„Хорошо, дело твое. Мы предоставим тебе ветряное копье Узумаки. Но тогда у меня имеется к тебе одна просьба. Даже не могу сразу подобрать формулировку… Ты не мог бы узнать, что творится в стране Водоворота? А то нам поступают странные сведения, что его контролирует один из кланов Конохи. А ведь это полное нарушение пактов Сарутоби и полное пренебрежение твоим кланом… Даже не пренебрежение, а целенаправленное давление со стороны Хокаге и Конохи. И на твоем месте я бы использовал все свои возможности для помощи своему клану, а не всей деревне“, — наигранно-небрежно сказал Сегун.

Вскоре к Сегуну пришли другие посетители, и со мной вежливо попрошались. А еще через час мне в комнату доставили два предмета. Копье Узумаки и шкатулку, в которой находились документы, подтверждающие предательство Конохой союзного договора с Узу и участие многих кланов Конохи в той самой атаке».

***

Наруто быстро достал ветряное копье Узумаки, сейчас в сложенном виде напоминающее экзотический вид то ли недоделанного топора, то ли переделанного шестопера. Быстрый посыл воздушной чакры в оружие и легкий поворот превращает уродливую дубину в немного странное короткое копье. Странность заключается в двух лезвиях, лишь чуть уступающих лезвию наконечника копья в длине и расположенных по бокам головки копья.

«Интересное оружие. Усиливает свой удар чакрой сразу двух элементов, воздуха и молнии? Ты тренировался с ним?»

«О, да я тренировался! Точнее, со мной тренировались. Трое самураев-копейщиков и двое, предпочитающих молот. По три часа в день. Утром занятия с копьем в полной форме, вечером в сложенной. И так на протяжении нескольких месяцев. Так что да, я много тренировался и научился им более-менее пользоваться».

«Это, бесспорно, хорошо, но ты все равно сбиваешь меня с темы. Что ты решил по поводу предоставленной тебе Сегуном информации?»

«Давай обсудим это позже. А сейчас я расскажу, как я сорвался и пошел в Обитель Красных Фонарей! Не удивлен? Я думал, ты сильно удивишься такой новости».

«Я же говорил тебе, твое тело сейчас переживает искусственный рост организма. Неудивительно, что при таких выбросах гормонов ты слетел с катушек. Я удивлен тем, что такое случилось лишь дважды. А так все в порядке моих мыслей. Лучше расскажи, что ты придумал на тему Конохи. Ведь, в отличие от меня, у тебя было время подумать над теми документами. Итак, что ты собрался делать?»

Наруто вздохнул. Кураме явно не понравится мысль, пришедшая к Узумаки в голову, но другой, похоже, не было.

«Я хочу покинуть Коноху. Пока не решил, куда уйду в конечном итоге. Но вот как уйду — уже решил. Ты помнишь тех обнаруженных нами работорговцев-шиноби из Камня? Я позаимствую их идею, ну, о нападении по ходу нашего возвращения. Причем нападение будет произведено силами клонов на основе ваших прошлых джинчурики. Я прошу вас помочь мне с этим! Нападающие обязательно должны показать многочисленные клановые кеккей-генкай для запутывания поисков. А затем я думаю вдоволь свободно попутешествовать по миру, пока меня будут спасать, преследуя тень, разумеется. Все же окончательно рвать отношения с моей родной деревней я не намерен».

Наруто был уверен, что у Курамы отпала челюсть. Сколько раз в детстве он, смотря на унижения джинчурики, терпел чувство несправедливости и предлагал с помощью ненавязчивых мыслей и желаний покинуть деревню! Но Наруто всегда отказывался от такого. Он вырос, понял, что не всегда надо делать, что можешь.

«А как тогда с Анко? И остальными? С родителями? Ты ведь их только обрел!»

«Эх, Курама. Ты даже не представляешь, как было трудно решиться такое, особенно для меня, что был главой этой деревни и сиротой. Но так надо. Меня скорей убьют, чем допустят до своих дочерей эти старые интриганы. Это на совете, улыбаясь перед лицами друг друга, они могли поспорить о том, кто из их дочерей за меня выйдет… Выйдя же из здания Хокаге, они первым делом побегут заказывать убийц. Поэтому мне жизненно важно куда-нибудь скрыться. Ведь одно дело — быть единственной женой перспективного главы малого клана, и совсем другое — входить в гарем наследника главы малого клана. Хотя бы еще на полгода мне нужно скрыться. Это обезопасит и меня, и этих девочек, и моих родителей. Ты ведь наверное даже не подумал, что всегда прямая Цунаде способна на обман и мошенничество? Но вспомни остров в том мире, и скажи, чем отличается кардинально это ситуация от той? Не можешь? Вот то-то и оно. Нас снова упрятали под видом учебы и задания подальше от убийц. И даже приставили охрану моим родителям. Так что эти полгода я занимался тем же, чем собираюсь заниматься теперь — прятаться от некоторых коноховцев. И если получится сделать то, что я задумал… Возможно, часть из вас обретет новых джинчурики, а я восстановлю деревню Водоворота и перееду вместе с другими Узумаки туда, где мы будем жить в мире и гармонии с другими деревнями. Ну, как замысел?»

«Идеалист! Каким был таким и остался! Хотя… Последняя часть была шуткой?»

«Ага. Сейчас я достаточно разбираюсь в мире, чтобы не воображать возрождение целой деревни шиноби без борьбы за ресурсы и тому подобное. Обычное выживание и развитие».

«Н-да. Как же тебя подкосили те уроки экономики и политики. А ведь был таким добряком и идеалистом. Хм. Наверное все люди в детстве такие, и, наверное, даже мы, биджу, были такими, раз ненавидели все человечество без разбору за проступки только некоторых. А кстати, какие кланы приняли участие в уничтожении твоего клана?»

«Учиха, Хьюга, Абураме и Сарутоби учавствовали в полном составе, у них даже доказательства были… Живые доказательства в виде наложниц Узумаки! Так же были одиночки от Нара, Яманака и Акимичи с Инидзука и малыми кланами. Всего два клана из Конохи никого не просто не отпустили, закрыв глаза на их уход, а даже не знали о такой не справедливости и дали покровительства выжившим после той бойни — Сенджу и Намикадзе. Все остальные кланы так или иначе знали роль Конохи в той трагедии. Так что только об одном прошу, Ку, не заставляй меня менять свои решения насчет отдельной деревни и просто ухода из Конохи».

«Ты что, я всеми лапами за уход из этой змеиной ямы! Так что когда понадобятся клоны-джинчурики, ты только свистни, и я скоординирую братьев. Конечно, лучше было бы это змеиное логово и вовсе уничтожить, но раз не хочешь, значит, не буду даже упоминать. И знаешь Наруто, ты достаточно уже окреп для этой информации. В общем, сейчас заходи полноценно во внутренний мир, а затем в глубины подсознания. Я покажу, что мы там скрываем».

Хмыкнув, Наруто привычно нырнул внутрь себя, а затем напряг все силы души и последовал на обычно у всех запертый уровень глубин подсознания, или, как его многие ирьенины называют, бессознательное. Благодаря связи со всеми биджу, Узумаки смог проходить на этот уровень своего внутреннего мира. В прошлом только благодаря этому месту он и не остановился в развитии как шиноби, заняв пост Хокаге, ведь здесь он мог самостоятельно для своего духа менять поток времени, ускоряя мышление или наоборот. А значит, небольшой перерыв в пять минут во время работы мог растянуться до пяти часов экспериментов и изучения техник других джинчурики.

Так что как выглядит уровень глубин подсознания, Наруто знал прекрасно. И увидеть в нем огромные врата Восьми Тригамм, придавившие Сайкена, а так же уворачивающегося от бомб биджу маленького Наруто этого мира было для него шоком. А еще большим шоком стало то, что произошло после того как они встретились взглядами. Весь мир вокруг поплыл и стал колыхаться, словно бахрома платка, то разрываясь, то склеиваясь. И в моменты таких разломов в эти щели, идущие в самом сознании, можно было увидеть, как меняются, сливаются или отвергаются мысли, воспоминания, желания и чувства.

На Наруто-взрослого словно обрушили чистый водопад эмоций. Даже когда он впервые с Курамой открыл возможность эмпатии, было по другому. Там явно показано разделение, мысли и чувства разделялись на свои и чужие, причем очень ярко и прямо, здесь такого не было. Здесь было слияние.