====== Дани. ======

Глава 50

Давид сам сел за руль темно-синего «Мерседеса». Когда они проезжали мимо Центрального парка и музея корриды, Давид спросил:

– Как отнесется Дани к тому, что я его отец? И к тому, что в его жизни появится мужчина? Бэла усмехнулась: – В его жизни есть мужчины. Это Энцо и мой отец. – Энцо? – вкрадчиво поинтересовался Вилья – это не тот ли субъект, который позвонил вчера вечером тебе на мобильный, а когда ответил я и представился, то он сначала спросил о Дани а затем разразился тирадой о том, в какой последовательности он будет ломать мне ноги и руки? Бэла засмеялась: – Да! Энцо сама доброта и отзывчивость. – Я заметил! – сухо ответил Вилья – кто он для тебя? Девушка с нежностью улыбнулась ноткам ревности в голосе любимого: – Он мой друг. Тот, кто был рядом в самые темные времена. Он был свидетелем всего, понимаешь. И только он и Лу знают кто в действительности отец Даниэля. Даже мои родители не в курсе. Вот по этому Энцо и зол на тебя. Просто он любит нас с Дани. Вилья кивнул. Руки напряженно сжали руль: – Я понимаю его. И еще понимаю, почему сеньорита Серванте так пялилась на меня в тот день, когда я был в Вашем доме на интервью. Я думал, что она подсыплет мне в кофе яд. Бэла прыснула: – Она могла! Ее отношение к тебе тоже не из хороших. – Я должен буду теперь отбиваться от твоих друзей, чтобы остаться в живых? – с улыбкой переспросил Вилья. – Да! Особенно от Энцо. Он обещал, что набьет тебе морду при встрече за все твои гадости. А мой друг всегда держит обещания. – А я даже не буду сопротивляться! – серьезно ответил Давид. Бэла нежно сжала его колено и проговорила: – Просто нужно будет дать всем время. Никто из нас не сможет жить спокойно, зная, что твоя жена и дочери будут страдать. Или Дани…… Давид, я люблю тебя, но ты должен знать, что я не намерена строить свое счастье на несчастье других…. – Вечером, Бэла! – загадочно перебил ее Вилья и улыбнулся. Бэла замолчала. Хорошо, она подождет до вечера. Но ясно, что этого разговора им в любом случае не избежать. И она не понимала, почему Давид тянет. – Я начинаю вспоминать, почему последние четыре года я не выносила тебя! – пробурчала она себе под нос. Однако взгляд говорил совсем иное. Вилья засмеялся: – Я тоже люблю тебя, Бэла, но ты должна учится доверять мне. Девушка фыркнула: – Как только ты мне дашь повод! Тем более моя любовь к тебе не включает в себя довенрие. Пока. Его тебе придется заслужить. Мужчина серьезно посмотрел ей в глаза: – Этим я и собираюсь заняться! Просто поверь мне! Хотя бы сегодня. Они подъехали к больнице, что избавило ее от необходимости отвечать. Но Бэла понимала, что другого выхода у нее нет. Войдя в здание госпиталя, они сразу устремились в палату к Даниэлю. Доктор не позволил им остаться с малышом подольше, заявив, что ему нужно больше отдыхать, чтобы скорее поправиться. – Но сеньору Вилье надо возвращаться в Барселону, – жалобно протянул Даниэль, опасаясь, что его кумир исчезнет так же неожиданно, как появился, прежде чем он сможет поговорить с ним о футболе. – Я могу ненадолго задержаться, – заверил Давид, – Думаю, мы втроем можем немного отдохнуть. На Юге Севильи есть чудесные места для рыбалки. Дани, ты любишь рыбалку? Мальчик просиял. – Да! Я часто ловил рыбу с Энцо и Дедушкой. Мы ходили на Тахо или в центральный парк. Пару раз даже выезжали за город. – А я удил со своим, отцом тоже, – кивнул Давид, представив, что его отец – еще один дед Дани. – Вы ловили рыбу в реках или озерах? – немедленно заинтересовался мальчик. – Я жил в пригороде, и как раз напротив моего дома было большое озеро, где водились карпы. Первое, что я помню о своем детстве – как ловил рыбу в этом озере. А мама всегда жаловалась, что мои вещи мокрые и пахнут болотом. – Вы в детстве разве не играли в футбол? А только ловили рыбу?

Вилья засмеялся:

– Конечно я играл в футбол. Все свободное время, но иногда и отдыхать нужно было. Вот так вот я и отдыхал. Ловил рыбу. Мне нравилось проводить время с моим отцом. – У Вас есть все еще тот старый дом около озера? – Теперь уже нет. Мы продали его, когда переезжали в другой город. Но мои родители живут рядом с таким же озером, только теперь в Валенсии. Им такая жизнь нравится, но я предпочитаю нечто другое. – Играть в футбол? – Да, Дани, – усмехнулся Вилья. – Именно в футбол. Бэлла молчаливо сидела, с любопытством рассматривая своих мужчин. Никто, увидев их, не усомнился бы в том, что это отец и сын. У обоих разлетающиеся брови, непроницаемо-черные глаза, твердо очерченный .рот, упрямый подбородок. Глаза ее остановились на темных завитках Давида – непривычно отросшей челкой. Ей казалось, что они знакомы всю жизнь. Сначала была Ибица, потом Давид. Только Он. И теперь Дани его точная копия. То, как они общаются, не оставило сомнений. Они похожи не только внешне. Вилья получал истинное наслаждение, узнавая сына. Каждая черточка его лица кричала об этом. И Бэла не могла не радоваться. Но тут медсестра кашлянула и подняла брови. Давид встал. – Нам нужно идти. Отдыхай, Дани. Хочешь, я завтра принесу тебе клубники? – Пожалуйста! – обрадовался малыш. – И расскажете, с кем вы будете играть, и что хочет выиграть Барселона в этом году? – Думаю, как обычно – ВСЕ, – весело объяснил Вилья. – Мы собираемся всех обставить и взять все титулы. – Здорово – обрадовался Даниэль – даже Реал? – Особенно Реал – с нажимом добавил Вилья. Бэла поцеловала сына, и как только они вышли из комнаты, спросила Давида: – Как тебе удалось вот так вот расположить его к себе сразу? – Он чудесный малыш! Умный и не по годам развитый. Я горжусь, что я его отец! Бэла обняла Давида и они пошли по направлению к машине. – Я люблю тебя Вилья – шепнула она ему на ухо – пусть я буду гореть в аду за это чувство и за то, что из за него я рискую причинить боль невинным людям, но последние четыре года и так были адом – по этому – я люблю тебя. – И я люблю тебя, Бэла! Очень сильно! Ты должна знать, что я сделаю все для твоего счастья. Твоего и Даниэля. Я сверну горы, но в твоих глазах больше не появится ни одной слезинки. Ты веришь мне? Девушка кивнула: – А мне больше ничего и не остается. Только верить. – Спасибо! – шепнул Вилья, открывая перед ней пассажирскую дверь машины – спасибо, что рискнула мне поверить. – Меня волнует, что наши фото будут в газете. Твоя семья. Он не заслужили….. – Бэла – перебил ее Вилья – ты обещала верить мне! Я все улажу. Все будет хорошо. Договорились? – Договорились – подтвердила она, глядя в его красивое лицо – но вечером ты не отвертишься. Мы должны принять решение. – И мы его примем. Дай мне время. Важно одно – я люблю тебя. Мы со всем справимся. Давид завел машину, и они поехали по направлению к отелю. Сейчас Бэла была счастлива. Только вот надолго ли?

====== и снова Давид. ======

Глава 51

Давид Вилья, отвезя Бэлу в отель, и пообещав девушке вернуться через пару часов, снова сел за руль «Мерседеса».

Парень вот уже несколько недель находился в полной прострации и не понимании, что же делать с собственной жизнью.

Совсем недавно у него состоялся разговор с Патрисией, который полностью перевернул его жизнь. Заставил посмотреть на многие вещи под другим углом. Давид, наконец, понял, каким круглым идиотом был последние три года. Все, чем он жил, во что верил и цеплялся, оказалось просто мыльным пузырем, который лопнул, обдав брызгами. Первое прозрение случилось у него около месяца назад. Он вернулся домой с тренировки и обнаружил жену дома. Само по себе это было странным, так как Патрисия должна была ехать за детьми, которые гостили в пригороде Барселоны у тети. Она выскочила в холл встречать его.. Последний раз жена проделывала это лет пять назад, когда их жизнь все еще была безоблачной и полной надежд. Она тогда всегда выходила встречать Давида, как только его машина останавливалась у дома. В Валенсии все было по другому. И вот в этот раз Пат, как в старые добрые времена выскочила в холл и довольно натянуто улыбнулась мужу: – Ты дома, Дави? Так рано? Вилья удивленно приподнял бровь, разглядывая непривычно возбужденную жену. Она выглядела, по меньшей мере, необычно. Раскрасневшиеся щеки, блестящие глаза, встрепанные волосы, связанные на макушке на манер «пучка». На ней был белый махровый купальный халат. Создавалось ощущение, что она только что из ванны. Вилья еще раз окинул взглядом женщину и, наконец, произнес: – Дневную тренировку отменили. Я не стал оставаться в тренажерке аж до вечера и решил вернуться домой, нормально пообедать и принять душ. Патрисия поглубже запахнула халат и нервно огляделась. Подойдя к мужу, она неловко поцеловала его в щеку и произнесла: – Я рада, что ты дома. Сказать экономке, чтобы она приготовила тебе обед? Или я могу сама….. Брови Вильи подскочили еще выше. Пат готовит? Для него? Этого уже не случалось много лет. Максимум на что хватало жены, это разоргреть полуфабрикат, и то только поздно вечером, если Марии, их экономки, уже не было. А теперь она сама предлагает мужу обед? Давид настороженно улыбнулся и ответил: – Спасибо, дорогая, но в первую очередь я в душ. На улице адская жара. Тем более на базе я искупаться не успел. Пике снова вылил всю горячую воду. Еще и Пуйоля с утра нет – не тренировка, а дурдом. – он бросил спортивную сумку на пол – Хави сам не свой и смотрит на меня с какой то жалостью….. совсем не пойму, чо происходит. Как обычно, с выработанной годами привычкой, Вилья делился с женой проблемами, которые были у него за день. Это было своего рода ритуалом. Но сейчас, он заметил, что Патрисия не слышит его. Ее руки нервно сжимали ворот халата, а глаза то и дело бегали по комнате, избегая пресечения со взором мужа. – Ты принимала ванну? – спросил парень жену, глядя на ее влажную кожу и мелкие завитки кучерявых волос, обрамлявших шею – не стоило прерываться из-за меня. Я могу искупаться в комнате для гостей. Пат подошла поближе: – Все нормально. Я просто удивилась, что ты так рано. Боялась, что что то произошло. – Нет! Все просто отлично. И, кстати, а где дети? Ты же вроде должна была их забрать? Жена опустила взор: – Они все еще с моей сестрой. Там какой то праздник и она приказала забрать Олу и Заиру попозже, чтобы девочки могли поучаствовать. – Ясно. Ну что ж, тогда я увижу их после вечерней тренировки. С этими словами Вилья поцеловал жену в лоб и пошел по направлению к кухне. То ли ему показалось, то ли на лице Пат промелькнуло облегчение. Она скороговоркой проговорила вслед мужу: – Я пойду пока оденусь с спущу ванную. А ты, если будешь варить кофе, свари и для меня. – Хорошо – на ходу ответил Давид – я тогда сейчас поставлю кофеварку и пойду в душ. Можешь не торопится – я искупаюсь тут, внизу, в комнате для гостей Но Пат уже не было. Она стрелой умчалась наверх. В очередной раз недоуменно нахмурившись, Вилья подумал, что жена до боли странная. Было такое ощущение, что ею владел страх, пока они беседовали. Она постоянно нервно оглядывалась по сторонам, кусала губы. Улыбка была совсем неестественной. Но он сразу же выбросил это из головы, хорошо зная переменчивый нрав Патрисии. Тем более, его сейчас заботило совсем другое. Несколько дней назад он снова увидел Бэлу. Конечно, он планировал заранее эту встречу, так как знал, что Лусия Серванте, репортерша, с которой клуб обязал его поговорить, лучшая подруга его старой знакомой. У футболиста давно зрел план увидеть девушку. Он неотступно следил за ее успехами, жизненным подъемом, личной жизнью. И после того, как у него появилась возможность и уважительная причина поехать в Мадрид и снова встретится с ней, он воспользовался ею по полной. Давид подключил все свои связи и напористость для того, чтобы организовать интервью дома у сеньориты Серванте. Он все подготовил тщательно. Отработал речь, взгляд, даже поведение. Но он был не готов к той неимоверной буре эмоций, которые пробудились в нем при взгляде на Бэлу. Он думал, что чувства исчезли. Что он смирился с тем, что они не судьба друг друга. Но стоило ему только встретится взором с удивительными изменчивыми глазами, так все пошло прахом. Он с определенной точностью осознал: Он все еще любит эту девушку. И ничего, ни время, ни расстояние, ни другие факторы не способны повлиять на это. До сих пор Бэлла владела всеми его мыслями. И тогда это решение просто созрело у него в голове. Он понял, что просто больше никогда и никуда не отпустит ее. Только девушка фактически ненавидела его. Да и винить ее в этом нельзя было. На Ибице он повел себя, как настоящий эгоистичный ублюдок. Все что тогда казалось правильным, после разговора с Бэллой стало видится абсурдным и ничего не значащим. Он бросил ее. Просто использовал и выбросил, какими бы красивыми оправданиями он не пытался убедить Бэлу в своих чувствах и стремлении действовать в ее же интересах, Давид понимал – все это не находит отклика в сердце девушки. Он покинул дом Бэлы, но дал себе обещание – сделать все, для того, чтобы заслужить ее доверие и, возможно, вернуть те чувства, которые эта прекрасная девушка испытывала к нему. Все мысли Вильи сейчас были только об этом. Как встретится с ней снова? Как доказать, что он готов горы свернуть ради того, чтобы увидеть нежную улыбку, адресованную ему. И по этому Давид не особо сейчас проникся странным состоянием Патрисии. Хоть он и испытывал к жене уважение, нежность и даже какую то толику особой любви, как к матери его дочерей и той женщине, которая посвятила ему часть жизни. Но теперь он знал: По настоящему он любит только Бэлу. И собирается исправить свою самую страшную ошибку. Он просто обязан заслужить ее прощение и добиться права вернутся в ее жизнь. Сейчас, когда Олайла и Заира подросли, Вилья сможет достойно объяснить дочерям свое поведение. Он навсегда останется их папой, но с Патрисией жить больше не может и не хочет. Вилья видел, что и жена не счастлива. Последнее время она все больше замыкается в себе, проводит время вне дома. Футболист понимал – их жизнь вместе больше походит на фарс. Но оба настолько привыкли притворяться, что уже сжились с этими ролями. Вилья хотел все исправить. Выбрать время и поговорить с женой. Попытаться просто определится с будущим. Он не видел смысла продолжать играть в семью. Девочек они любят оба, и хотя бы ради них должны разобраться в том, во что превратились их жизни. И вот сейчас Пат снова вела себя странно. Было такое ощущение, что Давид сейчас гость в собственном доме. Он и не подозревал, на сколько был тогда прав. И если бы узнал все, то что стало известным ему лишь недавно, то все их жизни были бы полностью другими. Патрисия обрела бы свое счастье намного раньше, а он сам получил бы Бэлу. Но, видимо, они должны были пройти это испытание. И то, что случилось, навеки определило их предназначение.