Погасив последний «очаг», Мэри-Джейн взяла обед и направилась к двери.
Сгусток ядовитой энергии
С того самого момента, как Мэри-Джейн перешла работать на третий этаж, у нее появилась привычка уходить из здания на обед. Она знала: стоит ей присоединиться к прежним коллегам в столовой, как они продолжат делать все то же, что делали обычно, – обсуждать проблемы компании и ругать бестолковый третий этаж. А теперь выслушивать пространные жалобы было еще обиднее и печальнее.
Она нуждалась в глотке свежего воздуха.
Чаще всего Мэри-Джейн спускалась с холма к заливу и там обедала. Жуя бейгл, она смотрела на воду или наблюдала, как туристы бродят от одного магазинчика к другому. Безмятежная атмосфера наполняла душу спокойствием. На берегу Пьюджет-Саунда она ощущала единение с природой.
Собираясь в очередной раз отправиться на обед, уже стоя на пороге своего кабинета, Мэри-Джейн услышала звонок телефона. «Наверное, из детского сада, – подумала она, – Стейси с утра шмыгала носом». Она вернулась назад и схватила трубку на четвертом звонке.
– Это Билл, – услышала Мэри-Джейн.
«Боже, что опять?» – мелькнуло у нее в голове, едва она услышала голос своего нового начальника.
Еще и из-за Билла она хорошенько подумала, прежде чем принимать предложение о повышении. У него сложилась репутация настоящего мерзавца, «самого худшего в мире босса» – и, надо сказать, заслуженно. Начальник сыпал распоряжениями налево и направо, обрывал подчиненных на полуслове, не давая договорить. К тому же у него была отвратительная привычка мерзко-снисходительным тоном интересоваться о статусе проекта. «Мэри-Джейн, как там проект Стентон, все под контролем?» Как будто она вообще ничего не соображала! За два года Мэри-Джейн стала уже третьим руководителем «безнадежного» отдела, и теперь у нее начали закрадываться подозрения, что дело не только в сотрудниках. Вина непосредственного начальника тоже присутствовала. И немалая.
– Я только что с совещания руководства и хотел бы встретиться с тобой после обеда.
– Разумеется, Билл. Что-то не так?
– Руководство считает, что компания переживает не лучшие времена и, чтобы выжить, нужно приложить максимум усилий. Те же люди должны работать более продуктивно, иначе мы примем меры. Некоторые отделы оказывают разлагающий эффект на компанию. Уровень энергетики и общий настрой там настолько низки, что они тянут всех ко дну.
Мэри-Джейн почувствовала, как все внутри сковал страх.
– Шеф побывал на очередной душещипательной конференции об атмосфере на рабочем месте и весь загорелся. Мне кажется, несправедливо сваливать всю вину на третий этаж, но, похоже, он уверен, что именно твой отдел – наша главная беда.
– Он говорил конкретно о третьем этаже?
– Не просто говорил, но даже подобрал ему определение: «сгусток ядовитой энергии». А я не хочу, чтобы один из подотчетных мне отделов называли подобным образом! Это недопустимо! Это позор!
– Сгусток ядовитой энергии?
– Вот-вот. Он мне целый допрос устроил – все выпытывал, как я исправляю ситуацию. Я сказал, что разделяю его беспокойство и именно поэтому поручил тебе решить проблему. Он хочет, чтобы ему докладывали обо всех изменениях. Итак, ты уже что-нибудь предприняла?
«Предприняла?! Да я здесь работаю всего пять недель!»
– Пока нет, – сухо ответила она.
– Что ж, придется поторопиться, Мэри-Джейн. Если не справляешься, скажи, и я приму соответствующие меры. Шеф считает, что нам нужно вкладывать в работу больше энергии и страсти. Не знаю, зачем третьему этажу нужны страсть и энергия. В конце концов, вы ведь там не ядерной физикой занимаетесь. Но, в общем, имей в виду, я назначу встречу на этой неделе или на следующей.
– Хорошо.
Должно быть, Билл расслышал в ее голосе отчаяние.
– Не падай духом, Мэри-Джейн. Просто нужно поработать над вопросом.
«Да уж, ничем его не проймешь, – подумала она, кладя трубку. – Не падай духом! Он мой начальник, но какой же придурок!»
Смена режима
Мэри-Джейн шла к лифту. Мысли в голове лихорадочно роились. После напряженного разговора с Биллом захотелось глотнуть свежего воздуха, и она решила прогуляться. Но вместо того, чтобы, как обычно, спуститься с холма, она свернула на Фёст-стрит.
Из головы никак не шли слова «сгусток ядовитой энергии».
«И что теперь?»
Внезапно она словно бы услышала внутренний голос: «Да ведь именно ядовитая энергия – это то, что тебя больше всего бесит на третьем этаже. С ядом надо что-то делать!»
Дойдя до конца улицы, Мэри-Джейн оказалась в той части города, где никогда прежде не бывала. Услышав веселый шум, она пошла на звук и вскоре очутилась на оживленном рынке. Конечно, она слышала о знаменитом Пайк-Плейс-маркете, но из-за тяжелой финансовой ситуации и двух маленьких детей никак не могла выкроить время, чтобы туда съездить. Свернув на улицу Пайк-Плейс, она увидела множество прилично одетых людей, столпившихся у одного из рыбных прилавков и громко хохочущих. Поначалу она не оценила их неуместное веселье, придавленная грузом проблем. Уже собравшись покинуть шумное место, Мэри-Джейн вдруг снова услышала в голове голос: «Немного посмеяться не повредит» – и подошла ближе. Один из улыбчивых торговцев рыбой крикнул: «Привет вам, мои йогуртовые друзья!» И несколько десятков респектабельных «белых воротничков» подняли над головой стаканчики с йогуртами.
«О боже! – пронеслось у нее в голове. – Что за цирк? Куда я попала? Это что, рыба летает в воздухе? А может, зрение подводит? Но вот – опять промелькнула».
Один из продавцов – на них были белые фартуки и черные резиновые сапоги – взял большую рыбу, подбросил ее на полметра над прилавком и крикнул: «Одна сёмга полетела в Миннесоту!» И все остальные торговцы хором повторили: «Одна сёмга полетела в Миннесоту!» Парень за прилавком сделал невероятно ловкое движение рукой, поймал рыбу и поклонился рукоплещущим зрителям. Энергетика этого места становилась просто осязаемой.
Справа от Мэри-Джейн другой продавец в шутку поддразнивал маленького мальчика, заставляя большую рыбу шевелить ртом, как будто она разговаривала. Еще один, уже седой мужчина, прогуливался в толпе, выкрикивая: «Задавайте вопросы, спрашивайте все, что вы хотите знать о рыбе!»
Молодой парень на кассе жонглировал крабами. Двое посетителей с бейджиками AARP[1]безудержно смеялись: их продавец оживленно беседовал с выбранной ими рыбой.
Какое чудное место!
Наблюдая за веселым представлением, Мэри-Джейн наконец смогла искренне улыбнуться происходящему. Глядя на людей с йогуртовыми стаканчиками, она подумала: «А ведь это – офисные работники. Неужели они и правда покупают рыбу на обед или просто пришли поглазеть на представление?»
Мэри-Джейн не знала, что один из продавцов заметил ее в толпе. Вид у нее был настолько серьезный и в то же время преисполненный любопытства, что мужчина не удержался:
– В чем дело, мисс? Вам не хватило йогурта?
Мэри-Джейн оглянулась и увидела приятного молодого человека с темными кудрявыми волосами. Он внимательно смотрел на нее и широко улыбался.
– Н-нет, – пробормотала она. – Я просто зашла сюда, чтобы отдохнуть от работы.
– Вы уже бывали у нас?
– Нет, обычно я обедаю у залива.
– Понимаю. Там спокойно. Чего не скажешь об этом месте. Так что привело вас сюда?
Как раз в этот момент один из торговцев справа от нее выкрикнул:
– А вот кому рыбки, свежей-пресвежей? Только что плавала!
Другой завлекал молодую женщину. Над головой Мэри-Джейн пронесся краб.
– Шесть крабов летят в Монтану! – крикнул кто-то.
– Шесть крабов летят в Монтану! – хором повторили остальные.
Один из продавцов в шерстяной шапочке танцевал у кассы. Вокруг творилось чистой воды безумие – словно скачки на ярмарке, только лучше!
Между тем темноволосый продавец терпеливо ждал ответа, глядя прямо в глаза собеседнице.
