В доме нас ждал рыбно-овощной ужин. Юрий заботливо накоптил для нас омуля. В городе люди почти отвыкли от вкусовых ощущений, и только здесь, вдали от цивилизации, можно почувствовать всю прелесть вкусовой гаммы. Подружки Надя Весна и Лена Гончарова рассказывают о посещении ими музея Рериха в Москве и его учении агни-йога и о том, что всем просто необходимо побывать в его музее. Я часто проходил мимо этого здания, находящегося напротив храма Христа Спасителя, но всегда обходил его стороной. Я пытаюсь возражать девочкам, говорю, что Рерих был масоном, а вся эта агни-йога – это для отвода глаз. Понимания среди них я не нахожу и благосклонно соглашаюсь по приезде в Москву сходить в музей Рериха.

На природе действует другой биологический ритм, человек рано ложится спать и рано встает. И мы, натопив на ночь печку как следует, укладываемся спать. Мы с Аней ложимся в спальных мешках под столом в комнате. Все также укладываются на пол, так как кровати в доме метеостанции отсутствуют. Моя Анечка хочет ласки, и я лезу рукой в ее спальный мешок и дальше в ее трусики, где нежно перебираю ее клитор пальчиками. Эта игра затягивает и утомляет меня, все-таки каким бы извращенцем я ни был, но залезть на Анну при таком количестве народа я не могу. Через час, вдоволь наигравшись, мы сладко засыпаем.

С утра мы решили пройтись по местным горочкам, некоторые из них довольно круто вздымались вверх. Павел учит нас горному дыханию: «Неглубокий вдох и немедленный выдох, думаем только о вдохе и выдохе. Другие мысли выбрасываем, их нет». Такое упражнение действительно помогает мне впасть в легкий транс. Природа Узуры степная, переходящая в редколесье. Скалистый берег острова поражает своей монументальностью, и если присмотреться, то в скалах можно рассмотреть фигурки людей или животных. Виден противоположный берег Байкала – Баргузинский заповедник, а это 70 – 80 километров. Забравшись на вершину, Павел кричит: «Здравствуй, солнце, здравствуй, небо, здравствуй, Байкал!» Я стесняюсь своих проявлений чувств к природе, а Павел вот нет, не стесняется.

– Учитель, а отчего у вас такая героическая фамилия – Корчагин? – обращаюсь я к нему. Паша улыбается. Я давно уже стал называть его учителем, но это скорее не знак уважения, а некий стеб над учителями жизни.

Перед спуском с горы Павел делает несколько каких-то непонятных пасов то ли солнцу, то ли Байкалу. Во время спуска я испытываю дикое вожделение от задницы Ани, и мы немного отстаем от наших. Я прижимаю ее к сосне, и наши губы сливаются в поцелуе. Хочется забрать всю эту красоту навсегда с собой, запомнить этот солнечный день, Байкал и этот поцелуй. Но жизнь так устроена, что по большей части состоит не из блаженства, а из испытаний.

Вечером Наташка из нашей группы, изрядно нахлебавшись пивка, пошла будить сына Усова и требовать добавки, на что немедленно была послана на хуй. Ей быстро дали понять, что это не турецкий отель Allinclusive, но она все равно не успокоилась и пошла скандалить к Усову и его гостям, двум генералам Генштаба РФ, отдыхавшим у Юрия со своими женами. В воздухе повисло некое напряжение, мы стали побаиваться, что нас выгонят, а Наташка требовала от нас, мужчин группы, ее защитить. Но от кого ее было защищать, ведь на нее, собственно, никто и не нападал. Утром все успокоились, и Наташка, наступив на горло собственной гордости, извинилась. А это качество сильного человека – искренне извиниться.

Усов же в свою очередь предложил нам экскурсию – осмотр местных пещер. Мы разбились на три группы по четыре человека и по очереди ездили в пещеры. На экскурсии Юрий рассказывал о своей жизни, как он работал промысловым охотником в Саянах, как перебрался на Ольхон. Очень ему нравилось отсутствие медведей на Ольхоне, будучи опытным охотником, он с уважением относился к этому беспощадному зверю. «Когда ты охотишься на медведя, то неизвестно, кто на кого охотится», – говорил Юрий. Я слушал его и думал: «А смог бы я так жить? Десять месяцев в году оглушающей тишины, где, кроме тебя и твоих мыслей, ничего не существует. Тяжелые рыбацкие сети, особенно зимой. На пару месяцев приезжают туристы, и потом цикл начинается заново». Сколько же в России живет этих безызвестных героев, живут и ни на что не жалуются, во всем рассчитывая только на себя.

Шли дни, восьмого августа начался военный конфликт в Осетии, и генералы Генштаба исчезли. Мы с Анюткой вместе встречали восход солнца, гуляли по пригоркам. Наши в тот день ушли покорять гору Жима, а мы с Аней предпочли объятия друг друга. В тот день мы перепробовали все, что могли и где могли. Так как мы переехали в гостевой домик генералов, нам уже никто помешать не мог. Из домика мы перебрались на обрыв скалы. Внизу шумел Байкал, вдалеке баржа везла батискафы для изучения дна Байкала, а я целую сиси и животик Анюты, мои руки на ее красивых мощных ягодицах, чтобы скала не оцарапала их. Мы немного рискуем сорваться, так как обрыв узковат, но разве нас можно было остановить? В такие минуты радости забываются все те невзгоды, которые, может быть, уже копились целый год. Байкал усыпляюще шумит, баржи теряются из виду полузакрытых глаз.

На следующий день наша экспедиция прекращалась. Некоторые, а одна из них была Анюта, еще оставались на Ольхоне, а я, Павел и большинство из нашей команды улетали в Москву. Я нежно глажу и целую Анечку. На душе у меня грусть, чувство неоконченного романа. Предложить Ане жить вместе я еще не мог, но и отпускать ее просто так я не хотел. Я пригласил ее к себе в Москву на день рождения, который должен был наступить через пару недель, но даже как-то и не рассчитывал, что она приедет. Аня была спокойна и сказала, что приедет ко мне на день рождения в Москву.

Год жизни в одиночестве научил меня никому не верить, и я бы нисколечко не удивился, если бы Аня не приехала, но через десять дней Аня действительно приехала. Было приятно встречать ее в полтретьего ночи, когда весь город уже спит и нет этой московской суеты. Недолгое ожидание, и вот уже Анечка в моих объятиях. Встретились тепло, как и не расставались.

Но пришла беда, откуда не ждали. Очень скоро выясняется, что вдвоем нам неинтересно, что нам нечем друг друга удивлять. И я, и она перенесли за этот год горечь расставания, и мы попросту оказались не готовы пустить друг друга в свою жизнь. Как положено влюбленным парам, мы гуляем по Москве, любуемся видами Коломенского, ебемся в московских скверах, но это уже нас не сближает. Бывают такие отношения, когда для того, чтобы вам гармонично общаться: рассказывать истории, шутить, хотеть куда-то идти, – необходимы посторонние люди, но это путь в никуда. После моего дня рождения и посещения музея Рериха мы решаем расстаться. С Анной мы расстаемся легко и друзьями. Как редко мужчине и женщине удается так просто и без ненужных обид расстаться!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.