Яркий свет озарил покои лорда Эссекса.

Хозяин замка выпрямился.

Он больше не казался ни больным, ни старым.

— Вы все это время были в отличной форме, — сказала доктор Уотсон. — Анкх храма Серебра излечил вас. Но вы не решались сказать об этом. Боялись, что друид Холлоу обвинит вас в расколе, и отлучит от церкви.

— Сперва вы хотели попросту сделать вид, что медленно поправляетесь, — кивнул я. — Но мнимая болезнь пригодилась. Стала вашим алиби.

Лорд молчал.

Его глаза были прикованы к книге.

— Я говорил Уотсон, что древние портреты правдивы. А вот репродукции, — современные, — высокомерно лгут. Вы одна из древнейших аристократических семейств в Англии. А «Билль о людях» был принят лишь при Георге Пятом.

Я открыл фолиант на закладке.

— Портрет без ретуши. Оригинал, конечно, давно уже уничтожен. Здесь отчетливо видно, что у вашего предка, графа Уолдо Эссекса уши и глаза квазигоблина. В те годы это не имело значения. Но сегодня… если бы это вскрылось… вы бы лишились и замка, и титула. Вот почему вы убили лорда Уильяма. Он случайно наткнулся на эту книгу, и решил рассказать всем правду. Но вы человек влиятельный; Дэнби хотел найти еще доказательств, чтобы действовать наверняка. Затем и хотел проникнуть в ваш замок…

— Подлый мерзавец, — глухо сказал старик. — Мы воевали вместе в Афганистане. Много раз спасали друг другу жизнь. За кругом моей семьи не было человека, кому я мог по-настоящему доверять, кроме лорда Дэнби. А потом… Он хотел уничтожить нас, мистер Холмс. Если бы меня одного! Но Уильям мог разрушить жизнь моих детей, Перси и Розалинд. И из-за чего? Какой-то старой картинки…

Я выпрямился.

— Вы должны сознаться, лорд Эссекс. Можете сказать, что убили сэра Уильяма в припадке гнева. Что он оскорбил честь вашей семьи… В конце концов, так и было. Не думаю, что в этом случае арх-канцлер будет слишком суров. А правда о прошлом вашей семьи навсегда останется тайной.

— Странно, — сказала девушка-клерик, когда мы возвращались в Лондон. — Как много значения порой придается расе и цвету крови.

— Иначе и быть не может, моя дорогая Уотсон. Каждый хочет собой гордиться. Но для того, чтобы заслужить это право, надо много и усердно работать… А для лентяев и неудачников всегда есть другая гордость. Гордость тем, что ты получил капризом судьбы. Тем, что не заслужит, что не заработал, — а просто увидел в зеркале…