- Но как же ты попала сюда? И кто ты? - спросил вдруг Левиафан. - Только сильнейшие могут остановить меня. Кто ты, сверхмаг?
- Я Ли-фанна Лотье, - твердо сказала девушка. - И, да, я сверхмаг. Я пришла сюда... сложно сказать, как. Мне в последнее время все говорили, что я какая-то избранная... что только я могу остановить тебя и запустить какие-то великие перемены на Листе... Почему все это так - я не знаю. Но недавно мне сказали, что я... связана с тобой, твоими силами и твоей судьбой. И поэтому меня послали сюда. Всем что-то нужно от меня - и даже Легиону, и...
Ли-фанна не знала, зачем она сейчас начинает оправдываться перед Левиафаном. Неужели она виновата перед ним в чем-то? Тут уж скорее наоборот...
Но даже сейчас - вот уж странность! - Левиафан не собирался атаковать ее. Но где-то в глубине его печальных глаз появилось что-то... пока что неопределенное, необъяснимое, но уже пугающее.
- Так, значит, это твою кровь я чувствую в своих жилах, Ли-фанна Лотье, - задумчиво произнес падший дракон, глядя девушке прямо в глаза, - значит, благодаря тебе я смог пробудиться... Но ведь ты должна быть моим врагом... Почему же я не чувствую в тебе той ненависти, которую должен испытывать ко всем сверхмагам?..
Теперь удивилась Ли-фанна. Что значит «ненависти, которую должен испытывать»? Легион, что, принудил его ненавидеть кого-то? Но главным было даже не это. Главным было вот что: если ни Ли-фанна, ни Левиафан не собирались убивать друг друга, то почему же ее целенаправленно посылали на сражение? Неужели ни Хэла, ни хозяин Эймара, ни учитель Сойрен не могли предвидеть такого развития событий?
С Левиафаном теперь ей было вообще ничего не понятно. После разговора с ним почти невозможно становилось представить, что это именно тот самый Левиафан - древнее чудовище, едва не уничтожившее Лист много эр назад. Он был запутавшимся в себе самом существом, преданным лучшим и единственным другом, но все еще остававшимся преданным ему. Что-то здесь определенно не сходилось...
Некоторое время они оба молчали. И вдруг, когда молчание уже явно затянулось, непонятно где - Ли-фанне показалось, что прямо у нее в голове - раздался голос:
- Чего ты ждешь! Атакуй! Убей девчонку! Она - сверхмаг! Она - враг!
Она сразу узнала этот голос: предводитель Легиона! И не возникало никаких сомнений по поводу того, кому был адресован весь этот набор восклицательных предложений.
С Левиафаном же в этот момент начало твориться что-то совсем неладное. Его глаза, до этого светившиеся ровным льдистым светом, вдруг зажглись багровым огнем, а черная чешуя, наоборот, утратила свой блеск, и стала точь-в-точь, как легионерские доспехи. На спине его неожиданно вздыбился гребень из таких же черных шипов, а крылья воинственно поднялись... А самое плохое, что после этой своей метаморфозы бывший дракон отнюдь не собирался оставаться таким же мирным. Он бросился на Ли-фанну...
Эван. Альнора. Тарлиан. Рональд.
Дверь была просто огромной - почти в три человеческих роста. Позолоченная, с узором из обсидиановых стрел... и без единого замка или ручки. А самое неприятное - она преграждала единственный путь дальше.
- Оно там, - уверенно сказала Алька, показывая на эту дверь.
Внезапно открывшееся у нее «второе зрение» очень помогло им добраться сюда. Рональд решил, что лучше довериться Альке, чем блуждать по всей пещере, выискивая неизвестно что. Девушка провела их запутанными коридорами, которых, казалось, было просто неисчислимое множество. И в итоге они оказались здесь, перед этой дверью, куда привело их неведомое нечто, видимое только Альке.
- И как же нам туда попасть? - спросил Эван у Рональда.
- Скорее всего, наше присутствие уже заметили, - ответил он, немного подумав. - Значит, скорее всего, сами откроют.
- С чего бы это? - спросил Тарлиан.
- Насколько я знаю, предводитель Легиона всегда не прочь побеседовать со своими врагами, чтобы показать им, какой он умный и злобный. О, глядите!
Рональд оказался прав: дверь сама медленно начала подниматься вверх.
- Идемте, - поторопил Рональд своих спутников.
- А у нас есть выбор? - спросила Алька, боевой задор которой несколько угас.
Рональд ничего не ответил и прошел через дверь. Остальные - за ним. Произошло это примерно в то же время, когда Ли-фанна начала свою беседу с Левиафаном...
От подземного логова легионеров можно было ожидать чего угодно, но никак не того, что оказалось там в действительности. После Гройвуда у наших Избранных осталось впечатление, что кроме черного, легионеры никаких других цветов не знают. Но здесь все пестрело разными цветами, причем преобладал золотой, и, конечно же, черный. Все-таки легионеры всегда были легионерами, хотя сейчас они стали куда более мрачными. А раньше они, судя по всему, любили роскошь. Очень любили. Сейчас, в эру Грифона, не каждый богатый граф может позволить себе такое убранство! И откуда древние легионеры только натащили столько драгоценностей, которые кое-где валялись прямо под ногами? Впрочем, эта большая круглая комната с очень высоким потолком была обставлена очень даже неплохо. Но кое-что роднило ее с тронным залом легионерского предводителя в Гройвуде: центральное место в ней было отдано огромному роскошному трону. Никто из наших друзей не удивился, если бы вдруг выяснилось, что трон этот настоящий, украденный из какого-то королевства. А на троне восседал предводитель Легиона...
- И кто же тут у нас? - с крайне странным для него удовлетворенным выражением спросил он. - Неужели наши героические беглецы соизволили вернуться? Какая честь!
«Похоже, он на радостях совсем помешался», - подумал Тарлиан.
А предводитель действительно выглядел просто донельзя довольным. Наконец-то все шло по его плану!
- Чем же я заслужил подобный визит? - в притворном недоумении продолжал предводитель. - Вы тоже не смогли пропустить такое веселье, не правда ли? Но, увы, веселиться вам осталось недолго! - и он разразился хохотом, полагая, видимо, что выглядит сейчас очень устрашающе и по-злодейски.
- На твоем месте я не был бы так в этом уверен, - сказал Рональд, с презрением глядя в глаза предводителя.
- А где же та, что начнет все? - спросил вдруг главный легионер. - Уже отправилась навстречу судьбе? Ну что ж... значит, мы ее уже не увидим.
У Эвана рука сама собой сжалась в кулак, а потом потянулась к ножнам, причем произошло все это подсознательно.
Предводитель Легиона заметил это его движение, и нехорошо усмехнулся, глядя на паренька.
- Что я вижу? Ты хочешь сразиться со мной? Что ж, это возможно. И за твою храбрость я даже щедро вознагражу тебя: быстрой смертью.
Эван рванулся было вытащить меч из ножен, но его вовремя остановил Рональд, положив руку ему на плечо:
- Не сейчас. Пока еще не время.
Эван убрал руку.
- Все-таки испугался? - предводитель, казалось, даже расстроился: - Жаль, жаль. Я уже настроился на знатное сражение.
- Может, хватит нам зубы заговаривать? - спросил Рональд.
- Да как ты смеешь так разговаривать со мной?! - взорвался предводитель. - Я вот-вот стану повелевать всем миром! А ну отвечай: зачем вы пришли сюда? Помогли бы лучше своей подруге. А то сражаться не хотите, а от оскорблений толку, сами понимаете, нет.
«Ну надо же! - подумал Тарлиан. - Первая более-менее здравая мысль за все это время!»
А ведь действительно, зачем они сюда пришли? Только потому что Алькино «второе зрение» привело их сюда, а помочь Ли-фанне не было никакой возможности? Или по какой-то другой причине?
- Для чего мы пришли сюда? - переспросил Рональд. - Да так, ничего особенного. Просто для того, чтобы навсегда избавиться от тебя.
После таких слов трое Избранных взглянули друг на друга с неописуемым удивлением. Ну ничего себе «ничего особенного»!
- По-моему, о таком повороте событий речи не было, - шепотом сказала Алька, так, чтобы не услышал никто из легионеров, которых в комнате было порядка сотни: остальные разбрелись по всей пещере, ища по приказу предводителя сильные артефакты, принадлежавшие некогда первым легионерам.
