Когда Оритель вызвал меня к себе, я перехватил письма, отправленные отцу и дядя. Я заменил письма. Честно сказать, не знаю, что произошло между тобой и принцем Асланом, но он приказал Ибрагиму вызволить тебя из дворца. Тем временем он отправился к принцу Азазелю, чтобы задержать его. В это же время, пока ты сбегал, мы — я, Мустафа и Дильшер перенесли Орителя из дворца в тайный подвал, а после, благодаря Асмодею и его войску выбрались из дворца и дождались приезда моего отца и дяди.
Главный евнух Ибрагим погиб, принц Аслан был убит принцем Азазелем, сам Азазель был казнен по приказу отца за братоубийство. Сейчас демоны находятся в затруднительной ситуации. Отец Аслана разгневан и между нами стоит огромная стена. Однако это уже наши проблемы. Гарем был продан, слуги отпущены, а дворец Экрона сейчас пустует. Город просто вымер и сейчас эти земли свободны. Можно сказать, что в какой-то мере, твоя месть осуществилась. Не знаю, было ли что-нибудь здесь сделано благодаря тебе. Я не думаю. И знать наверняка не могу. Теперь я полагаю, что скоро ты вернешься в свой мир. Я, правда, хочу, чтобы ты смог забыть весь этот кошмар и начать жить так, как ты мечтал. Прости меня. Просто нас всех. И пусть твой ангел хранитель всегда оберегает тебя».
— И это все? Ни строчки про Орителя… как же так? — только и смог тихо прошептать я и после тут же начал снова перечитывать письмо.
Сев на лавку, я положил свиток рядом с собой и задумался. Столько смертей. Такой переполох. Мог ли я быть в этом виновен? Ведь все началось после того, как я появился во дворце. Аслан и Оритель поссорились из-за меня, Эл погиб из-за меня. Правда ли то, что мне тогда сказал Кассиэль?
Не найдя ответа ни на один свой вопрос, я просто решил забыть. Да, просто забыть. Оритель мертв. Это главное. Разве может быть мне дело хоть до чего-нибудь другого? У меня здесь никого не осталось. У меня здесь нет ничего, кроме моего коня — Аспара, которого мне подарил Оритель.
Оритель мертв. Мои враги и его убийцы тоже. Теперь я вернусь домой. Мой папа и младший брат помогут мне забыть и пережить это. В них я смогу найти поддержку, утешение и любовь. Кое-как встав, я взял в руки свиток и решил уйти к себе в комнату. Настроения не было, как и желания что-либо делать и с кем-либо разговаривать. Дойдя до своей кровати, я упал на нее и тихо заплакал. Воспоминания и боль накатили на меня внезапно, и внутри снова все сжималось от боли. Я проплакал около пятнадцати минут, а потом просто лежал, чувствуя себя никому не нужным куском дерьма.
Вскоре, в окне появились яркие лучи солнца, а в мою комнату вошел Эленандр. Его мне хотелось видеть меньше всего. С той самой ночи прошло около двух недель, и мы виделись с мужчиной всего два раза, так ни разу не заговорив друг с другом.
— Ты не спустишься на ужин? — вежливо поинтересовался эльф и сел на край кровати.
— С каких пор мы ужинаем вместе? — грубо спросил я, даже не взглянув на него.
— Я пригласил Кассиэля и Лилиана. Подумал, что было бы неплохо посидеть вместе и вспомнить…
— Что вспомнить? — перебил я его. — Как мы с Лилианом служили во дворце демонов, а вы пытались их убить? Очень веселые воспоминания.
Эленандр не ответил, а я закрыл глаза и задумался о своем. Вскоре, мужчина спросил меня:
— Ты до сих пор тоскуешь по нему? Метка с твоего плеча уже пропала. Неужели такая сильная любовь?
— Ты скоро женишься, — тихо ответил я. — Надеюсь, что у тебя будет такая же сильная любовь, какая была у нас с ним. Пусть и не долгая, но зато самая настоящая.
Мужчина отложил в сторону письмо, и я понял, что он прочитал его. Встав с постели, эльф посмотрел на меня, а потом, сжав кулаки, бросил:
— Пусть тебя сегодня же осмотрит лекарь. Мне кажется, что уже может быть понятно беременный ли ты или же нет.
— Да, хорошо. Но на ужин я не пойду.
— Хорошо, я скажу, что тебе нездоровится.
Эленандр вышел, а я так и остался лежать до самого вечера, пока ко мне не пришел лекарь. Омега заставил меня раздеться и долго осматривал, щупал и задавал кучу всяких вопросов, а потом улыбнулся и с радостью в голосе ответил:
— Поздравляю, ты в положении.
Я ничего не почувствовал от слов, сказанных лекарем. Я не ощущал радости от того, что внутри меня зародилась жизнь. Потому что это не был ребенок Орителя. Только в тот момент я подумал о том, как сильно я желал бы родить от него ребенка, подарить ему сына. Тяжело вздохнув, я кое-как оделся и снова лег в кровать, чувствуя себя самым настоящим предателем.
***
Следующие месяцы пролетели для меня так же быстро, так же бессмысленно и так же тяжело. Первые три месяца я не чувствовал какого-либо дискомфорта. Не было обмороков, тошноты, вкусовых пристрастий и чего-то подобного, что обычно бывает у беременных омег.
Лилиан все это время был рядом со мной, спасибо ему за это. Он заставлял меня гулять, вовремя принимать настойки, рекомендованные эльфами, пару раз я даже прокатился на Аспаре. Когда начал расти мой живот, я перестал смотреться в зеркало. В какой-то момент мне стало себя жалко. Я чувствовал себя вечно ревущей тряпкой, и меня вполне устраивало это чувство. Я не хотел что-либо менять, кроме этого ребенка. Мне хотелось поскорее избавиться от него.
В один из таких дней Лилиан просто не выдержал и накричал на меня. Сказал, что жалея себя, я ничего не смогу изменить и лучше никому не сделаю. Я не помнил первых толчков моего сына, каких-то особенных ощущений во время беременности, предвкушения того, что стану папой.
Эленандр навещал меня почти каждый день. Он постоянно что-то спрашивал у меня, но я не мог дать ему хоть один вразумительный ответ. Эльф так же приходил ко мне по ночам, ложился рядом со мной и всегда клал либо голову, либо ладонь на мой живот. Иногда, сквозь сон я слышал, как он что-то шептал малышу и в такие моменты я еле заметно улыбался, боясь, что кто-нибудь может меня увидеть.
Слухи за это время так же, распространялись быстро. Казалось, уже вся страна знала, что я, непонятно откуда появившийся омега ношу под сердцем сына правителя Светлого Меча. А вскоре, во дворец прибыл король Альсмир, который довольно радушно принял меня и не стал ничего говорить о том, что было в прошлом. Он понимал, как для меня было тяжело переживать смерть любимого, ведь его супруг тоже когда-то погиб и король по сей день носил траур. Несомненно, бывший правитель ожидал появления внука. Почему-то все, включая меня, были уверенны, что родится именно альфа. Однако спокойные дни для меня закончились с приездом Ариэля — супруга короля Эленандора.
Открыто Ариэль никогда не выказывал своего недовольства, по крайней мере, при ком-то и вслух, но всегда, когда мы с ним пересекались, он одаривал меня таким взглядом, что если бы я только появился здесь, непременно бы испугался. Но я больше ничего и никого не боялся. По крайней мере, внутренне я чувствовал себя именно так. Мы старались с ним не видеться и ни разу не заговорили друг с другом, когда случайно встречались.
Однако когда мой живот начал расти, и его уже невозможно было скрыть под одеждой, Ариэль вместе со своей свитой омег охотно и довольно открыто обсуждали мою беременность и дальнейшее пребывание во дворце. Дошло до того, что мне пришлось заткнуть омегу, на что он ответил, что как только я рожу, он будет воспитывать моего сына, а меня отправит восвояси. Тогда я не выдержал и впервые устроил настоящую истерику, даже пустив слезы для большей убедительности.
Эленандр тут же поставил супруга на место и еще больше окружил меня своей заботой, что выводило Ариэля и радовало меня. Омега ревновал, пусть это было и глупо в моих глазах, однако не насолить ему я не мог, поэтому частенько просил Эленандора остаться со мной ночью, чтобы «убаюкать» слишком сильно пинающего мой живот, малыша. Эльф в те моменты буквально сиял от счастья.
В свободное от государственных дел время, бывший король Альсмир гулял со мной в саду, рассказывая истории и легенды мира эльфов, их приметы и правила, порядки и обычаи. Мне было интересно слушать отца Эленандора, который выглядел лишь на тридцать лет, а сам жил уже много столетий.
