Эмир Тимур встает во весь свой высокий рост и хромая ногой (за что и получил прозвище Железный Хромец) подходит ко мне, и глядя мне в глаза говорит:

– Мы тебе снимся, – и все великие завоеватели вместе начинают громко хохотать.

Открываю глаза, едрит мадрит, хетафе твою депортиву, точно сон.

Однако ж присниться такое, уже светло, встаю и иду оправиться, благо неватерклозетов понастроили. После оправки умываюсь, повесив канистру на сучок за ручку, подходит часовой, артиллерист из крепости:

– Что товарищ комиссар не спиться?

– Да Мантулин, чего-то не спится. Слышь, у тя закурить есть?

– Так точно, товарищ комиссар дивизии, трофейные, – и протягивает пачку сигарет, щелкает по пачке снизу, и две сигареты выскакивают на 2-3 сантиметра из пачки. Вытягиваю одну, отточенным через 70 лет движением закидываю ее в рот, Мантулин подносит спички и чиркает, спичка горит, распространяя запах серы и дыма. Затягиваюсь и сигарета сразу загораясь начинает отдавать свой ядовитый дым. Со второй затяжки голова начинает кружиться, сажусь, снимая с сучка на давешнюю канистру. И не спеша, окутываясь дымом как агрессивно проснувшийся брутальный вулкан, докуриваю сигарету, кайф. Потом пожелав Мантулину спокойного дежурства, иду в свой шалаш, и мгновенно засыпаю.

Что-то ходит по мне, или Машуня меня щекочет, открываю глаза, ни фига, нет никого, вульгарнейшая божья коровка ползет по щеке. Ну да ладно, вскакиваю, и надо сперва конечно же пробежаться, кровь разогнать. И я не надевая ничего, кроме галифе рванул, на волю, в пампасы. Бегу себе никого не трогаю, вдруг за мной пристраивается его величество экс-император разведки Петруха.

– Слышь командир, поболтать надо.

– Ну, как говориться, "антилерист без антилерии", я тя слухаю трошки, но потом, а щас нефига на бегу разговаривать, – дальше мы уже как говорит Райкин бегмя бежим, и добежав до последнего автомобиля, поворачиваем обратно.

Добежав до шалаша разведчиков, и начинаем делать зарядочку, Петруччо снова порывается языком пошевелить, я не даю, надо сначала успокоить дыхалку.

– Короче, товарищ старший лейтенант, мы вчера прошвырнулись к Ильиных, у него горячая информация, но как я доведу ее до полковника, в разведке-то мы были самовольно.

– Есть вариант, я скажу полковнику, что вы должны съездить к Арсению Никандровичу, узнать новости, вы валите, потом через часик-два повалявшись в лесу, возвращаетесь, и сливаете информацию.

– Сливаем, это как?

– Э ну ты Петруха, ну рассказываете Старыгину.

– Хорошо Фарход, тогда нам надо пораньше начать завтрак, а ты нам выбей разрешение, на меня и чеченюгу, мы вдвоем скатаем, и к десяти вернемся.

– Смотри обормот, не подведи меня.

Потом пошли, на завтрак, само собой я подсел к Старыгину.

– Товарищ полковник, наши разведчики давно у Ильиных не были, надо кого-нибудь отправить, желательно конечно Эрисханова, ну и мне кажется, пора реабилитировать Онищука.

– Ты, старлей, что в адвокаты записался?

– Да, товарищ полковник, я ж комиссар, и я считаю, что наказание было достаточным, тем более Мамбеткулову трудновато заниматься разведкой, все-таки даже в форме самого Гитлера он на немца не похож.

– Да знаю я все, и Мамбеткулова специально поставил, что был повод вернуть Онищука. Хорошо с этого дня Петр вновь назначен начальником разведки, и пусть едут к Арсению, тот действительно заждался наверно.

– Онищук, Эрисханов позавтракали?

– Так точно, товарищ комиссар дивизии.

– Тогда обоим переодеться в немецкую форму, взять подходящие документы у Ашота, мотоцикл с горючим и патроны у начтыла, и на разведку, к Ильиных.

– Есть товарищ старший лейтенант, разрешите выполнять.

– Даю вам время до обеда, не позже двенадцати вы должны быть здесь.

И ребятки окрыленные (будто отрехлитрились "ред буллом") улетели, в окрестности Городка1, к Арсению. А я пошел опять к отфильтрованным экс пленным, надо как говориться побалакаты, чем они дышат. Стоит их брать в отряд (на боевые места), или если толка нет, то пусть в склады, санбат и т.д.?

Прибылов проверяет новых вояк через сооружение землянок, на всякий случай вокруг устроены четыре пулеметных гнезда, мало ли чего. А ребята работают, слышен стук топоров, крики, швыркание лопат и другой рабочий шум. Вот двое бегут с носилками, видимо землю выносят из будущей землянки.

– Бойцы, кто такие?

– Товарищ старший лейтенант, я рядовой Симакин, а это рядовой Абузяров, мы артиллеристы из УР-62, служили в многоамбразурном ДОТе "Лесистая горка".

– Как попали в плен?

– 21– го вечером приехали НКВД-шники и арестовали командира ДОТа капитана Анисимова, с собой привезли капитана Кондратенко, его назначили новым командиром дота. Затем взвод прибыл на пополнение, по приказу самого Павлова, сказали, ну и документы у них у лейтенанта и остальных смотрел сам Кондратенко. И НКВД-шники, и Кондратенко и эти новоприбывшие, все короче, оказались немцами, и пока мы спали, они обезоружили охрану, и взяли ДОТ без выстрела. А ДОТ охранял железнодорожный мост и буквально рядом автомобильный, в результате этого немцы рванули вперед. А мы проснулись уже в плену. И нас всех пригнали в этот лагерь, поначалу конечно, расстреляв евреев, коммунистов, комиссара ДОТа и одного грузина по фамилии Окруашвили, он очень был на еврея похож.

– Понятно, и много вас тут с одного ДОТа?

– Да нет товарищ старший лейтенант, тут человек десять, нас разделили, остальных, почему то в другие места погнали.

– Ну и что вы теперь собираетесь, разбегаться по домам, или воевать?

– Товарищ старший лейтенант, после плена домой не пойдем, надо за это все отомстить клятым немчурам. Вы бы знали, как эти суки нас мучили, чем кормили, только месть, только месть.

– Рядовой Абузяров, вы тоже так думаете?

– Конечно товарищ старший лейтенант, при мне немчура Абрашку Ванштейна пристрелили, а он моим другом был. И потом в лагере поиздевались тварюги, нет месть немцам.

– Ладно, бойцы, работайте, пойду я дальше.

В том же духе пообщался еще с двумя десятками бойцов, все очень обозлены на немцев, некоторые из них, по-моему, будут рвать любого кто говорит на немецком, вне зависимости от настоящей нации, пола, возраста и т.д.

Настало время обеда, наверно архаровцы уже возвратились, надо бежать к штабу, и я добеседовав с танкистами, рванул к штабу. Действительно, вхожу в штаб, а там мило беседуют реабилитированный Онищук, Эрисханов и Старыгин:

– Товарищи командиры, позвольте присоеденится к беседе.

– Садись Фарход, – и Старыгин показывает место рядом с собой, приятно.

– Так вот, Фарход, по сведениям от Ильиных, очень активно немцы перебрасывают войска и грузы по этому мосту, – и Старыгин показывает мост на карте, – рядом автомобильный мост и тоже до черта немцев шастает. По сведениям Арсения Никандровича около двух дивизий, прошли только за три последних дня. Но не это главное, главное там ДОТ "Лесистая горка" один из ДОТов УР-62, в полном порядке, и даже орудия там, причем с боеприпасами, немцы сегодня начали вывозить боеприпасы. Мы планируем по совету Арсения, захватить ДОТ, а в нем шесть 76 миллиметровых орудий, плюс шесть пулеметных абразур с максимками, а мы в рейд танки БТ с броневиками захватим, и в резерв их, в предполье. Попрут немцы потом на уничтожение дота, а там их техника встретит, да с пехотным прикрытием, это вам не 22 июня в Бресте.