Он вправду твое дитя?

Г о р о ж а н и н :

То несомненно, господин.

А г м а р :

Ты мешал ему играть, пока был он силен и здоров?

Г о р о ж а н и н :

Никогда не мешал ему, господин.

А г м а р :

Чье дитя Смерть?

Г о р о ж а н и н :

Смерть -- дитя богов.

А г м а р :

И ты, никогда не мешавший своему дитяте играть, просишь этого от богов?

Г о р о ж а н и н : {с некоторым ужасом, поняв, что Агмар имеет в виду}

Господин!

А г м а р :

Не рыдай. Ибо все дома, возведенные людьми, игровая площадка для этого дитяти богов.

{Мужчина молчаливо, не рыдая, уходит прочь.}

У г н о : {взяв Тана за запястье}

То вправду человек ?

А г м а р :

Человек, человек, и лишь недавно покончивший с голодом..

{Занавес}

Третий акт.

{Тот же зал. Прошло несколько дней. Семь тронов, подобные по форме утесам, стоят на задней части сцены. На них развалились нищие. Вора нет.}

М л а н :

Никогда нищие так не проводили время.

У г н о :

О плоды и нежный агнец!

Т а н :

Пустынное вино!

С л э г :

Было лучше узреть мудрые замыслы моего господина, чем есть плоды и агнца да пить Пустынное вино.

М л а н :

О! Когда следили за ним, чтоб узнать, не станет ли есть, когда все уйдут!

У г н о :

Когда задавали вопросы о богах и Человеке!

Т а н :

Когда спросили, почему боги разрешили рак!

С л э г :

О мудрый господин мой!

М л а н :

Как славно сработал его план!

У г н о :

Как далек глад!

Т а н :

Он словно бы из снов прошлого года, тень давно ушедшей краткой ночи.

У г н о : {смеясь}

Хо, хо, хо! Как они молились нам!

А г м а р :

Когда были мы нищими, разве не говорили мы, как нищие? Не стонали, как они? Не выглядели, как подобает нищим?

У г н о :

Мы были лучшими из следующих заповедям.

А г м а р :

Так ныне, раз мы боги, будем подобны богам и не будем смеяться над верующими.

У л ь ф :

Мнится мне, боги смеются над верующими.

А г м а р :

Над нами боги никогда не смеялись. Мы выше всех тех вершин, на кои взирали в мечтаньях.

У л ь ф :

Мнится мне, когда человек высок, боги более всего стремятся посмеяться над ним.

В о р {входя}:

Господин! Был я с теми, кто знает все и зрит все. Был я с ворами, господин. Знают они, каким занимаюсь я делом, но не ведают, что я -- один из нас.

А г м а р :

Говори, говори!

В о р :

Опасность, господин, великая опасность.

А г м а р :

Говоришь ты, они подозревают, что мы - люди.

В о р :

То было уж давно, господин. Говорю я, что вскоре узнают точно. Тогда нам конец.

А г м а р :

Так пока это не известно.

В о р :

Пока нет, но узнают, и тогда нам конец.

А г м а р :

Когда ж узнают?

В о р :

Три дня назад стали подозревать.

А г м а р :

Боле, чем кажется тебе, подозревали нас, но смел ли кто сказать о том?

В о р :

Нет, господин.

А г м а р :

Так забудь свои страхи, мой вор.

В о р :

Двое мужчин уехали на верблюдах три дня назад -- смотреть, не в Марме ли ныне боги.

А г м а р :

Уехали в Марму!

В о р :

Да, три дня назад.

У г н о :

Нам конец!

А г м а р :

Они отправились в путь три дня назад?

В о р :

Да, на верблюдах.

А г м а р :

Так вернутся они сегодня.

У г н о :

Нам конец!

Т а н :

Нам конец!

В о р :

Должны они были увидать зеленых нефритовых идолов, что сидят у гор. Скажут они: "Боги по-прежнему в Марме". И сожгут нас.

С л э г :

Мой господин еще успеет что-то изобрести.

А г м а р : {Вору}

Иди прочь, на возвышенность, погляди на пустыню, узри, сколько времени есть на изобретенье плана.

С л э г :

Мой господин найдет план.

У г н о :

Он завел нас в ловушку.

Т а н :

Его мудрость -- нам погибель.

С л э г :

Он еще найдет мудрый план.

В о р : {входя вновь}

Слишком поздно!

А г м а р :

Слишком поздно!

В о р :

Мужчины, ездившие на верблюдах, пришли.

У г н о :

Нам конец!

А г м а р :

Молчите! Должен я подумать.

{Все тихо сидят. Входят горожане и падают ниц. Агмар сидит глубоко задумавшись.}

И л л а н а у н : {Агмару}

Двое святых пилигримов ездили в ваши святые храмы, где долго сидели вы, пока не оставили горы. {Агмар молчит} И вот они возвратились.

А г м а р :

Оставили нас здесь и поехали искать богов? Однажды рыба поплыла в дальнюю страну, стремясь отыскать море.

И л л а н а у н :

Высокочтимое божество, их набожность так велика, что они поехали поклониться одним лишь вашим храмам.

А г м а р :

Ведомы мне люди, чья набожность велика. Такие часто молились мне раньше, но молитвы их неприемлемы. Их любовь к богам слаба, они думают лишь о своей набожности. Ведомы мне сии набожные. Скажут, что семь богов по-прежнему в Марме. Солгут и скажут -- мы по-прежнему в Марме. Тогда подумают, что они набожнее вас всех -- ведь одни они узрели богов. Глупцы поверят им и разделят их муки.

У р а н д р : {Илланауну}

Ч-ш-ш! Ты гневишь богов.

И л л а н а у н :

Не знаю я точно, кого гневлю.

У р а н д р :

Возможно, они -- боги.

И л л а н а у н :

Где те, что ездили в Марму?

Г о р о ж а н и н :

Вот ездившие на верблюдах, они идут к нам.

И л л а н а у н : {Агмару}

Святые пилигримы из ваших храмов пришли поклониться вам.

А г м а р :

Сии усомнились. Как боги ненавидят это слово! Вечно пачкало сомненье добродетель. Бросьте их в тюрьму, чтобы не порочили вашу частоту. {Встав}Не позволяйте им войти сюда.

И л л а н а у н :

Но, о высокочтимейшее божество с Горы, мы также усомнились, высокочтимое божество.

А г м а р :

Вы избрали. Вы избрали. И все ж еще не слишком поздно. Отрекитесь и бросьте сиих людей в тюрьму, быть может, еще не поздно. Боги никогда не рыдали. Но, размышляя о муках, разрушающих мириады костей, они могли бы зарыдать, коли не были бы божествами. Спешите! Отрекитесь от своих сомнений

{Входят Мужчины, ездившие на верблюдах.}

И л л а н а у н :

Высокочтимое божество, сомненье могуче.

Г о р о ж а н е :

Ничто его не убило. То не боги!

С л э г : {Агмару}

У вас есть план, господин мой. У вас есть план.

А г м а р :

Еще нет, Слэг.

И л л а н а у н : {Урандру}

Вот мужчины, ездившие к храмам Мармы.

У р а н д р : {громко и ясно }