На улицах Города царит смерть. Звуки выстрелов перемежаются с криками боли и ужаса. Жители беззащитны перед лицом вооруженной угрозы. Закат застает Город в отсветах пожаров. Взорванный автомобиль чадит огнем горящих покрышек. Резня продолжалась до самого вечера. Невозможно понять, действительно ли стены домов забрызганы кровью или это просто заходящее солнце окрашивает их в ужасный алый цвет. Последние лучи бьют в спину направляющегося в пустошь странника. Проемы выбитых окон укоризненно сопровождают весь его путь через Город. Рюкзак еще больше давит на плечи. То ли усталость берет свое, то ли странник умудрился засунуть в рюкзак что-то еще?
Сумрак опускается на Город. Тихий ветер возобновляет свое прерванное движение. Пыль и песок снова начинают прежнюю неутомимую работу. Звук хлопающей двери возвещает о начале нового цикла. До следующего рассвета жизни...
2. СУЩЕСТВА.
Это было темное время. Злые ветры проносились над безжизненными городами. Зажатые между низким свинцовым небом и сожженной землей, они разрушали остатки некогда великой цивилизации. Сквозь плотные тучи слабое солнце пыталось пробиться к мертвой земле. Ночью, почти неотличимой от дня, светило сменяла запачканная сажей луна. Редко кто решался в эти мрачные времена выбраться на пустынные, запорошенные тяжелым пеплом пространства. Лишь отчаянные одиночки покидали убежища и предпринимали попытки достигнуть одной им ведомой цели.
Путник, застигнутый тьмой ночи, сменившей бледный и серый сумрак дня, быстро шел по простирающейся во все стороны бескрайней пустоши. Едва различая во мраке землю перед собой, он ежился от пронизывающего ветра, периодически запахивая обшлага короткой кожаной куртки. Человек нервничал, пытаясь расслышать сквозь завывания ветра едва различимый треск приборчика, который покоился в нагрудном кармане куртки. Сбивчивая трель, прорвавшись сквозь шум ветра, успокоила путника. Значит, все хорошо, и земли, по которым он идет, не отравлены радиацией. Осталось только найти убежище на эту долгую ночь. Но где сейчас можно встретить людей в этом разрушенном мире? Переночевать на открытом пространстве? Путник знал, что с наступлением ночи пустошью правили доселе неведомые людям существа. Канули в прошлое те времена, когда ученые придирчиво исследовали животный мир, классифицируя обитателей планеты. Сейчас это казалось смешным. Для путника существовало одно деление - звери и люди. Это вовсе не означало, что звери не могли обладать качествами людей, а люди не могли превратиться в зверей. После войны стало возможным все.
Справа в непроглядной тьме послышался долгий вой. Слева от путника ему отозвался второй. Человек ускорил шаг, пренебрегая опасностью споткнуться о камень или неровность. А позади первым двум уже вторили несколько голосов. Ветер играл с ним злую шутку. Голоса не приближались, но путнику казалось, что он слышит их повсюду, а сами звери кружат рядом, пока еще не решаясь подойти слишком близко. Вдруг прямо впереди завыл еще один голос. Путник метнулся в сторону, поскользнулся и покатился по неожиданно обнаружившемуся склону куда-то вниз. Сопровождаемый мелкими камушками, больно барабанящими по коже рук и лица, он скатился по небольшой осыпи. Как будто специально для того, чтобы подбодрить трясущегося от страха человека, тучи позволили краешку луны взглянуть на неуклюжего путника. Человек воспользовался столь редкой возможностью рассмотреть окружающую местность и увидел чуть ниже по склону покосившийся деревянный домик. Бледный свет луны потух, а желтый огонек светящегося маленького окошка теплым светлячком остался гореть в темноте. Собаки дружно завыли где-то наверху, и путник, проворно вскочив на ноги, рысцой, спотыкаясь, побежал на этот манящий свет. Пару раз он падал, и тяжелый рюкзак больно бил его по шее и голове, но человек ни разу не выпустил цепким взглядом маячок окна. Собаки больше не преследовали его, скорее всего, боясь подходить близко к одинокому дому, и путник окончательно уверился, что фортуна на этот раз решила не отворачиваться от него.
Слабого света, лившегося из мутных окон дома, недоставало, чтобы в деталях рассмотреть строение. Что это было? Одинокая ферма или остатки некогда существовавшего здесь поселка? Казалось, домик врос своими деревянными стенами прямо в скалу, из которой торчал подобно упорному кусту, сопротивляясь ветрам и дождям, пытающимся вырвать его и унести, разметать по пустоши. Путник попытался заглянуть в мутное окно, но оно было занавешено изнутри куском материи, а из дома не доносилось ни единого звука. Человек протянул руку в темнеющий проем двери и наткнулся пальцами на шероховатую поверхность грубо обработанных досок. На ощупь он обнаружил ручку двери и попробовал ее открыть, но спохватился и решил предупредить о своем появлении обитателей дома. Но едва он поднес сжатый кулак к двери, чтобы постучать в нее, как изнутри, перекрывая завывания ветра, раздался оглушительный лай собаки. От неожиданности путник вздрогнул, покрывшись холодным потом. Как будто дожидаясь именно этого момента, совсем близко раздался целый хор завываний, рыков и взвизгов. Ночные преследователи, казалось, бесшумно крались все это время за путником и теперь решили дать понять, что он - их жертва, и они не собираются отступаться от законной добычи. Человек в ужасе обернулся и заметил огоньки хищных глаз, которые то сбивались в группы, то расходились в разные стороны, становясь все ближе и ближе. За дверью послышался какой-то шум, и приглушенный каркающий голос прицыкнул на лающего пса:
- Замолчи, Топор... Пропусти меня. Дай открыть дверь, лохматый негодник...
Заскрежетал железный засов, скрипнул, отодвигаясь, и тяжелая дверь отворилась внутрь, выпуская наружу тепло очага и живой свет керосиновой лампы. На пороге дома стоял невысокий мужчина. На его голову была надета измятая бейсболка, закрывающая тенью от козырька почти все лицо. Губы и небритый подбородок человека шевелились, как будто он постоянно что-то жевал. Мужчина не спросил, кто находится за дверью, а в руках у него даже не было оружия, что казалось странным в это смутное время. У ноги хозяина дома стояла огромная собака, покрытая густой длинной шерстью, и ее свирепый вид отчасти объяснял беспечность человека. Мужчина, совершенно не пригибаясь, уцепился свободной рукой за широкий ошейник собаки, не позволяя псу подойти к незнакомцу. Он уставился на жмурящегося от непривычно яркого света путника и молча посторонился, оттаскивая с прохода собаку, тем самым приглашая человека зайти внутрь. В дополнительных приглашениях путник не нуждался и быстро юркнул внутрь дома. Как только он оказался внутри, хозяин отпустил ошейник пса, и собака выбежала на порог, застыла там и приглушенно рыкнула в темноту. Вой дикой стаи снаружи моментально смолк, словно и не было ее вовсе. Мужчина потрепал голову пса и затворил дверь. Свет от очага и лампы освещал нижние части стен и пол, заляпанные странными темными пятнами. Тут же в углу стоял стул и пара старинных кресел.
Слово за слово завязалась беседа, и хозяин пригласил путника за стол, продолжив прерванную вечернюю трапезу. Путник продрог до самых костей, и, взглянув на его посиневшее усталое лицо, хозяин поставил перед незнакомцем тарелку жаркого и нацедил из графинчика подозрительного вида жидкость с острым запахом перебродивших ягод. Поглощая пищу и запивая ее оказавшимся чудесным напитком, путник наслаждался теплом веселого очага. Напиток разливался по жилам горячими волнами, а съеденная пища приятной тяжестью ложилась в желудке. Путник слегка осоловел и вяло слушал словоохотливого хозяина:
- Да, редко путники заглядывают к нам... Да оно и понятно - глухомань, - Хозяин выслушал ответ незнакомца и согласно кивнул. - Был неделю назад у меня гость... Искал что-то, как и вы. Странный он был какой-то... и одет необычно. Да вон его куртка висит позади вас...
Путник уловил в последней фразе хозяина какой-то двойной смысл. Ленивые мысли цеплялись друг за друга ускользающим смыслом. Что значит, был? Он что, ушел, а одежду оставил? Или... Путник невольно обернулся туда, куда кивнул мужчина, и наткнулся на пристальный взгляд горящих недобрым огнем глаз собаки. Пес, до этого тихо лежавший у очага и, казалось, заснувший, сейчас напружинившись, стоял позади человека, прижав уши и приоткрыв пасть. Путник завозился в кресле, пытаясь достать до кобуры на поясе, но, разомлев от тепла и странного горячительного напитка, лишь неуклюже перевернулся внутри широкого походного пояса. Пес зарычал, обнажая клыки, и, прыгнув, вцепился челюстями в горло человека. Тяжелое тело собаки заставило опрокинуться кресло, и путник распластался на дощатом полу, а пес стал яростно рвать его глотку. Хозяин же дома, словно находясь в сомнамбулическом сне, продолжал что-то рассказывать несуществующему собеседнику, уставившись недвижным взглядом в то место, где недавно сидел путник, и не обращая никакого внимания на жестокую расправу.
