Неужели же его кузен не извлек из катастрофы с мисс Рэсбон никакого урока?

Все дело в этом чертовом проклятии. Маркус не стал бы совершать такие глупости, если бы был в своем уме.

Но что мне сделать, чтобы спасти его? Я ведь не могу «случайно» оказаться и за этими кустами.

Нэйт оглянулся назад, на мисс Дэвенпорт. О, дьявол, она тоже смотрела в ту сторону. Если она расскажет кому-нибудь об увиденном…

Кровь заледенела в жилах Нэйта. Стоит болтливым сестрицам Болтвуд пронюхать об этом, и Маркусу уже не отвертеться от алтарной мышеловки, тем более что отец мисс Хаттинг проводит службы за этим алтарем.

Ну что ж, по крайней мере, это Нэйт в силах предотвратить. Он поговорит с мисс Дэвенпорт. И наверняка сумеет убедить ее хранить молчание.

Дочь барона Дэвенпорта, мисс Анна Дэвенпорт, смотрела на Одинокий дом. Он ничем не выделялся на фоне других домов этой деревушки – средние размеры, два этажа, тростниковая крыша. Дом был намного меньше Дэвенпорт-холла, комфортабельного особняка, в котором девушка жила с отцом.

И который, возможно, очень скоро будет делить с мачехой и сводными братьями.

О боже!

Пальцы Анны сжались в кулаки. Как папа может хотеть жениться на женщине, которая на год младше меня?

Она заставила свои пальцы разжаться. Ситуация была вполне объяснима. Миссис Итон была вдовой с двумя юными сыновьями. Она доказала способность к деторождению – а папе был нужен наследник.

Фу.

И если – когда – папа женится на миссис Итон, Анне придется передать ей управление Дэвенпорт-холлом, после почти десяти лет, в течение которых она единолично принимала решения, касавшиеся домашнего хозяйства. Мысль об этом была настолько мучительна, что девушка даже подумывала о том, чтобы выйти замуж за первого встречного в брюках, лишь бы обрести собственный дом. Конец размышлениям положила мысль о том, что произойдет, когда брюки будут сняты.

Анна вздрогнула – и не от предвкушения. Не то чтобы она подробно знала о том, что происходит на брачном ложе, но в общих чертах представляла. И даже если бы супружеский долг требовал от нее всего лишь обмениваться с мужем рукопожатием, это все равно было бы чересчур. Анна пока что не встречала мужчины, с которым ей хотелось бы провести наедине хотя бы пять минут, не говоря уже о целой жизни.

Она снова взглянула на Одинокий дом. Одинокой женщине там будет довольно просторно.

Раньше Анна почти не думала об этом месте. Ей было всего шесть лет, когда мисс Франклин, нынешняя… нет, уже прежняя… старая дева въехала в этот дом. Мисс Франклин в то время была очень молода. Все ожидали, что старой девой Одинокого дома она пробудет еще сорок, пятьдесят, а то и шестьдесят лет. Поэтому, когда отец Анны сошелся с миссис Итон, девушке даже в голову не пришло подобное решение ее проблемы.

Но всего несколько дней назад, к изумлению всей деревушки, мисс Франклин сбежала с мистером Уэттлсом, учителем музыки, который оказался сыном герцога Бентона и после смерти отца тоже стал герцогом.

Даже сестры Болтвуд не сумели заметить начало этой истории, а в том, что касается слухов и проницательности, они преуспели ничуть не хуже леди Данли, величайшей лондонской сплетницы.

Замужество мисс Франклин означало, что место старой девы Одинокого дома снова было свободно. Всемогущий – или, возможно, Изабелла Дорринг – откликнулся на молитвы Анны.

Но Джейн и Кэт тоже хотят поселиться в этом доме.

Джейн Уилкинсон и Катерина Хаттинг были ближайшими подругами Анны. Джейн была чуть старше, Кэт лишь немного младше. Они вместе росли, вместе смеялись, делились секретами, плакали на плече друг у друга. Кэт и Джейн были единственными, кто утешал Анну, когда она поделилась с ними печальным известием о своем отце и миссис Итон. Ради них она была готова на что угодно.

Но Анна была не готова пренебречь своими шансами поселиться в Одиноком доме.

К слову о Кэт, не ее ли голос она только что услышала? Анна взглянула через дорогу, туда, где на пригорке стоял дом викария…

О господи!

Рот Анны невольно приоткрылся, она заморгала. Нет, ей не почудилось. Кэт только что метнулась в укромные кусты… и герцог Харт последовал за ней!

Мысли Анны пустились в галоп. Что ей делать? Бежать за викарием? Нет, Кэт может запятнать свою честь прежде, чем Анна приведет ее отца. Закричать? Но тогда люди примчатся ей на помощь.

Я сама должна спасти Кэт.

Анна шагнула к дому викария – и вдруг остановилась.

Минутку.

Это Кэт увлекла герцога в кусты, а не наоборот. Он даже помедлил, словно был не уверен в том, хочет ли следовать за ней в укромное местечко.

Возможно, это его нужно спасать.

Анна смотрела на кусты. Прошло несколько минут, но ни Кэт, ни герцог не вышли оттуда. И криков тоже не последовало. Кусты не шевелились. То есть никто не пытался вырваться оттуда на свободу.

Это могло означать лишь одно: они там точно не дерутся.

Господи! Была лишь одна причина, по которой пара могла удалиться в густые заросли, и это были не разговоры о погоде. Анна возликовала. Если Кэт выйдет замуж за герцога, на Одинокий дом останется только две претендентки – она, Анна, и Джейн.

Но Кэт не хотела выходить замуж. Она хотела сама распоряжаться собственной жизнью и писать романы.

Хотя, возможно, она просто не хотела выходить замуж за мистера Баркера, скучного фермера, на которого последние несколько лет указывала ей мать. Герцог был совершенно не похож на мистера Баркера. Он был красив и богат. И не жил в одном доме с придирчивой мамочкой. Если Кэт выйдет за герцога, у нее будут время и возможность написать столько романов, сколько она пожелает. У нее будет…

– Мисс Дэвенпорт.

Ай! Анна подскочила на пару дюймов над тропинкой. Господи боже, маркиз Хэйвуд, и так близко…

Ее сердце тоже подпрыгнуло в груди. Да и с чего бы ему не подпрыгнуть? Маркиз представлял собой весьма… приятное зрелище. С мужественными чертами лица, прямым носом и четко очерченными губами он казался ожившей греческой статуей. Любая женщина нашла бы его привлекательным.

Его теплые карие глаза, казалось, смотрели прямо в душу. Недавно он открывал для Анны дверь гостиницы, и ей пришлось стиснуть руки в кулаки, чтобы не потянуться к упавшей ему на лоб пряди каштановых волос и не убрать ее.

Он был тогда так серьезен, так не похож на своего друга, графа Эванса. Лорд Эванс смеялся и флиртовал. Когда же говорил лорд Хэйвуд – всего лишь несколько вежливых слов, – Анна чувствовала в животе странное тепло. И даже теперь, хоть его тон и был немного резким, звук голоса вызывал в душе девушки радостный трепет.

– Я не заметила, как вы подошли, милорд. – Анна тут же мысленно выругала себя за сдавленный голос, которым это произнесла.

Но лорд Хэйвуд, похоже, ничего не заметил. Или заметил и ему это не понравилось. Его брови нахмурились еще сильнее.

– Вы не увидели меня, потому что ваше внимание было привлечено кое-чем иным.

В его словах прозвучал укор. Ну что ж! Это ведь не она сейчас вела себя предосудительно.

– О да, это так. И я поражена, даже шокирована тем, что его светлость привез в наш Ловз Бридж лондонские обычаи и теперь исследует местную флору с юной незамужней женщиной.

Губы лорда Хэйвуда сжались в тонкую жесткую линию, аристократические ноздри затрепетали.

– Мисс Дэвенпорт, я…

– Муррр-мяу.

Он нахмурился еще сильнее, переведя взгляд на большую черно-бело-рыжую кошку, которая вдруг появилась у них под ногами.

– Какого… – Лорд Хэйвуд снова сжал губы, проглотив грубое окончание фразы. – Брысь, кошка!

Кошка села и уставилась на него.

– Это Поппи, – сказала Анна, чтобы нарушить напряженное молчание. – Она живет в Одиноком доме.

Маркиз перевел пламенный взгляд с кошки на Анну, затем снова посмотрел на Поппи.