====== Давид...,. ======

Глава 31

Давид увидел Бэллу, застывшую в дверях, и подумал: «До чего же она прекрасна».

Вилья судорожно сглотнул. Он то думал, что избавился от наваждения и теперь его ничем не проймешь. Но достаточно ему было увидеть ее, и его сердце запело от счастья. Будь прокляты боги, сыгравшие с ним такую скверную шутку!

Прошло 3 года с того времени, как он последний раз видел ее. После игры с Реалом в Мадриде. Он до сих пор помнил ее выражение глаз после силой сорванного поцелуя.

Он помнил не только это.

Он помнил лукавый, поддернутый дымкой взор сирены на яхте. Ее руки, кожа, чарующий голос.

Он помнил, насколько привязался к этой девушке буквально за одну ночь, но собственными руками оттолкнул ее.

И эта боль в ее глазах до сих пор заставляла мужчину просыпаться в холодном поту.

Он ни на секунду не забывал о своей маленькой колдунье с Ибицы. Посвящая всего себя футболу детям, Давид всегда помнил о той девушке, которая вернула ему веру в любовь.

Каково же было его удивление, когда он стал видеть и слышать о ней с экрана телевизора и первых полос газет.

Он был несказанно рад ее успехам, очень горд и счастлив, что маленькая девочка добилась своего и осуществила мечту.

Вилья скрупулезно следил за каждым шагом в ее карьере. Он радовался удачам Бэллы, как своим. А сердце каждый раз сжималось при виде таких знакомых и таких далеких черт.

Давид знал, что рано или поздно они встретятся. По другому просто не может быть. Он знал все о ее жизни. И предложение «Марки» по поводу Мадридского интервью в доме сеньориты Серванте, подарило ему такую возможность.

Вилья знал, том, что Лусия Серванте и Энцо Веласкес были самыми близкими людьми в жизни Бэллы. Они жили в одном доме на Махадаонде. Футболист слышал, что у девушки есть сын, но никогда не видел ни его, ни даже маленькой фотографии с его изображением.

На счет свадьбы Бэллы не было никаких слухов. Ни намека даже на какие-либо отношения ни сейчас, ни в прошлом. И это позволяло сделать вывод, что какой то подонок обманул ее и оставил с ребенком.

Давиду хотелось свернуть ему голову. Грязный ублюдок не понимал, чего лишился.

И вот сейчас он смотрел на прекрасную молодую женщину, стоящую перед ним, и его сердце замирало. Пусть он и не делал попыток увидеться с ней раньше, но на это были причины. Его дети. Но сейчас, Давид понял, что это все не шутки.

Столько времени прошло, а образ Бэллы до сих пор у него в сердце. И будь он проклят, если и снова проявит малодушие и сбежит! Да он будет на коленях умолять ее о прощении.

Только вот надо ли это ей? Помнит ли она эту прекрасную ночь на Ибице?

Усилием воли он взял себя в руки — еще чуть чуть, и, растолкав Подольски и Лусию, он бросится вперед, и вопьется губами в ее рот, утолив жажду поцелуем.

Она была очаровательна, материнство сгладило прежнюю угловатость фигуры, теперь Бэлла стала настоящей женщиной. Правда, стройности она не утратила. Глядя на ее тонкую фигурку, трудно было поверить, что эта женщина уже успела родить ребенка.

В целом во внешности были изменения. Она стала более зрелой, более женственной. Из движений пропала настороженность и неуверенность. Во всем виде появилось какое то достоинство и элегантная сдержанность. Это была настоящая женщина. До кончиков наманикюренных пальчиков. Давид не мог оторвать от нее взор.

====== Ненависть на грани.... ======

Глава 32

Бэлла и в самом деле полностью восстановила девичью тонкость стана — правда, для этого ей приходилось выполнять пятьдесят приседаний каждое утро. Единственным изменением в ее фигуре был увеличившийся в объеме бюст.

Ее каблучки стучали по полу террасы, когда она осторожно поставила поднос на журнальный столик.

- Пожалуйста – произнесла девушка – угощайтесь.

- Спасибо, дорогая, – промолвила Лусия, настороженно глядя на подругу. Бэлла еле заметно кивнула ей, как бы говоря «Все улажено». Для нее тоже важно, чтобы Дани был в безопасности, тем более сейчас, находясь под одной крышей со своим отцом.

- Спасибо, сеньорита Маматова – поблагодарил Подольски, одним глотком осушая стакан – вы спасли меня от смерти от жажды.

Бэлла улыбнулась и кивнула главному редактору «Марки»:

- Я рада, что смогла помочь!

- Присоединяюсь к благодарностям – послышался глубокий баритон – лимонад чудесен. Как и Ваш дом, дамы.

- Спасибо, сеньор Вилья – хрипло проговорила Бэлла, глядя как тонкие губы обхватывают ободок стакана. Она сразу вспомнила бар «Амависта» на Ибице, и ту же ситуацию. Она тогда заворожено смотрела, как смуглый незнакомец поглощает кока-колу и впервые в ее сердце всколыхнулось доселе неведомое ей чувство. Чувство страсти.

И сейчас тоже самое. Глядя на Давида, ей хотелось заплакать от переполняющих ее эмоций.

- Я отнесу посуду на кухню – резко проговорила она, беря из рук футболиста пустой стакан. Их пальцы соприкоснулись и Бэлла вздрогнула.

- Бэль – произнесла Лусия – спасибо за помощь, дорогая, но я знаю, что тебе пора. Оставь все и беги. Ампаро позаботится обо всем потом.

Бэлла благодарно посмотрела на подругу. Если кто и понимал всю тяжесть происходящего для нее, то это Лу.

Она вежливо попрощалась:

- Сеньор Вилья, сеньор Подольски, я была очень рада вдеть Вас. Но мне действительно пора. Сегодня был тяжелый день, к тому же, он еще отнюдь не окончен. Я желаю вам успешной беседы.

- Конечно сеньорита Маматова – откликнулся Подольски – я сегодня имел честь видеть Ваше интервью с Адрианом Родригесом. Выше всяких похвал. Иногда я очень жалею, что потерял Вас, как репортера. Вы и Лусия – он оглянулся на последнюю – лучшее, что могло произойти с «Маркой».

- Спасибо за столь лестный отзыв, но я уверена, что Лу стоит десятка таких, как я. – Бэлла улыбнулась, а Подольски ласково приобнял за плечи Лусию. У него было две дочери-близняшки одного возраста с Бэлой и Лу и мужчина очень тепло относился к девушкам.

- Сеньорита Маматова – кивнул Вилья – я желаю Вам удачного вечера. Приятно было познакомиться.

Бэлла на секунду встретилась с ним глазами и, взяв поднос с пустыми стаканами, ретировалась на кухню. Она сейчас быстро бросит грязную посуду в раковину, и поднимется к Даниэлю. Сын должен быть у нее на глазах. Пока Давид в доме, все становится относительным.

Уже было, собравшись покинуть комнату, Бэлла обернулась, и застыла. Вилья стоял в дверном проеме и пялился на нее. В его взоре плескался вызов:

- Что ты…? – начала Бэлла, но он развернулся и запер дверь.

Она вскинула подбородок. В белоснежной рубашке и синем блейзере Давид смотрелся великолепно. Верхние пуговицы были расстегнуты, и Бэлла видела загорелую шею и гладкую грудь. Ее пальцы сжались, вспомнив, как скользили по его телу. Взгляд девушки опустился ниже, она увидела светло бежевые брюки, а под ними — тугие мускулы ног и еще…

Она быстро отвела глаза, надеясь, что он не заметил направления ее взгляда. Но Вилья, увы, проявил всегдашнюю наблюдательность. Насмешливо ухмыльнувшись, он проговорил:

— Поздравляю, Бэлла, ты сделала большую карьеру. Сколько времени прошло с тех пор, как ты работала баменшей в баре? Дай ка сосчитаю. — Он прищурился, делая вид, что считает. — Три года?

- Что ты хочешь, Давид? Зачем ты явился сюда? – она старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.

– Хотел поговорить наедине. Устал делать вид, что мы не знакомы.

- Мы не знакомы, Давид. Уходи. Если и есть что-то в этом мире, что я хотела бы забыть и никогда не вспоминать, то это именно твоя персона.

- Неужели? Бэлла, неужели так сложно просто поговорить со мной? Выслушать?

- Да, Давид! Нам не о чем разговаривать. Мы уже давно все сказали друг другу. Я не хочу ворошить прошлое.

- Но для меня это не прошлое, Бэлла! Для меня это настоящее, понимаешь? Каждый раз, когда я вижу тебя, это реальнее не бывает. Если бы ты знала, как я сожалею….

- Замолчи, Вилья! – вскричала Бэлла – замолчи немедленно! Я ничего не хочу слушать.