«Еще немного, - подбадривал он сам себя, намечая видневшийся контрольный рубеж. - Вот... Теперь нож». Согнув ногу, в голенище сапога он нащупал рукоятку финки. На несколько секунд он весь превратился в слух, пытаясь понять есть ли кто-нибудь по близости. «Ну, пошла, родимая, - с очередным ударом сердца, он перевалился внутрь траншеи».
- Бог мой! - едва сдержал вскрик он, свалившись на окровавленное месиво трупов немецких солдат.
Почти сразу же следом свалился и лейтенант, которого он еле успел удержать от падения в самый центр кучи.
- Ты, что командир? - тот скрючился возле закутка, который образовывал поворот траншеи. - Давай, родной, вставай! - посеревший лейтенант несколько минут явно был не бойцов — его бурно рвало. - Вот тебя развело-то..., - пробормотал Голованко, осторожно заглядывая за поворот. - Вроде никого... Лазарет у них где рядом что-ли?
Он присел на корточки возле одного из трупов и прикладом оттянул ворот кителя. От нажима черноволосая голова опрокинулась на бок и стала видна большая рана в виске солдата.
- Чего-то я не пойму, командир, почему их сюда складывают? - недоуменно пробормотал старшина, посмотрев на приходящего в себя лейтенанта. - В тылу места что-ли нет. Они ведь хоронят всегда... Не успели что-ли? Или не кому? - произнес он и сам усмехнулся своему предположению.
- Потом, Сергеич, подумаем, - прошептал командир, проверив автомат. - Давай-ка, пошуршим тут немного, пока тихо... А потом и ребят вызовем.
Однако, остальных им пришлось позвать почти сразу, так как с первых же минут осторожных поисков выяснилось, что первая линия окоп была полностью покинута. Вся группа почти час лазила по ровным, обшитым деревянными реечками, окопам, замирая от каждого шороха. Во встречающихся по пути блиндажах, оборудованных не хуже деревенских домов, было все перевернуто вверх дном. На полу валялись личные вещи, какие-то остатки обмундирования, засохшие галеты. В одном и блиндажей, судя по убранству офицерском, группа задержалась на долго.
- И кто мне скажет, что это такое? - произнес риторический вопрос командир, глядя на буквально растерзанного автоматными очередями майора, валявшего на каком-то топчане.
- Человека три — четыре палили, - проговорил старшина, пиная носком сапога разбросанные гильзы. - Да еще в упор. Счеты сводили что-ли... Или что-искали. Вон, похоже копались в офицерских вещах.
Лейтенант нагнулся и поднял планшет, который лежал под головой майора.
- Пустой, - буркнул он, выкидывая его обратно. - Так, старшина бери двоих и дуй дальше. Надо выяснить, что там! Деваев! Ты мухой к комбату и все расскажешь ему, что тут видели. Пусть пришлет кого-нибудь. А мы тут дальше пошукаем.
Забрав двоих бойцов, Голованко пошел в сторону небольшой рощицы, которая жидкими деревьями маячила метрах в двухстах. Он нюхом чуял, что там просто обязано быть что-нибудь.
- Кухня, - прошептал он, едва они поднялись из низины и подошли к первым деревьям. - Харчи готовили здесь, - на небольшой поляне расположились пара длинных столов, сбитых из крупных досок. - Бак холодный. Мишаня, давай проверь есть там что-нибудь?
Один из бойцов — заросший до самых бровей мордвин — буквально взлетел на бак и уже через секунду докладывал:
- Каша, товарищ старшина. Дня три — четыре ей, не больше... Ух-ты, товарищ старшина, склад кажется.
Мордвин, углядевший с бочки, невысокое строение, накрытое маскировочной сеткой, кубарем слетел на землю и понесся проверять свою догадку.
- Сергей, на фланг, подстрахуй этого болвана, - старшина, передернув затвор, осторожно пошел вдоль тропинки. - Я отсюда зайду.
Третий боец расположил пулемет под колесом бочки и улегся рядом. Позиция была роскошной. Сзади пустая траншея, а впереди — все, как на ладони.
- Взяли же в группу дурака, - со злостью шептал Голованко, чувствуя себя как на иголках. - Шлепнут же.. Вот, черт!
Радостный разведчик как черт из табакерки из склада. На его довольной роже была написана такая радость, что старшина даже растерялся. Обеими руками он обнимал какой-то таз, битком набитый всякого рода коробочками, консервами и бутылками.
- Товарищ старшина, товарищ старшина, - закричал он, дергая все это время плечом сползавший на землю автомат. - Это же склад. Жратвы столько, чт...
Неожиданно раздался сухой гулкий выстрел и удивленный мордвин замер на какие-то секунды. Тазик накренился и из него посыпались продукты. Пальцы бойца разжались и таз упал на землю вместе со всем своим содержимым.
- Товарищ старшина, внутри он, паскуда, - заорал третий. - Сейчас я его сниму, - сразу же загрохотал пулемет.
- Черт! Стой! Прекратить стрельбу! - заорал старшина. - Он живым нужен. Хватит, я сказал!
Орал это он уже на ходу, пробираясь в это время к склады через невысокие кусты.
Здание выступало из земли почти на метр. Из под маскировочной сетки выглядывала массивная каменная кладка и перекладины крыши. Машинально все это отметив, Голованко медленно прошел вдоль стены. До входа осталось несколько сантиметров.
- Эй, Фриц, хенде хох! - крикнул он в сторону прохода. - Слышишь? Хенде хох! Не тронем мы тебя, - послышалось какое-то шебуршание. - Выходи! Гранату кину, слышишь? - после этих слов вновь раздался какой-то странный шум и что-то упало.
- Ну, дери тебя за ногу. - прошептал Голованко, осторожно заглядывая за угол стены. - Где же ты там?
Оказалось, немец все-таки решил драться до конца. Судя по следам он полз к выходу и тянул за собой карабин.
- Сергей, давай сюда. Тут он, - старшина ногой перевернул тело на спину и прислушался. - Жив, сволочь! Чего глаза вытаращил? - привалившийся головой к стене немец, блестел белками глаз. - Где остальные? Где все? Слышишь, пень с глазами? Спроси-ка ты его, а нет у меня больше мочи глядеть на него...
- Wo die übrigen Soldaten? (пер. с нем. Где остальные солдаты?) - чуть помедлив, спросил второй разведчик. - Wir versprechen dir das Leben. Sage, wo die übrigen Soldaten? (пер. с нем. Мы обещаем тебе жизнь. Скажи, где остальные солдаты?).
Немец поднял на него свои глаза и облизал потрескавшиеся до крови губы. Он выглядел изможденным. Темные, почти черные круги под глазами. Свалявшиеся волосы на голове. Впалые щеки.
- Ich werde alles sagen. Nur gestatten Sie für den Gott, zu trinken! (пер. с нем. Я все скажу. Только ради Бога, дайте попить!) - хриплым голосом прошептал он, глядя на фляжку бойца. - Ich trank schon zwei Tage fast wessen aß (пер. с нем. Я уже почти два дня ничего не пил и не ел).
- Товарищ старшина, немец воды просит. Говорит, два дня ничего не ел и не пил, - с недоумением перевел Сергей. - Да, точно. Два дня не пил воды.
Старшина машинально отстегнул свою фляжку и дал лежащему солдату, который, открыв крышку, начал жадно пить.
- Товарищ старшина, смотрите, - разведчик кивнул головой на видневшиеся внутренности склада. - Здесь же полно еды. Вон консервы, галеты. Здесь вино... Как же так? - они оба не сговариваясь вновь уставились на немца.
Тот с трудом оторвался от фляжки.
- Danke. Sie haben mich gerettet (пер. с нем. Спасибо. Вы меня спасли), - негромко произнес он без всяких хрипов в голосе. - Ich werde Ihnen alles erzählen (пер. с нем. Я вам все расскажу), - он расстегнул ворот кителя, стягивавший его шею. - Sie sind weggegangen. Kurt, Otto, Herr Leutnant Fischer... Alle... Haben Herrn des Majors erschossen und sind weggegangen. Ich sagte ihnen, dass man so nicht machen darf! (пер. с нем. Они все ушли. Курт, Отто, господин лейтенант Фишер... Все... Застрелили господина майора и ушли. Я говорил им, что так делать нельзя!).
- Его товарищи ушли, - негромко переводил Сергей, не спуская глаз с немца. - Все ушли. Даже лейтенант Фишер. Сначала они застрелили майора.
Немец вновь приложился к фляжке и благодарно кивнул старшине, от чего тот скривился.
- Es ist der Gott bestraft uns für unsere Übeltaten! (пер. с нем. Это Бог наказывает нас за наши злодеяния!), - фанатичный огонек зажегся в его глазах. - Wir schufen solches, dass er nicht ertragen hat! Schnitten, vergewaltigten, töteten! Wir wie die wilden Tiere! Nein! Nein! Wir schlechter als Tiere! Jener töten sich ähnlich niemals! (пер. с нем. Мы творили такое, что он не выдержал! Резали, насиловали, убивали! Мы как дикие звери! Нет! Нет! Мы хуже зверей! Те никогда не убивают себе подобных!).
