Но она его даже не слушала, продолжая медленно двигаться в направлении ребят.

— Томас, мы умрём? — спросил Чак, подёргав брюнета за рукав белой рубашки.

— Я не позволю этому случиться, — тихо ответил тот, прижимая мальчика ближе к себе.

Напряжение заметно нарастало. Было очевидно, что без жертв тут не обойтись, ведь сейчас Соня обладала невероятной силой, ей бы не составило никакого труда прикончить трёх безоружных парней. Неужели их судьба — умереть от рук спятившей девчонки? Уперевшись спиной в тупик, Томас почувствовал всю безвыходность положения.

— Соня, остановись! — крикнул брюнет, поздно заметив блеск ножа, который двигался в его направлении.

Парень не успел ничего понять, когда Ньют сбил его с ног. Томас упал на землю, несильно ударившись обо что-то головой. Он был готов поклясться, что слышал, как нож вошёл в живую плоть, разрезая кожу. Уже через мгновение блондин рухнул на землю…

— Ньют! — закричал брюнет, падая на колени перед другом.

Нож угодил парню в бедро. Возможно, лезвие не принесло сильного вреда, но оно доставляло мучительную боль, заставляя блондина выгибаться и сильно стонать от боли. Никто не знает, что случилось, но глаза Сони пришли в нормальное состояние. Теперь она стояла на прежнем месте со слезами и чувством вины. Чак быстро пробрался ближе к Ньюту.

— Я вытащу, — сказал он, схватившись за самое лезвие ножа.

— Стой! Он отравлен! — закричала Соня, но было уже поздно.

Металл разрезал кожу, выпуская яд в кровь. Не прошло и пары секунд, как мальчишка рухнул на землю, а его глаза в один миг стали стеклянными. Томас забыл обо всём: о Ньюте, из бедра которого всё ещё торчал нож, выпуская струи алой крови, про то, что сейчас по лесу бродят кучи сумасшедших Видящих и даже о том, что Соня вновь заговорила. На его руках было тело Чака, который больше никогда не засмеётся. Слёзы катились по щекам — это была почти истерика. Парень тряс бездыханное тело, как будто в надежде, что это просто шутка. Мальчик был сильным, он ничего не боялся, всегда готов пожертвовать собой. Томас был готов кричать, биться, снова кричать, но какой в этом смысл?

Очередной громкий стон Ньюта заставил парня прийти в себя.

— Что это за яд? — спросил он блондинку, вытирая слёзы.

— Воронка, — со слезами на глазах ответила девушка.

— Он поправится, — уверенно сказал Томас. — Помоги мне. Сможешь вытащить нож?

Соня уверенно кивнула и подошла ближе, садясь рядом с братом. Взявшись за рукоятку ножа, она попыталась резко вытащить его, чтобы всё прошло как можно быстрее, но блондин издал громкий крик.

— Тише, прошу, — прошептал Томас, запуская пальцы в светлые волосы. — Нас могут услышать.

В очередной раз, когда девушка попыталась вытащить нож, история повторилась, но на этот раз глаза Ньюта начали закатываться.

— Не отключайся! — вскрикнул брюнет, похлопав друга по щекам. — Смотри на меня! Смотри на меня!

Собрав все силы, Ньют поднял глаза на Томаса, который буквально висел над ним. Соня резко дёрнула за рукоять ножа, заставив блондина издать очередной громкий крик. У брюнета не оставалось иного выбора.

— Прости, — прошептал он, прежде чем впиться в губы парня поцелуем, тем самым заглушая крики.

Его рука медленно проскользила по руке Ньюта, соединяя ладони и переплетая пальцы. Несмотря на дикую и мучительную боль, блондин отвечал на поцелуй, как мог. Он чувствовал, что что-то не так, что-то начинало меняться. Скреплённые ладони парней светились синим, их заволокло необыкновенной дымкой, словно в тумане. Ни один из них ещё никогда не испытывал ничего подобного, и больше не испытает никогда.

Разорвав поцелуй, Томас посмотрел на лежащего под ним Ньюта. Ножа больше не было, и это радовало. Блондин слабо улыбнулся, прежде чем провести большим пальцем по губам брюнета.

— Какой же ты дурак, Томми, — прохрипел он, закрыв глаза. Его тело расслабилось.

========== Глава 11. ==========

Страх. У каждого это понятие ассоциируется с разными вещами: для кого-то это пауки, темнота или просто боязнь высоты, а для кого-то — ужас от потери близкого. К сожалению, никто не застрахован. Мы не знаем наверняка, что случится завтра, через неделю или через год.

Ньют находился без сознания уже несколько дней. Его кожа была бледнее, чем обычно, и если бы не лёгкий румянец на щеках, его можно было бы принять за мертвого. Тереза всё время находилась рядом, наблюдая за его состоянием.

Томас вошёл в комнату и осмотрелся. Прошло всего пару дней, но кардинальные изменения на лице парня невозможно было не заметить: он был таким же бледным, как блондин. Его глаза имели красноватый оттенок, а вокруг них были заметные тёмные круги. За последние дни он смог поспать всего пару часов. Томас не помнил, когда в последний раз что-то ел, несмотря на все уговоры и мольбы Минхо. Даже Галли немного смягчился по отношению к нему. Кажется, он правда сочувствовал брюнету. С того самого дня Соня больше не произнесла ни слова. Она даже не приходила посмотреть на брата. Её можно было понять, ведь не каждый может принять дело рук своих. Ей оставалось только закрываться в своей комнате и смачивать подушку слезами.

— Как он? — тихо спросил Томас, присев на край кровати рядом с Терезой.

— Том, ты должен кое-что знать, — вздохнула девушка. — Мне пришлось погрузить его в состояние анабиоза — только так я могу остановить распространение яда. Если Воронка доберётся до сердца, то он умрёт.

— И как долго он пробудет в таком состоянии?

— Может день, а может месяц.

— М-месяц? — парень запнулся. — Но что я должен делать целый месяц?

— Почему бы тебе не продолжить обучение? Думаю, я бы смогла помочь тебе даром Незрячего.

Томас удивленно уставился на подругу.

— Откуда ты…

— Я Незрячая, — пожала плечами она.

— Прекрати лазить ко мне в голову! — возмутился парень. — Что ещё ты про меня узнала?

— Что вы с Ньютом связаны.

Тереза говорила так, словно не сказала ничего особенного. Её голос звучал спокойно и ровно.

— Кому ты уже успела разболтать? — пробурчал брюнет себе под нос.

— Ты видишь перед собой Минхо, который выкрикивает радужные поздравления?

— Нет, — неуверенно ответил тот.

— Значит, я ещё не успела никому рассказать. Том, я не враг, ты не должен думать обо мне, как о последней сволочи.

— Никогда больше не копайся в моих мозгах! — раздраженно фыркнул брюнет. — Лучше скажи мне, почему Чак умер? Почему у него не было шанса? И не говори, что не знаешь, кто это. Я уверен, ты давно залезла ко мне в мысли, так что теперь знаешь о нем больше, чем я.

Томас говорил тихо. Ему было больно вспоминать прошлое. В его голосе было больше безразличия, чем твёрдости. Юноша ещё никогда не чувствовал себя настолько сломанным.

— Мальчишка был человеком, — ответила Тереза. — У нас есть что-то вроде временного иммунитета к Воронке, в отличие от людей. Наш дар служит в качестве щита для тела. Щит, конечно, быстро слабеет, но если вовремя найти помощь, то возможно вылечиться. Как ты, например.

— Но меня даже не лечили, — сказал парень. — Ньют всего пару раз обрабатывал мне раны.

— Это невозможно, — покачала головой Тереза. — Если бы он просто обработал тебе раны, тебя бы давно с нами не было.

Томас задумался. А ведь она права, выходит, блондин что-то делал с ним, даже не прикасаясь? У Видящих нет способностей к исцелению, так в чем же дело?

— Тебе нужно поспать, — прервала молчание девушка. — Ты выглядишь ужасно.

— Ты же знаешь, что я не смогу уснуть. Даже твои чертовы успокоительные не помогают.

— Тогда поешь.

— Я не голоден.

— Том, ты не ел три дня! — воскликнула Тереза. — Если ты сейчас не запихаешь в свой желудок то, что я сегодня принесла, мне придётся помочь тебе, но имей в виду, я церемониться не стану. Если случайно подавишься, плакать не буду.

— Хорошо, — сдался Томас. — Я поем, обещаю, но ты пообещай мне, что Ньют выживет.