Главные позиции защиты располагались на двух валах, насыпанных на подступах к крепости. Внутренний вал имел высоту в три десятка локтей, по его периметру располагались площадки с пушками. Второй ряд артиллерийских позиций был поднят на крепостные стены. Внешний вал был невысок, лишь в два десятка локтей, и за ним засели, укрепившись за высокими деревянными щитами, лучники. Сама крепость была окружена рвом, защищенным капонирами, заполненным водой, в котором плавали длинные нити зеленого мха и водорослей. Постепенно ров затянуло льдом.

Защитники Цитадели не забыли и про юг. Южная часть Палаис-иссе была практически неприступна из-за гор, ущелий и реки Нойры. Тем не менее, туда была направлена пара отрядов с сигнальными огнями. Анни, зная географию района блестяще, сомневалась, что нападавшие найдут путь к крепости, однако осторожность никогда не была излишней. С востока Палаис-иссе обрывалась в бездонную пропасть, окруженную скалами Астанда. Оттуда точно не придет угроза.

Первыми с наскока попытались взять крепость легионеры Синааны, самая дисциплинированная и обученная часть войск захватчика, часть из которых почти без препятствий подобралась к стенам и попыталась пробить главные ворота, подложив под них с десяток бочек с порохом. Анни видела лишь блестящие черные доспехи, исчезнувшие в тени у стены. Однако план врагов провалился, когда на головы храбрецов обрушился поток воды из гигантского чана, установленного над воротами, смывшей бочки и отогнавший легионеров. Вода мгновенно застыла на их доспехах, мешая двигаться. Несколько тел остались лежать на подступах к воротам, снятые меткой стрельбой из луков. Большинство защитников крепости участвовало в войне с Тьмой и не понаслышке знало о слабостях и недочетах их вооружения и доспехов.

Не вышло пробить ворота и тараном, который подожгли, окатив горячей смолой, попавшей и на солдат, что двигали его к воротам. Оставив таран догорать у ворот вместе с телами погибших, легионеры Синааны отступили, чтобы вскоре реализовать новый план.

Для его воплощения крепость принялись активно бомбардировать из пушек кораблей и артиллерии, что цепочкой выстроилась в первых рядах захватчиков. Ядра сотрясали стены крепости, ложась в цель почти без перерыва. Но пока стены стояли, хотя защитники и несли первые потери тех, кому не повезло оказаться на пути ядер и чинимого ими разрушения. Анни видела, как разлетается вековой камень, дробясь на куски. Ей одновременно хотелось и не хотелось, чтобы атакующие прошли первую преграду: страх за свою жизнь и желание поучаствовать боролись в Анни на протяжении всех девяти часов. Впрочем, видя, что все попытки прорвать оборону оканчиваются неизменным поражением нападавших, девушка постепенно пришла в выводу, что стена пройдена не будет.

Во время новой атаки враг штурмовал куртину, крепостную стену, что соединяла фланки (1) смежных бастионов. Отбили и ее, отогнав врага тучами стрел и меткой стрельбой из пушек.

Враг вновь отступил, готовясь прощупать силу защитников в другом месте. Отступать армия Синааны явно не собиралась. На некоторое время наступило относительное затишье, что значило лишь передышку перед бурей. Анни заскучала вдвойне. Кестрель, отослав Вилена подальше от крепостных стен, отдыхать, осталась внизу. Юная девушка, чувствуя себя обделенной, тоскуя и глядя на огоньки внизу, ковыряла острием кинжала трещинку между камнями в парапете. Девушку огорчало то, что она остается сторонним наблюдателем, которому и увидеть происходящее толком не довелось. Изредка она поднимала голову, чтобы кинуть пытливый взгляд на север. Оттуда прибывали все новые и новые корабли врага. Кроме того, спустя пару часов после первой атаки Анни заметила, что залив окончательно сковало льдом и по нему перебегают черные фигуры.

— Я их даже не увижу, — обиженно пробурчала девушка, в очередной раз скидывая поддавшийся натиску лезвия осколок и наблюдая, как он падает вниз. — Один раз за столько лет напали — и я их не увижу!

— На самом деле это хорошо, — справедливо заметил Вилен. Он занимался тем, что не спеша протирал свой меч, хотя оружие в этом совершенно не нуждалось. Длинный острый клинок, украшенный камнями копий Верберга, всегда нравился девушке.

— Нет!

Где-то внизу прогремел взрыв. Анна свесилась, пытаясь разглядеть, что произошло, однако сизая дымка скрывала землю, как одеяло. Девушка вновь кинула взгляд на север. Не нравилась ей эта передышка. Предыдущая длилась десять лет, а теперь в заливе стоят тысячи кораблей. Как только Анни оказалась в Мосант, наступил мир…

— Я могу рассказать о них, — предложил капитан, продолжая любовно проводить по стали тканью. Изредка он смотрел на Анни, словно следя, чтобы она не упала или, как он говорил, «не нашкодила».

— Это не то…

— Подойдет, чтобы занять это утро. Ну так что?

Анни, сморщив нос, упала на парапет, словно пытаясь стать ближе к чернеющей вдалеке толпе. Ей бы увидеть… Вилен же, расценив молчание как знак согласия, начал:

— Основную силу составляют темные солдаты: рыцари, лучники, копейщики, конники в черных доспехах с гербом луны на груди. Это не люди и даже не мертвые.

— А кто? — заинтересовалась Анни, не отводя взгляда от армии. — Духи?

Вилен хмыкнул.

— Нет. Упыри, ходячие мешки слизи, безмозглые, полуслепые, глухие, ориентирующиеся лишь на запах. Они совсем не чувствуют боли. Говорят, упыри живут на крайнем востоке, где-то в пещерах. Огромное количество, поэтому их никому не жаль — видишь, сколько их лежит на земле? Даже доспехи им делают никчемные. Преданные, глупые существа, которые будут рады умереть за хозяина. Мозгов им не хватает даже на то, чтобы управлять чем-то более сложным, чем пистолет или деревянный кораблик.

Анни снова сморщила нос.

— Хорошо, что горгулий нет. И крылатых рыцарей, драконов, василисков, ифритов, черных фениксов, птиц Южного мыса, хрустальных дев…

— Ты никогда не рассказывал мне о хрустальных девах, — заметила Анни.

Вилен помрачнел.

— Я родился в городе, который пал под их силой. Вся моя семья погребена подо льдом и снегом, которые вызвали девы. Мне тяжело про них говорить.

— Мне кажется, ты дразнишь, — заявила девушка, оборачиваясь к нему. — Уж что мне жалко, так это того, что нет демонов.

— Глупая ты девчонка, Анни, — вздохнул Вилен.

— Я хочу на них посмотреть. На тех, про кого мне рассказывали. Про Абадонну, Айвену, Нааму, Ситри, Леонарда, Валентайна… Астарту… Эйа… И особенно Темного короля. Говорят, он прекрасен, — окончание фразы она выдохнула, неосознанно повернувшись к востоку. Неслучайно ли зло обитает там, где восходит солнце?

— Многих из тех, кого ты назвала, я не видел сам. Поэтому жив.

— А кого видел? — с замиранием сердца спросила она.

— Я видел Эйа, очень давно, — Вилен задумался. — Очень давно…

— А Темный король? Его ты видел?

Вилен с опаской посмотрел в сторону лестницы, ведущей вниз. Где-то в глубине башни громыхали железные сапоги рыцарей Палаис-иссе.

— Я никому не расскажу! — пообещала Анни, придвигаясь ближе. Мужчина с неохотой начал:

— Он Бог нашего мира.

— А как же звезды? — мгновенно перебила девушка.

Вилен неопределенно махнул рукой.

— У нас тоже верили в Бога, — заметила Анни. — Кто-то даже не в одного, кто-то — ни в кого. Знаете, сколько раз из-за Бога возникали войны? Его не существует, я знаю.

— Не только у тебя дома, крошка, — мужчина посмотрел в сторону сияния Грани, ведущей в смертный мир. — Некоторые верили в Огонь, пока огонь не поглотил их. Ладно, это уже неважно. Темный король — Бог, и я могу в этом поклясться. Я видел.

— Что видел?

— Когда мы отвоевывали северные края… Нет, Анни, не те, их уже не существует, их поглотило море. Мы отвоевывали город ледяного народа Света. Я видел его там.

— Как он выглядел? — горя от любопытства, спросила девушка.

Вилен не стал отвечать на этот вопрос.

— Он разрушил ту землю одной мыслью, Анни. Просто подумал, что хочет разрушить — и разрушил. Я помню, как его глаза налились голубым светом… как солнце. Он будто светился изнутри. Кем он может быть, кроме как Богом?