Сидоров тем временем беседовал с вдовой майора Кораблинского. Эвелина Кораблинская сидела напротив сержанта с платком в руках и вытирала слёзы. Вообще, она была красивая: хорошая осанка, густые длинные волосы, большие глаза. Только какая-то измученная, осунувшаяся. Она знала Сидорова, потому что раньше он работал с Кораблинским в одном отделе.

- Ему угрожали по телефону, – говорила Эвелина Кораблинская. – А он записывал эти звонки на магнитофон, пытался проследить, откуда звонили. А они грубили, обзывались, обещали застрелить его, но он не боялся их. Он говорил, что обязательно найдёт их и посадит. Он ходил в какие-то притоны, разговаривал с информаторами, или стукачами, я не знаю, как они там правильно называются... Я боялась за него, я много раз просила, умоляла, что бы он больше к ним не ходил, а он говорил, что всё будет хорошо. Но однажды... – она совсем разрыдалась. – Однажды мне сказали, что моего мужа больше нет...

Сидорову было очень неловко допрашивать эту женщину, которая потеряла мужа и осталась одна с дочкой. Он сконфуженно лепетал: «Успокойтесь, пожалуйста» и: «Не плачьте».

- Я принесла диски с записями, которые делал мой муж, – продолжала Эвелина Кораблинская. – Я отдам их вам, если они помогут найти тех, кто убил его. Пожалуйста, найдите их.

Эвелина Кораблинская раскрыла сумочку и вытащила три компакт-диска.

- Вот, – она положила их на стол перед Сидоровым. – Это он записал.

Сидоров взял один из них, повертел в руках.

- Скажите, пожалуйста, – осведомился он. – Вы не знаете информаторов, с которыми общался ваш муж?

- Я не уверена, – ответила она, – Но ему звонил какой-то Жорик... Телефон у меня сохранился... Сейчас.

Она опять полезла в сумочку, разыскала блокнот.

- Вот, смотрите, на букву «Ж».

Телефон был мобильный, «Киевстар». Сидоров тут же набрал его на своём мобильном телефоне. Но «Жорик» не ответил. Вместо него ответил оператор с сообщением, что «аппарат абонента выключен».

- Нет, сейчас – бесполезно. Жорик отвечает только после полуночи...

Она вдруг спохватилась, посмотрела на часы.

- Извините, мне нужно кормить дочь, – с этими словами Эвелина Кораблинская встала и заспешила к выходу.

- До свидания, – и она скрылась за дверью.

- До свидания, – сказал Сидоров закрывшейся двери, вставляя диск в дисковод компьютера.

Запись была сделана в формате DVD, а Пётр Иванович почему-то удалил программу для воспроизведения. Сидоров полез в ящик стола, чтобы отыскать установочный диск, как вдруг услышал с улицы визг тормозов и преисполненный ужаса вскрик:

- Помогите!

Окно кабинета выходило во двор. Сидоров сорвался с кресла, подскочил к окну и выглянул. Эвелина Кораблинская почему-то пошла именно в этот дурацкий двор. И теперь какой-то бритоголовый здоровяк тащил её к припрятанной в кустах машине.

- Держитесь! – крикнул ей Сидоров.

С ловкостью обезьяны сержант соскочил со второго этажа и набросился на похитителя. Здоровяк не ожидал нападения. Он на минуту замешкался и получил удар в челюсть. Сидоров выхватил у полуоглушённого громилы Эвелину Кораблинскую и оттолкнул её в сторону. Но похититель быстро пришёл в себя. Сидоров не успел его догнать. Здоровяк запрыгнул в свою машину и поспешно укатил. Номера машины сержант не разглядел: он был заляпан грязью.

- Они следили за мной... – всхлипывала Эвелина Кораблинская. – Они могут обидеть Настеньку. Она одна дома осталась, голодная. Няня заболела, а я... я не могу больше терпеть их угрозы...

- Я сам вас отвезу домой, – сказал Сидоров, и повёл её к милицейским гаражам, где взял служебную «Самару».

А Пётр Иванович тем временем ехал в машине Синицына в ресторан «Дубок». Они решили ещё раз просмотреть записи видеокамер и допросить ещё и парковщика.

- Глянешь свежим глазом, – говорил Григорий Григорьевич. – А то я совсем уже замотался с ними. Не различаю уже, где кто...

Директор обедал, когда к нему в кабинет постучали.

- Войдите, – сказал он, отставив в сторону чашку горячего и очень сладкого кофе. Директор всегда клал себе не меньше шести ложек сахара.

- Опять вы, – недовольно протянул директор, увидав в дверях майора Синицына.

- Мы бы хотели ещё раз посмотреть записи, – сказал Синицын, вежливо поздоровавшись.

Директор со вздохом положил бутерброд с икрой на одноразовую тарелку и грузно поднялся на ноги.

- Идёмте, – он повёл Петра Ивановича и Григория Григорьевича по коридору, в комнату охраны.

- Милиция? – осведомился охранник, который сидел за монитором.

- Ага, – кивнул полуголодный директор, мечтая доесть недешёвый бутерброд и допить кофе. – Включи им день рождения Лукашевича.

Охранник полез в шкафчик, и среди других кассет отыскал нужную. Засунул в видеомагнитофон.

- Смотрите, – безучастно сказал он, и подключил дополнительный монитор.

Пётр Иванович внимательно разглядывал гостей. Синицын запомнил их на память, и показывал, называя фамилии.

- Гриша, а это кто? – спросил вдруг Пётр Иванович, нажав на паузу.

- Где?

- А вот тут, за женщиной, в углу сидит?

Серёгин ткнул пальцем в экран. Заинтересовавший его гость сидел так, что его почти наполовину закрывала очень полная дама, на тарелке которой лежало не меньше пяти пирожных. За столиком он был один, сидел в тёмном углу. Синицын присмотрелся.

- Не знаю, – майор пожал плечами. – Я его и не заметил...

Директор не ушёл к своему бутерброду. Он переминался с ноги на ногу, стоя тут же, рядом с Петром Ивановичем.

- Что-то нашли? – осведомился он, слыша внутри себя недовольное урчание обделённого желудка.

- Кажется, да, – ответил Синицын. – Сейчас.

Майор позвонил Андрею Михайловичу Лукашевичу и попросил его приехать.

Лукашевич – младший явился очень быстро. Не прошло и десяти минут, а его белый «Ниссан» уже остановился на парковке ресторана. Потом Михаил Андреевич бегом пересёк зал, взбежал по ступенькам на второй этаж и вырос на пороге. Он был высокий, но с довольно заметным брюшком. На его макушке уже намечалась лысина, хотя, судя по виду, ему не дашь и тридцати пяти.

- Вы знаете, кто убил моего отца? – он подбежал к Синицыну и взглянул на экран через его плечо.

- Похоже, что знаем, – обернулся к Лукашевичу – младшему Григорий Григорьевич. – Вы знаете это человека в углу? – спросил он.

Андрей Михайлович долго разглядывал загадочного гостя, а потом пожал плечами.

- Впервые вижу, – удивлённо протянул он.

- Нужно его распечатать, – обратился Пётр Иванович к охраннику за монитором. – Вы сможете это сделать?

- Не вопрос, – охранник нажал несколько кнопок.

На тумбочке в углу комнаты заскрипел принтер. Пётр Иванович вздрогнул – так громко он заскрипел. Минуту спустя изображение неизвестного уже лежало перед следователями. Лицо предполагаемого преступника было наполовину загорожено пухлым плечом дамы. Поэтому Серёгин и Синицын досмотрели плёнку до конца, в надежде найти лучший ракурс. Но незнакомец, наверное, каким-то образом узнал, где висит камера, и всё время за кем-нибудь прятался. Они сделали ещё несколько распечаток.

- Охранник, который стоял на дверях сегодня работает? – спросил Серёгин у директора.

- Нет, – покачал головой тот. – У него выходной, но я могу его вызвать.

- Пожалуйста, – сказал Синицын.

Охранник жил далеко, поэтому его пришлось долго ждать. В это время следователи решили допросить парковщика. Парковщик подметал парковку. Он был студентом, подрабатывал в свободное время. Невысокий, худенький, веснушчатый.

- Там много машин всяких было, – говорил он высоким голосом. – «Бумеры», там, «Мерсы», ну и ещё иномарки разные. «Жигули я как-то не заметил. Ни белые, ни красные...

Пётр Иванович внимательно изучил список гостей. Григорий Григорьевич рисовал галочки напротив тех гостей, которых он допросил

- А кто такая Максимова Дарья Дмитриевна? – спросил он у Андрея Михайловича, потому что возле её фамилии не стояла галочка.