Я домчался до неё одновременно с очередным раскатом грома. Визжала, похоже, она. Или всё-таки мы оба. Не думая о том, что делаю, я схватил её за ноги в небесно-голубых сандалиях и изо всех сил потянул на себя. Визг стал громче. И только тогда я понял, в чём дело. Лапа деревянного украшения детской площадки непостижимым образом опустилась вниз. Небрежно выкрашенные белой краской когти на несколько сантиметров углубились в землю, а гигантская ладонь прижала девчонку к земле.

- Алёна! - не своим голосом заорал я. - Алёна!

Она не ответила. Её визг перешёл в вой, гортанный и высокий. Так кричат животные, которые угодили в капкан и уже видят приближающегося к ним охотника. Когда они понимают, что спасения не будет. Артёмка за моей спиной принялся издавать какие-то лающие звуки, а я наконец сообразил, как ещё можно было помочь подруге. Припав низко к земле, чтобы усилившийся стократно ветер не опрокинул меня на спину, я принялся копать. Срывая ногти и кожу с пальцев, я полными горстями раскидывал влажный от дождя песок, стараясь добраться до попавшей в ловушку подруги.

- Алёнка!

С каждым движением рук я выкрикивал её имя, одновременно желая, чтобы она прекратила, наконец, выть, и боясь этого. Боясь, что, если она замолчит - всё прекратится. Стихнет ветер, рассеются тучи, заткнётся Артёмка... Но и я уже ничем не смогу ей помочь. Зверь примет дар и уснёт. До следующего раза.

Довольно скоро я смог расширить ямку достаточно, чтобы просунуть в неё два кулака. В очередной раз выкрикнул Алёнкино имя и попытался достать до неё, едва ли не по плечо втиснув руку между когтями дракона и землёй. В какой-то миг мне показалось, что под лапой деревянной фигуры ничего нет, но я всё же смог дотянуться до подола её лёгкого летнего платья. И тут же отпрянул от прокопанной дыры, истошно крича. Дешёвая тонкая ткань была тёплой и мокрой. На моей ладони осталась кровь, много тёплой, живой ещё крови. Содрогаясь от страха и отвращения, я пополз от страшной твари на заднице, судорожно отталкиваясь ногами. Животная половина меня осознала всё раньше, чем человеческая: Алёнку было уже не спасти.

Непроизвольно задрав голову, я уставился на дракона. И увидел, что знакомый с раннего детства образ исчез окончательно. Все черты деревянного истукана оплыли, болезненно исказившись. Его глаза выкатились наружу, словно он на самом деле силился выползти из-под земли, протискиваясь через слишком узкую дыру в песке. Уголки рта, до этого чуть приподнятые в доброй и чуть насмешливой улыбке, съехали вниз и назад. Дракон стал похож на помесь ящерицы с жабой. Огромное, безмозглое, сжираемое изнутри яростью и жадностью существо. Мне показалось, что его глазные яблоки едва заметно двигаются, а взглядом он обшаривает детскую площадку, отыскивая не то новую жертву, не то того, кто его разбудил.

И в тот момент, когда я готов уже был сдаться, лечь спиной на песок и, закрыв глаза, ждать, когда чудище доберётся и до меня, я сумел расслышать голос, перекрывший грохот разбушевавшейся стихии.

- Артём! - донеслось до меня. - Артём, пёсий сын, а ну заканчивай!

Не вставая, я обернулся. Сквозь выступившие слёзы и идущий стеной дождь проступала фигура Артёмовой хабалистой тётки. Пытаясь ладонями защитить лицо от ветра, она приближалась к странному мальчугану, которого сама же и привела на эту детскую площадку. Деревянный дракон издал громкий скрип, до боли напоминавший разочарованный стон. Его челюсти чуть заметно разъехались в стороны, и между зубами, всегда сомкнутыми деревянными зубами, мелькнул красный язык. Он извивался, словно раненная змея, и пытался протиснуться в слишком узкую для него щель между челюстями.

- Хватит, скотина! - неистово голосила Тамара. - Хватит! Нахватался от отца!

Но мальчик не собирался заканчивать. Хохоча и дико дрыгаясь, он исполнял какой-то странный танец, извиваясь ужом и время от времени подпрыгивая высоко в воздух. Болезненные гримасы искажали его лицо, и я впервые заметил, что он совсем не похож на ребёнка. Жиденькие волосы, морщины и странные, неживые глаза. Он походил если не на старика, то на взрослого мужчину, шутки ради напялившего на себя детскую одежду и неумело кривляющегося.

Я до сих пор не знаю, что тогда произошло первым. Успела ли женщина в последний момент прыгнуть на Артёмку и крепко прижать его к земле? Или она, напротив, сделал это слишком поздно? Как бы то ни было, два тела рухнули на мокрый песок. Раздался пронзительный визг, почти затерявшийся в завывании ветра и грохоте грома, и я снова не смог понять, кто именно закричал.

В голову дракона ударила молния. Сверкнув так ослепительно ярко, что я на краткий миг решил, что эта вспышка выжгла мне глаза. Огромная, ветвистая как старое дерево, она обрушилась из-под низкого купола неба прямо в точку, находившуюся в паре метров от меня. Резко и сильно запахло озоном, раздался такой громкий раскат грома, что стало больно ушам. Я прижал ладони к голове и повалился на бок, не отрывая взгляд от чудовища, под лапой которого так и осталась лежать моя подруга. Надеюсь, к тому моменту она уже была мертва.

Деревянная фигура вспыхнула. Вся одновременно, целиком. Словно была пропитана бензином. Волна жара пронеслась надо мной. Раскалённый воздух превратил капли дождя в пар, скрывший от меня и дракона, и лежавшую на земле пару...

Наверное, я молчал слишком долго. Янка осторожно ткнула меня в плечо и спросила:

- А дальше что? Чем всё закончилось?

- А? - я встрепенулся, освобождаясь из оков дурного воспоминания. - Дальше не помню. Меня нашли в лесу, почти через сутки после этого. Я рыдал и брёл куда-то. Это и есть следующее воспоминание - корявые деревья, густой туман, и меня за руку ловит мужик в форме спасателя.

- А ты рассказывал эту историю тогда?

Я кивнул. Конечно, рассказывал. Но кто же поверит в такую чепуху? Решили, что я стал свидетелем несчастного случая с Алёнкой, не смог помочь и едва не сошёл от этого с ума. Взрослые давили на меня, намекая, что я могу отправиться в психушку, и я отказался от своих слов. Да и смысла настаивать не было. Если Артёмка и был виноват в том, что тогда произошло, проверить это никакой возможности не осталось. Уже на следующий день после того, как сгорел дракон, его семья срочно переехала, а его самого забрал отец в компании нескольких крепких мужчин. Говорят, мать и тётка не сопротивлялись. Меня нашли в лесу примерно в тот же момент, когда Артёмка и его спутники пересекли черту города.

Янка сидела на кровати, по-турецки поджав ноги, и смотрела на меня с лёгким недоверием.

- Ты ведь это придумал, да? - с сомнением в голосе спросила она.

- Конечно... - улыбнулся я в ответ. - Само собой, придумал.

- Дурак! - девушка ещё раз ткнула меня в плечо, на этот раз кулаком. В её голосе не было никакого задора, словно она просто рада вернуться в привычные рамки материального мира из страны моих детских кошмаров. - Я же почти поверила!

Не прекращая улыбаться, я мягко забрал у неё из руки морковь и пошёл к клетке с морской свинкой. Так у меня была возможность не смотреть Яне в глаза и не держать лицо болезненно напряжённым.

- Зверь пробудился. Зверь требует даров... Зажав кусочек овоща между указательным и средним пальцами, я просунул его в клетку.