйка с гостем очутились в маленьком помещении под самой крышей. Здесь было пронзительно холодно, а убранство нищенски скудно - свитки деловых бумаг, расходные книги, перья и чернильница на столе, и узкая аккуратная лежанка с большим распятием в изголовье. И только лишь маленькое зеркало, да сундучок под вышитой салфеткой говорили о том, что здесь обитает женщина.

Генрих внимательно и даже заинтересованно разглядывал мансарду. Он сделал шаг к столу, небрежно открыл книгу, листнул страницы, а потом обернулся к замершей у стены Хеленке.

- Не скажешь, что Збирайда тебя балует!

- Я всем довольна, мой государь!

Почему-то при этих словах горькая улыбка исказила губы мужчины, и он тяжело вздохнул.

- Неужели в этом мире есть хоть один человек, который всем доволен?

Маркграф поставил свечу на подоконник и замер у окна, угрюмо уставившись на поглощенные тьмой крыши своей уснувшей столицы.

- Мне плохо, Хеленка,- тоскливо пожаловался он ей,- на душе муторно и тяжело, успокой меня, милая!

Плечи женщины покорно опустились.

- Конечно, мой господин!

Хеленка привычною рукой раздевала стоящего перед ней мужчину. Ах, уже давно мужской костюм не содержал для неё никаких секретов! Ловко и расторопно, не путаясь в шнурках и завязках, снимала она с гостя одежду, стараясь не реагировать на его красноречивые прикосновения к груди, плечам, голове.

- Жестковато, - вытянулся маркграф на лежанке,- но твои формы, голубка, могут заменить любую перину!

Хеленка смущенно хмыкнула, распуская шнуровку корсажа, под пристальным изучающим взглядом бесцеремонного гостя. Её нешуточно знобило от тревожного волнения. Она никак не могла осознать, каким образом в её скромной постели оказался сам маркграф, и что будет дальше?

- Дрожишь, прекрасная холопка? Замерзла? Здесь действительно очень холодно, но я тебя сейчас согрею!

У Генриха лопнуло терпение, и он, подскочив с места, обхватил её плечи руками.

- Это от неожиданности,- робко всхлипнула Хеленка, - вы и я..., я не могу прийти в себя!

- Я неприятен тебе?

Неприятен? Вопрос показался ей настолько странным, что она изумленно заглянула в темные глаза мужчины. Генрих был красив, молод, от него за версту несло властью и богатством!

- О нет! - Хеленка порывисто припала к нему, как бы напрочь отметая этот вопрос. - Ваше внимание мне лестно! Я знаю, что вы слишком расстроены из-за панночки и нуждаетесь в участии!

Руки Генриха нетерпеливо скользнули по её плечам, освобождая от рубахи.

- Я нуждаюсь не в участии, я нуждаюсь в твоей любви! Ты ведь сможешь меня полюбить?

Его ладони, казалось, были везде - и на груди, и на бедрах, ласкали затылок, скользили по спине, и от этих нежных ласк и уговоров у Хеленки пошла кругом голова. Никто и никогда её не соблазнял, да она и не подозревала, что подобные отношения могут связывать мужчину и женщину! А уж когда губы Генриха соединились с её губами, казалось, вспыхнула огнем кровь.

- Мой принц!

- Я заприметил тебя ещё тогда, в замке Збирайды! Какие у тебя глаза, милая, какая грудь!

Его тихий голос завораживал, возбуждал, зажигал все тело колючими веселыми огоньками, и Хеленка почувствовала, что куда-то уплывает в его объятиях, теряя способность думать и осознавать происходящее. Что со мной?- мелькнула и исчезла в сладком тумане нечеткая мысль.

Спустя некоторое время к Хеленке вернулась способность воспринимать окружающий мир. В колеблющем свете свечи она увидела привычные стены комнаты, а главное, склонившееся над ней улыбающееся лицо Генриха.

- Милая?

Изумленными глазами она оглядывала его лицо, как будто видела в первый раз, а может, так и было на самом деле? У Генриха были такие красивые, ласковые глаза, добрая и одновременно лукавая улыбка. Он показался ей настолько привлекательным, что у женщины тоскливо и болезненно защемило сердце.

- Это безумие, - прошептала она,- вы сделали меня безумной, государь!

Генрих победно и довольно улыбнулся, удобно пристраивая свою голову на её груди.

- Любовь - это всегда безумие, сердце моё! Уйми мне головную боль, как в прошлый раз!?

И тот час крепко заснул, едва её ласковые пальцы погрузились в его волосы.

По многолетней привычке Хеленка просыпалась незадолго до рассвета.

Привычно сев на постели, она удивленно осмотрела свое обнаженное тело, и в ужасе ахнула, прижав к груди одеяло, моментально вспомнив события прошедшей ночи. Произошедшее, может, и показалось бы сном, но воздух её спальни пропах мужскими запахами, постель была измята, а на полу валялся забытый в спешке одевающимся государем шелковый шарф. Только проводив практически всю ночь проспавшего на её груди незваного гостя, смогла с часок вздремнуть и Хеленка.

Дверь скрипнула, и в комнату протиснулся отец. Вацлав уже был стар, ему шел седьмой десяток, но ум сохранил ясный и острый.

- Что это было, отец?- изумленно спросила его дочь.- Почему ему понадобилась именно я?

- Причуды властителя, девочка моя,- тоскливо вздохнул тот,- видно, ещё не закончились твои испытания!

- Может, он и не вспомнит обо мне больше? - нервно возразила Хеленка.

Но от одной этой мысли горечь затопила её душу. А что, если действительно, Генрих забудет о ночном происшествии? Как ей тогда пережить ещё и это разочарование?

Отец задумчиво осмотрел потрясенную и взволнованную дочь.

- Будь осторожна!

Хеленка, покраснев, опустила голову.

- Я постараюсь его забыть!

Но Вацлав только недоверчиво сморщил губы в ответ.

- Если он тебе даст это сделать!