Казалось, он соткан из одних достоинств: красив, умен, богат. А еще ласков, сентиментален, заботлив. И любовник хороший, хоть и не выдающийся. Бывали у Лоры и получше, но у тех ни гроша за душой, ни перспектив, ни серьезных намерений. А Мансур уже через месяц перевез ее к себе.
Жизнь под крылом богатого мужчины первое время казалась Лоре райской. Она могла наконец позволить себе то, о чем всегда мечтала: брендовые шмотки, украшения, дорогие салоны красоты с их волшебными процедурами, типа «ванны Клеопатры» или «маски Афродиты». У Лоры появился личный фитнес-тренер и шофер. Бардак за ней убирала горничная, она же готовила завтрак. От Лоры требовалось совсем немного: быть красивой, верной и благодарной. Причем последнее так же важно, как первое и второе. Мансур не любил людей, которые воспринимали как должное то, что он им давал. Поэтому, когда Лора обнаглела, это рано или поздно случается со всеми юными красотками, дорвавшимися до денег своих покровителей, ее едва не выставили за порог. К счастью, обошлось. Лора смогла подлизаться к Мансуру, а впредь стала вести себя умнее. Уж чем-чем, а мозгами ее бог не обидел.
Их отношениям исполнилось два года, когда Лора заговорила о свадьбе. Жизнь, которая на начальном этапе казалась фантастически интересной, теперь стала обыденной. Да, шмотки, да, украшения, да, салоны… Но «ванна Клеопатры» – это всего лишь бадья с дешевым молоком, а «маска Афродиты» – паста из алоэ и каланхоэ. Что же касается личного тренера, то его, чемпиона России по бодибилдингу, Мансур быстро заменил на толстую преподавательницу танца живота, а шофера науськал следить за каждым шагом своей возлюбленной. Только горничная продолжала радовать Лору, она не только изумительно справлялась со своими обязанностями, но была еще очень милой и веселой, и женщины подружились. Однако и с ней пришлось расстаться. Мансур застукал горничную за мелкой кражей и уволил.
– Тебе жаль бутылки жидкого стирального порошка? – недоумевала Лора, пытаясь заступиться за приятельницу. – Если да, вычти у нее из зарплаты…
– Я платил этой женщине хорошие деньги, и она вполне могла себе купить средство для стирки. Но она предпочла кражу. Значит, нечиста на руку. Мне такие люди в доме не нужны.
Вместо молодой, милой и веселой Мансур взял старую, угрюмую таджичку. Единоверку. Ей он доверял.
Лора захандрила. Что это за жизнь? Да, благополучная, но… Скучная – ладно. Лучше скучать, лежа в ванне с теплым молоком и с кашей из алоэ на физиономии, чем стоя в поту за плитой – Лора отучилась на повара в техникуме. Хуже то, что будущее не определено. Ближайшее, возможно, но надо и о далеком думать. Лора не молодеет, ей УЖЕ двадцать четыре, и через пару-тройку лет Мансур, которому сейчас ВСЕГО тридцать пять, найдет себе овечку посвежее. Но это так… Трезвые расчеты. Объективная реальность. А если субъективно и эмоционально… Лора хотела замуж за Мансура, потому что любила и хотела от него детей.
Сначала она намекала ему на это. Потом начала говорить открытым текстом. Мансур качал головой и неизменно отвечал, что его все устраивает, и удивлялся, почему не устраивает ее.
– Нам так хорошо вместе, хабибти[1], зачем портить все этим дурацким штампом в паспорте? – слышала Лора в ответ на свои просьбы отвести ее в загс.
– Почему он все испортит? – недоумевала она.
– Так всегда бывает. Женщина начинает считать мужчину своей законной добычей, иначе говоря, собственностью, и либо расслабляется, превращаясь в клушу, либо шалеет от власти над благоверным и становится акулой.
– Какие глупости!
– Я дольше живу на этом свете и видел побольше твоего. Поэтому не хочу официального брака.
– Но я мечтаю о детях. Я созрела морально. А физически скоро перезрею. У нас в России двадцатипятилетние уже старородящими считаются.
– Так давай заведем беби. Я не против. Даже за. Надеюсь, он будет, как и мама, марсианином.
– Родить ребенка вне брака? Ну уж нет, мне не позволяет воспитание! – решительно возражала Лора. Нашел дурочку! Она родит, потеряет форму (потом восстановит, конечно, но не сразу же), а он найдет себе новую хабибти, и Лора останется одна с ребенком на руках. И будет потом клянчить денежку на содержание сына или дочки, и не факт, что получит.
В двадцать пять Лора поставила вопрос ребром. Или женимся, или расстаемся. Мансур закатил истерику похлеще бабской. Он то кричал, то плакал, то заламывал руки, то яростно колотил кулаком в стену, разбивая костяшки в кровь. В итоге рубанул: «Я не позволю собою манипулировать!» – и указал Лоре на дверь. И она ушла. Со всеми вещами. Их, как ни странно, оказалось немного. Всего два чемодана шмоток (вещи из прошлогодних коллекций она раздавала менее удачливым подругам, среди которых были и модели) и сумочка с украшениями. Вот и все. Не нажила за три года ни квартиры, ни машины. Даже счета не открыла. Поэтому со всем своим скарбом вернулась к родителям.
Лора, конечно, ждала, что Мансур за ней примчится в тот же день. Максимум на следующий. Допускала, что случится это и через неделю. Но то крайний срок. Однако любимый не давал о себе знать месяц. Лора уже смирилась с тем, что потеряла его навсегда, как Мансур объявился…
Сказал, был на родине все это время. Он и раньше ездил в Сирию, причем всегда без Лоры. Но обычно не задерживался там дольше чем на неделю.
– Пришло время сказать тебе правду, – вздохнул Мансур. – Я давно женат. Невесту мне нашли родители, когда я еще в аспирантуре учился. У меня есть сын, а теперь и дочь. Супруга родила ее две недели назад.
Почему-то Лора не удивилась. У нее были такие мысли, но она гнала их прочь.
– Правильно мне бабушка говорила, с нами вы только гуляете, а женитесь на своих, – произнесла она бесцветным голосом.
– Нет, это не так. Если б я встретил тебя раньше, до того как женился, ты стала бы моей избранницей. Я сделал бы тебя своей супругой даже против воли родителей, но… – Он развел своими красивыми руками в дорогих перстнях – с годами Мансур стал питать слабость к золоту и камням. Впрочем, как большинство его собратьев. – У меня уже был сын, когда начались наши с тобой отношения. Я не мог бросить его. У нас так не принято.
– А врать той, что подарила тебе свою невинность? Что любила тебя? И ждала несколько лет… – Голос сорвался. Лора не играла. Она искренне убивалась. А в то, что досталась Мансуру девственницей, поверила и сама.
– Ради тебя я остался в России. И из-за тебя не привез семью сюда. Ты моя русская жена. Я предложил бы тебе стать второй, нам, как ты понимаешь, можно, но знаю, ты не согласишься.
Дальше последовали признания в любви, страстные поцелуи, скупые слезы…
Мансур уговорил Лору вернуться. Но она поставила условие:
– Ты покупаешь мне квартиру. Жить я в ней не буду, сдам, а деньги, полученные от аренды, стану переводить в валюту и перечислять на банковский счет. Так у меня хотя бы какая-то финансовая гарантия будущего появится. Согласен?
Он не стал спорить или торговаться. Согласился сразу.
И они зажили как прежде… Почти как прежде.
Лора не успела оглянуться, как ей исполнилось тридцать. Она по-прежнему любила Мансура и все еще хотела от него ребенка. У них получился бы невероятно красивый малыш, она была в этом уверена. Пусть вне брака, Лора уже и на это была согласна. У нее есть квартира и счет в банке. Проживут, если что. И она перестала предохраняться. Через три месяца забеременела. О чем сообщила любимому. И тот был искренне рад новости. Подарил Лоре колье. Она, пару раз надев его, отнесла в банк и положила в ячейку вместе с остальными драгоценностями. Лора называла это «материнским капиталом».
Увы, выносить ребенка не удалось. У Лоры случился выкидыш на третьем месяце. Спустя два года еще один. А супруга Мансура тем временем родила очередного сына, а когда в Сирии стало неспокойно, приехала со всем семейством в Россию.
Лору отселили. Но не оставили.
Мансур заезжал к ней чуть ли не каждый день. Говорил, что не может без нее. На самом же деле проверял, одна ли она. То есть приезжал без предупреждения. И если не заставал дома, устраивал скандал. Считал, что Лора должна сидеть и ждать своего господина. По мнению Мансура, женщина, разменявшая четвертый десяток, не должна ходить вечерами по ресторанам, а уж тем более ночами по клубам. Вязать, сидя у телевизора, и смотреть мелодрамы, да. А если и выходить в свет, то днем и в компании своего хабиби.
