Володя встал.

- Не торопись. Помойку уже вывезли. Баки чистые стоят. Я проверил.

- Нам пора, - Цыпа отставил пустую чашку.- Нас тачка дожидается. Вот и думай, думай, Володька! Сдается мне, убийца из ментов. И не из простых. Чин высокий имеет. На джипе ездит, смекаешь? Рехнулся на службе. Бывает.

- Да отчего ты так решил? - спросил Володя.- Может, ты сам рехнулся, старый?

- А ты, салага, учись со старшими уважительно разговаривать! - рявкнул Цыпа.- Я такую жизнь прошел, которая тебе и не снилась! И опыт имею.

Он подошел к Володе, погладил шершавой ладонью щеку детективу. Щека мгновенно стала красной. Володе показалось, что по щеке провели наждачной бумагой.

- Ухи что ли тебе оборвать, мент паршивый?- грозно спросил Цыпа.

- Извиняюсь, - сказал униженно с трогательной интонацией Володя, потирая щеку. Не подумал, что говорю.

Но глаза его недобро сверкнули.

- Слово вылетело. Но зла на тебя не имею. Молод ты и пока не разумен. Учись жить, не заносись, салаженок. А я тебе еще пригожусь. Вот мой телефон. - Цыпа протянул Володе бумажку с телефоном.- Если помощь потребуется, звони, недоумок! Пошли "цыплятки". Интуиция у меня, понял? - добавил он оглянувшись.- А она меня еще никогда не подводила,- заявил Цыпа, напяливая меховую куртку и шапку-ушанку. Убийца - мент, попомни мои слова. Из больших чинов.

- До свидания, - сказал Венька, дурашливо кланяясь.- Не желаете ли купить красивую мебелишку для офиса по дешевке? У нас имеется. Досталась по случаю... У нас ещё есть...

Он не успел продолжить свои предложения, как получил от Цыпы оплеуху и вылетел за дверь, потеряв шапку. Володя выкинул Венькину шапку за дверь и стал варить новую порцию кофе, потирая горящую щеку.

- Убийца из милиции? Я и сам об этом думал. Может, загнул Цыпа? Однако... Однако...

* * *

Вечером Володя Долбачев открыл почтовый ящик с номером своей квартиры и вместе с рекламками вытащил толстый длинный конверт, который, судя по всему, попал в его ящик, минуя почтовое ведомство. Но на запечатанном конверте была написана его фамилия, имя и отчество с пометкой "лично". И всё - ни марок, ни почтовых штемпелей. Володя приехал на лифте на восьмой этаж, вошёл в квартиру, разделся, взял нож и аккуратно вскрыл конверт. Несколько листов белой нелинованной писчей бумаги, исписанных старческим дрожащим крупным почерком с наклоном влево. Вот, что там было написано:

" Уважаемый Владимир Яковлевич! Когда вы прочтете эти строки. Я, ваш клиент Подберезкин Владлен Валентинович, буду далеко от России. Прожил я свою жизнь как сумел, не знаю плохо или хорошо, только теперь понял, что не могу вспомнить ни одного дня, который я назвал бы счастливым. Моя жизнь - это вечная суета и "томление Духа", как сказал мудрый Екклесиаст. Теперь я подошел к горькому финалу. Мою дочь Октябрину задушил два дня назад подлый человек. Найдите его, Володя. Моя дочь была дурой, но она была моей дочерью. И теперь не осталось ни одного близкого человека рядом со мной. Накануне убийства я допросил Октябрину. Мне показалось странным, что она выкрасила волосы и сделала маникюр, чего никогда себе не позволяла. Я запрещал. Теперь я понимаю свою вину перед ней. Я не позволил ей выйти замуж, хотя женихи у неё были. Может быть, если бы она имела семью, у меня появились бы наследники, которым я мог завещать свое богатство и имущество. Должно быть, моя дочь меня ненавидела. Мир ее праху! Бедная моя глупая девочка! Она призналась мне, что познакомилась полгода назад с мужчиной, вдовцом, бездетным. Он обещал ей, что женится. Она мне его описала. Он бывал у нас в квартире, когда я уходил по делам. Он высокого роста, волосы с проседью, густые, темные; глаза светлые зеленые, взгляд пронзительный, который иногда пугал ее. Она сказала, что глаза его странно прозрачны, как бы смотрят внутрь себя, а не на собеседника; лоб - высокий, выпуклый; голос - приятный баритон; волевой подбородок; нос - орлиный; губы маленькие, плотно сжатые; зубы - белые, красивые; не курит, улыбается редко. Облик приятный. Ходит, чётко чеканя шаг. Выправка военная. Возраст - около шестидесяти. Возле губ - небольшой, едва заметный шрам. Носит тонкие усики, черные. Подозреваю - усы накладные, не свои. Уши - прижатые, красивые, небольшие. Имеет джип черного цвета. Я в юности увлекался рисованием. Хотел стать художником. Со слов дочери нарисовал портрет ее "жениха". Она сказала, что он очень похож на оригинал. Кроме того, его черты напомнили мне человека, на которого я в свое время написал донос. Это его сын, без сомнения. Посылаю рисунок Вам. Уверен, что убийца Октябрины - этот человек. Подозреваю, что когда он был в моей квартире, много раз подменял кошельки, украл синий галстук. Это он убивал наркоманов, чтобы подставить меня. Ведь милиция, в конце концов, вышла бы на меня. Мои отпечатки пальцев в архиве имеются. Мой бизнес, я думаю, Вам уже известен. Уверяю Вас, наркоманы, которые завещали мне свои квартиры после смерти, получали по договору со мной первоклассное питание и хорошего качества зелье. Ни один из них не умер насильственной смертью. Они погибали, не в силах справиться с привычкой. Многим я предлагал лечиться, но лишь один из них сумел вылечиться окончательно. За последние две недели стали пропадать мои люди, имевшие свою долю в бизнесе. Я понял, что нахожусь в страшной опасности. Я всё тянул с отъездом, Бог знает почему, и не сумел уберечь свою дочь. На ее похоронах я присутствовать не смогу. Но распоряжение отдал, чтобы ее похоронили по высшему разряду. Я думаю, сумею уйти от слежки и окажусь далеко от России в скромном доме, который я несколько лет назад приобрел в другой стране. Через год мне стукнет 90. Смерть дочери подкосила меня. Я не проживу долго, я это знаю, я это чувствую. Молю бога, чтобы я умер своей смертью, ибо могущественные силы имеют своих исполнителей во многих странах мира.

Уважаемый Владимир Яковлевич! У меня нет наследников. Тяжко сознавать, но настоящих друзей тоже нет. Не хочу, чтобы всё, что я приобрёл, попало в руки недостойных людишек. Бриллианты - моё наследство от родителей. Я люблю "камушки". Я пополнял свою коллекцию, вкладывая в них свои средства. Я их вывезу из России, у меня есть такая возможность и мне не страшны таможенники. Я продам " камушки" за очень большую сумму. Покупатели есть. Связи есть. Не буду называть сумму, чтобы не смущать Вас преждевременно!

После моей смерти Вы получите нужные бумаги, вылетите в Австрию и узнаете, что на ваше имя забронирован сейф, где хранятся деньги в долларах и других валютах. Вы - мой наследник! Не правда ли, ситуация не из ординарных. Но я собирал данные о Вас, прежде чем поручить Вам найти и изобличить убийцу. Найдите его! Убейте! Он - сын моего давнего врага, он, видимо, живёт и работает под чужим именем. Он принёс много горя людям чудовищными убийствами. Ясно, что он психически ненормален. И подозреваю, что служит или в ФСБ, или в милиции. Может быть, он военный с высоким званием. Может - олигарх. Его сослуживцы не знают, насколько он опасен для общества.

После моей смерти употребите деньги на добрые дела и на свои нужды. Будьте здоровы, и да поможет вам Бог!

P.S. Сегодня в десять вечера вам доставят 10000 долларов на расходы. Примите деньги и посыльного ни о чём не расспрашивайте".

В конце длинного послания стояла подпись клиента.

Владимир Долбачёв был изумлен сверх всякой меры.

- Такого быть не может, - думал он. - Что это - великий розыгрыш?

Он несколько раз перечитал письмо снова. Рассмотрел мастерски выполненный рисунок преступника. Потом вскочил, выбежал на улицу, сел в машину и помчался к дому клиента, нарушая дорожные правила и рискуя расшибиться в лепешку. Он припарковал машину в переулке, пешком прошел два квартала и подошел к дому, глянул на окна - свет не горел. Он крадучись поднялся по лестнице, с оружием в руках подошёл в квартире и упал без сознания, получив неожиданный мощный удар в челюсть. При падении он сильно ударился головой о стену, оружие отлетело в сторону. Человек, напавший на детектива, спустился в лифте на первый этаж, вышел на улицу, сел в чёрный джип и спокойно покатил по укатанной скользкой дороге.