Поэтому, когда Курт утром вошел в столовую, то обнаружил Блейна, сидящего за столом с Себастианом. Оба молча уставились в свои подносы, сохраняя полнейшую тишину, и все же сесть с ними Курт не решился. Он опустился за свободный столик и завтрак провел в одиночестве.

Как и все дни в целом. Блейн и не пытался сменить гнев на милость, припоминая Курту его собственную обиду. Однако с Себастианом он тоже особо сильно не общался, что не могло не радовать.

Но легче от этого все равно не становилось. Курт гулял по кораблю, а вечерами снова и снова возвращался в пустую и темную столовую. И на то были причины. Каждый раз, в одно и то же время туда приходил Хантер. Просто потому что его смена заканчивалась, и ему хотелось побыть в одиночестве.

Он не был против Курта, потому что тот всегда молчал. Они сидели в разных концах столовой, а их взгляды были направлены в одну и ту же сторону. И никто никогда не заговаривал с другим, но оба чувствовали странное понимание и единение, которое с каждым разом становилось сильнее.

И так бы могло продолжаться еще долго, если бы на третий день они не подлетели к червоточине. Курт смотрел на нее то ли с ужасом, то ли с волнением, в любом случае, чувствовал он себя неуютно, и если бы он был в этот момент один, он бы просто не выдержал.

Они подошли достаточно близко, чтобы Курт смог увидеть свет другой галактики: ее звезды, туманности и, вероятно, ее планеты. Всего несколько минут, и они окажутся внутри воронки. Курт принялся ходить вокруг столиков.

— Это все не по-настоящему, — бормотал он. — Это все не правда. Неужели тебе не страшно? — он подскочил к Хантеру, стоявшему неподалеку. Тот продемонстрировал трясущуюся кисть и слабо улыбнулся. — Замечательно, — выдохнул Курт. — Просто прекрасно.

— Именно поэтому я никогда не показываю свой страх, — сказал Кларингтон и снова скрестил руки на груди. Отблески кротовой норы отражались в его глазах, но он не отводил от нее взгляда. — Лучше встретить опасность лицом к лицу, чем прятаться, как трусу.

Но Курт был с этим не согласен. Он хотел убежать, телепортироваться с этого корабля, куда угодно. Но не ждать того, что его, возможно, скоро раздавит.

Наконец, когда его нервы окончательно сдали, он прошептал:

— Скажи, когда можно будет открыть глаза, — он забрался на стол и зажмурился.

Какое-то время стояла тишина, нарушаемая лишь шумом корабля. Курт сидел, сжавшись, и ждал, что услышит крики помощи или почувствует сильную тряску. Но ее не было. Курту казалось, что что-то пошло не так, пока Хантер восторженно не произнес:

— Это же совсем как…

Курт открыл глаза и ахнул. Они летели сквозь волнообразную воронку, светящуюся изнутри голубоватым светом. Корабль не касался стенок, но словно бы скользил по волнам червоточины.

— Как в Докторе Кто, — произнесли оба парня одновременно. Они несколько секунд смотрели в иллюминатор, а затем повернулись друг к другу.

— Не знал, что тебе нравится это шоу, — с нервной усмешкой сказал Курт. Хантер пожал плечами.

— Я всегда интересовался космосом. Хотел даже пойти на астрофизический. Но не вышло, — вздохнул он.

Это был первый значительный факт, который Курт узнал о нем. И в какой-то момент почувствовал себя посвященным в какую-то тайну, которую, вероятно, не все знают. Хотя это и не было такой уж важной информацией для него. По крайней мере, он так думал.

Корабль, наконец, выбрался из червоточины, доставив их в новую, совершенно другую галактику. Она ничем не отличалась от их родной, но все же было что-то странное и волнующее в этом.

Курт подошел к иллюминатору почти вплотную и замер. Странное, щемящее чувство сдавило его грудь. Словно окончательно и бесповоротно он потерял что-то очень важное. И это никогда к нему не вернется. Он приложил ладонь к стеклу, словно пытаясь коснуться чужих звезд.

— И что будет теперь? — спросил он, не оборачиваясь.

— Теперь мы летим домой, — ответил Хантер, немного радостнее, чем должен. И тогда Курт еще не знал, насколько лживы были его слова.

========== Глава одиннадцатая, в которой они видят вечную зиму ==========

— Сколько раз мне еще нужно извиниться?

— Не знаю.

— Андерсон!

— Ладно-ладно, — Блейн вскинул руки. — Еще три раза, — он задумался. — И тогда, быть может, я прощу тебя.

Курт скрестил руки на груди, глядя на него. Это продолжалось уже несколько дней. Практически сразу же после прибытия в новую галактику, Курт решил помириться с Блейном. Но тот представил себя обиженной стороной и принялся настойчиво игнорировать попытки Курта. Отчасти он был прав, все же в его помощи Себастиану не было никакой личной выгоды. Но его упертость перешла уже все границы.

— Ты просто невыносим, — Курт покачал головой. — Ты сам знаешь, насколько это глупо, и все равно продолжаешь упорствовать.

— Ты показал, что не доверяешь мне! — возмущенно воскликнул Блейн. — А как мы можем строить наши отношения без доверия?

— Я признаю, что погорячился, с кем не бывает? — это уже начинало раздражать. — Но и ты сам хорош. Нужно знать, кому стоит помогать, а кому — нет.

— О, и ты еще меня будешь учить, с кем мне общаться?

— А может, и буду! — крикнул Курт. Блейн замер, вскинув брови.

— Прекрасно, Хаммел, — пробормотал он и выскочил из каюты.

Курт выругался и опустился на койку. Вся ссора была не больше, чем игрой, но ощущения, тем не менее, были неприятные. Он знал, что Блейн не злится на него так же, как раньше, но ничего не мешало ему заставлять Курта чувствовать себя виновником всех бед. Просто, чтобы вдоволь насладиться этим чувством, что что-то зависит от тебя.

Нельзя сказать, что Андерсон не пользовался такими манипуляциями и раньше. Строить из себя жертву у него получалось просто прекрасно. Он ревновал Курта ко всем проходящим мимо парням, а если тот с ними еще и знакомился, делал все возможное, чтобы заставить Курта перед ним извиняться. И теперь это повторялось снова.

За всеми невеселыми мыслями Курт решил, что неплохо бы наведаться к тренажерам. Дело в том, что нагрузка на мышцы в космосе слабела, поэтому постоянно приходилось держать себя в форме.

Когда он подошел к нужному месту, то застонал от разочарования: внутри был Блейн. Более того, все тренажеры оказались заняты, а значит, Курту придется либо уйти, либо ждать.

Он прислонился к стене, показав всем своим видом, что ему все равно, и принялся изучать комнату с легкой скукой в глазах. Хотя взгляд сам собой то и дело возвращался к Блейну. Андерсон вовремя расстался с футболкой, демонстрируя недавно появившиеся мышцы на руках, груди и, конечно же, прессе. Слишком впечатляющее зрелище, по мнению Курта, чтобы оставить его равнодушным.

Курт не был уверен, что Блейн видел его, но чувствовал, что ради этого Андерсон и красуется. Чтобы больше его позлить.

— Он великолепен, правда? — неожиданно произнес над ухом Смайт. Курт дернулся от неожиданности.

— Ты что тут делаешь? — кисло поинтересовался он, даже не думая поворачиваться к Себастиану.

— То же, что и ты, — усмехнулся Смайт.

Курт снова почувствовал уколы ревности, но неожиданно его взгляд зацепился за Хантера, которого он до этого даже не замечал. Да, определенно, как бы хорошо Блейн теперь ни выглядел, рядом с Кларингтоном он точно не стоял. Курту приходилось только догадываться, где он умудрился накачать такую мускулатуру, но он просто чувствовал, как напрягся Себастиан рядом с ним.

— Да, он… ничего, — выдавил Курт. Теперь связываться с Хантером ему хотелось еще меньше.

— А почему ты не с Андерсоном? — спросил Себастиан, проигнорировав его оценку. — Я думал, вы помирились.

— Нет, с чего ты вообще?.. — Курт повернулся к Смайту и заметил на его лице удивление. — Он что-то говорил?

— Напрямую нет, но я думал, что у вас все хорошо, — Себастиан нахмурился. — Либо я чего-то не понимаю.

Курт снова повернул голову к Блейну. Хитрый маленький Андерсон. Любит же он издеваться над ни в чем не повинными людьми. Зато теперь Курт был уверен, что что бы тот ни сказал впредь, это все фарс, не более.