Тамалка остановилась и обернулась.

— А как бы вы хотели? — спросила она. Айт сглотнул, но когда заговорил вновь, его голос был уверенным и твердым.

— Людской.

Женщина едва заметно улыбнулась и скрылась за поворотом. И, унимая заполошно бьющееся сердце, Айт без сил сполз по грязной стене дома, около которого стоял. Влажная земля пачкала дорогую ткань его одежды, но рыжему было абсолютно все равно.

К себе он вернулся поздней ночью, надеясь, что все уже спят. Курт по-прежнему оставался рядом с Грегом, и Айт от души порадовался этому обстоятельству. Объясняться по поводу своих ночных гуляний абсолютно не хотелось.

Однако его спальня оказалась не пуста. Айт тихонько притворил дверь, стараясь не разбудить спящего короля, но, когда раздевался, случайно толкнул ногой стул, и тот с жутким скрежетом проехался по паркету, Бриан тут же распахнул глаза.

— Прости, — покаялся Айт, — я не нарочно.

— Где ты был? — зевая и потягиваясь, поинтересовался заспанный, а от того казавшийся очень домашним, король. Айт, скинув остатки одежды, ледяной змеей нырнул под одеяло, заставив Бриана поежиться. — Еще и замерз совсем!

— Ты можешь меня согреть, — великодушно разрешил Айтеши, придвинувшись максимально близко и буквально переплетясь руками и ногами с Брианом. — Тогда я буду теплым и приятным на ощупь.

— Ты и так вполне приятный, — усмехнулся тот. — Еще бы только не напоминал лягушку.

— Лягушки тоже бывают приятными, — возразил Айт и поерзал, устраиваясь поудобнее. Бриан щекотно обдал дыханием его шею, а потом прижался к ней губами.

— Ко мне приходила Кэт, — едва слышно произнес он. — Сказала, что сожалеет о своей выходке, что ты ей все объяснил. Ты не представляешь, что для меня сделал. Я люблю тебя.

Айт рывком освободился от объятий и сел на постели, до боли стиснув пальцы. Внутри с яркой вспышкой перегорело что-то важное, оставляя после себя холод и черноту. Он резко повернулся к обеспокоенно приподнявшемуся следом за ним Бриану… и не смог произнести ни слова.

— Кажется, я напугал тебя, — старательно пряча разочарование, сказал король. — Поверь, это ни к чему тебя не обязывает и…

— Не в этом дело! — оборвал его Айт. — Это неожиданно, но… меня это не пугает. Просто… видимо, я не умею выражать свои чувства словами и не знаю, как показать тебе их.

— И этот человек собрался заниматься политикой, — рассмеялся король, притягивая его обратно и укладывая рядом с собой. — Не можешь словами — показывай делом. Сегодня я весь твой.

Жар чужого тела рядом горячил кровь, а произнесенные слова окончательно расшатали и без того зыбкое ощущение реальности. Айт приподнялся, вглядываясь в потемневшие глаза Бриана и хрипло, едва отдавая себе отчет в происходящем, спросил:

— Совсем весь?

Вместо ответа тот потянулся к его губам, забирая остатки воли. Все поплыло перед глазами, затягивая в какой-то алый туман, где оставались лишь прикосновения и поцелуи, только страсть и нежность, переплетенные настолько, что это лишало воздуха. И задыхаться друг другом оказалось так естественно и правильно, как будто они были созданы друг для друга. "Все могло быть так просто", — мелькнула тоскливая мысль, но Айт усилием воли загнал ее подальше, желая взять все, что только мог от этой ночи.

Золотой браслет поблескивал в неярких лучах солнца, пробившихся сквозь неплотно сдвинутые гардины. Айт смотрел на него, в сотый раз думая о том, ради чего затеял все это представление. Бриан спал рядом, мерно дыша ему в плечо, и от расслабленной фигуры короля веяло спокойствием и умиротворением. Они вымотались оба, успокоившись только под утро, в полной мере познав, что значит брать другого и отдавать себя. Теперь горячечный угар, в котором Айт мог позволить себе быть предельно искренним, растаял под утренними лучами солнца, оставив на коже россыпь отметин, а в душе — пустоту. Браслет сверкнул, напоминая себе.

— Просыпайся, — Айт осторожно подул на веки Бриана, заставив того смешно сморщить нос. — Не стоит оставлять наших недовольных гостей без присмотра.

В замке, на удивление, было спокойно и тихо. Часть гостей уже покинули его, уехав ранним утром, а король Виллиам и приближенные к нему люди демонстративно не покидали своих комнат. Не было видно ни Ренье, ни Эвара, ни Фионы, зато лорд Эшли, казалось, был вообще не в курсе произошедшего. Он слонялся без дела по замку, успев надоесть всем до печеночных колик, и пребывал в крайне приподнятом расположении духа. На Айта он посматривал с изрядной долей превосходства и презрения. Тот отвечал ему сытой улыбкой и ненавязчивой демонстрацией засосов на шее. Вскоре нервы юноши сдали и, выдав что-то из лексикона, более приличествующего пьяному сапожнику, он пропал куда-то до вечера.

Айт уже успел начать волноваться по этому поводу, когда после ужина лорд Эшли появился в обеденном зале и, приветливо улыбаясь, подошел к расположившемуся у окна рыжему. В руках юноша держал два бокала с вином.

— К сожалению, мое пребывание здесь оказалось кратким, — медовым голосом произнес он, и если бы даже Айт не знал в чем дело, то все равно насторожился бы. — Я так и не смог оценить красот Ортога и познакомиться поближе со столь замечательными людьми. Между нами, тем не менее, возникло некоторое недопонимание. Я искренне сожалею об этом. Вы же не откажетесь выпить со мной в знак примирения?

— Не сомневаюсь, вы приложите все усилия, чтобы наверстать упущенное, — с гадкой улыбкой отозвался Айт, принимая из рук вздрогнувшего Эшли бокал. — Живите долго, милорд!

— Живите долго, Ваше Высочество, — эхом отозвался тот. Айтеши, отсалютовав ему бокалом, демонстративно выпил все до дна. Эшли следил за ним расширившимися глазами, в которых смешались страх и торжество. Рыжий опустил руку с бокалом и покачнулся, внезапно потеряв равновесие. Перед глазами сгустилась чернота, свело судорогой мышцы, перехватило дыхание. Он попытался что-то сказать, но из горла вырвалось только натужное хрипение. Скрюченные пальцы пронзила острая боль, причиняемая впившимися осколками треснувшего бокала. Кровь вперемешку с каплями вина тонкой струйкой потекла по ладони. Айт сделал шаг вперед и тяжело упал на пол.

Тело не слушалось, но слух сохранился, равно как и сознание, которое будто отступило куда-то вглубь.

— Но как же… но он же сказал… это не должно было быть сразу! — донесся до него визгливый голос Эшли, а затем что-то загрохотало, раздались вскрики и топот. Плеч коснулись сильные руки, приподнимая его тело над полом.

— Айт! Айт! Очнись! Фальк, поймайте эту мелкую гадину, сию же секунду! И пришлите лекаря!

Щеки обожгло сильными ударами, но веки, налитые свинцовой тяжестью, не поднимались, а непослушные губы отказывались произнести хоть слово. Яд медленно парализовывал все тело, но божественная сущность не давала убить его окончательно. Айт почувствовал, как его бережно приподнимают и куда-то несут, а потом мягко укладывают на кровать.

— Айт! — Бриан, находившийся рядом, без устали звал его по имени. — Айт, не вздумай, ты слышишь?! Я лично придушу эту тварь! Не смей уходить от меня! Только не так!

Айт изо всех сил попытался шевельнуть губами, чтобы показать, что он слышит, и король моментально схватил его за руку.

— Ну вот, — с невыразимой радостью в голосе, проговорил он. — Давай же! Что бы ни было в этом проклятом вине, оно не сильнее тебя! Возвращайся!

Все силы уходили на очищение от яда, сознание постепенно меркло, ускользая в темноту, но Айт последним усилием успел пожать ледяные пальцы Бриана, а затем провалился в беспамятство.

Глаза открылись с огромным трудом, но и после этого Айт не смог ничего увидеть. Все расплывалось, под веками саднило, будто туда насыпали песка, а голова болела, как после веселого застолья. Айт поморгал несколько раз, и зрение немного прояснилось. Он с усилием приподнялся на локте, стараясь не тревожить больную голову, и огляделся. Бриан спал, скрючившись в три погибели в кресле у окна, и выглядел до предела измотанным. Айтеши медленно сел, чувствуя, как восстанавливаются силы и перестает кружиться голова. Бесшумно, стараясь не разбудить короля, он спустил ноги с кровати и осторожно встал. Первые шаги вышли неуверенными, но потом дело пошло на лад. Его внимание привлек шум, донесшийся из открытого окна.