Надо отдать Морису должное: долго раздумывать он не стал. Несколько раз глубоко вздохнув, он сжал ладони в кулаки и, присев на корточки, спрыгнул-таки вниз. И что мне теперь делать? Пойти за ним? Это наверняка опасно... не пойти и подождать, когда он выйдет? А если он пробудет там очень долго? Да и вдруг в деревню возвращаться не станет, а пойдет дальне, напрямик? и вообще любопытно, что там, в этой пещере.
В итоге любопытство меня и сгубило. Я осторожно, двигаясь как можно тише, подошла к норе и заглянула в нее. Сразу стало понятно, почему Морис спрыгнул туда без фонаря: из стен и земляного пола пещеры торчали белые кристаллы, испускающие ровный свет, похожий на лунный. Почти круглый, просторный тоннель, в который вела пещера, круто сворачивал вправо чрез пару шагов, а из-за поворота слышались медленно удаляющиеся шаги. Была-не была, рискну. Выбраться отсюда вроде несложно, бегаю я быстро, если что - успею унести ноги.
Именно с такими мыслями я последовала примеру аристократа и спрыгнула в пещеру. На несколько мгновений неяркий свет кристаллов ударил в глаза, я с трудом различала даже очертания собственных рук. Тем временем шаги за поворотом притихли. Я уверена, что спрыгнула бесшумно, и Морис не мог меня заметить, так что не слишком опасалась обнаружения.
Если бы не кристаллы, подземелье напоминало бы погреб, в котором я провела чуть ли не половину своей осознанной жизни. Но загадочные полупрозрачные образования, рассыпанные по холодным стенам, как бриллианты, сглаживали неприятное впечатление.
Еще немного постояв, чтобы привыкнуть к необычному свету, я осторожно, по правой стене, двинулась вперед. Уже через несколько шагов я обнаружила, что не могу не наступать на загадочные светящиеся кристаллы - их стало слишком много, а идти по ним ужасно неудобно. Через подошвы своих сношенных туфель я отлично чувствую каждый острый выступ на этих камнях, но легкий дискомфорт нисколько не умеряет мое любопытство.
Добравшись до поворота, я на мгновение замерла, а потом осторожно выглянула, готовясь тут же юркнуть обратно. Но вместо того, чтобы быстро разведать обстановку и вновь спрятаться, я замерла, пораженная открывшейся мне картиной.
Подземный ход ведет под потолок огромной пещеры, стены которой состоят из тех самых испускающих свет кристаллов. Правда, эти стены, в отличие от той, к которой я сейчас прижимаюсь, отшлифованы до зеркального блеска, а свет, испускаемый ими, как будто ярче и чище. Не удержавшись, я коснулась пальцами ледяного потолка пещеры, но тут же отдернула руку.
От хода, который вывел меня сюда, вниз вела узкая и крутая лестница без перил, выточенная из того же светящегося кристалла. Зал украшали статуи, изображающие горгулий и огромных змей. Просторная комната, воздух в которой оказался на удивление свежим, заканчивалась массивной дверью, украшенной выточенными прямо в ней узорами, напоминающими дикие южные цветы, картины с изображениями которых я однажды видела на выставке бродячих художников.
Самоуверенный аристократ стоял перед дверью между двумя статуями, одна из которых изображала женщину со змеиным хвостом, а другая - мужчину с клыками и крыльями горгульи. Он напряженно о чем-то размышлял. Приглядевшись, я заметила, что он пытается размахивать амулетом, но дверь на эти движения не реагирует. Вскоре Морис бросил бесполезное занятие, стянул с плеч мешок и присел прямо на постамент, на котором красовалась статуя женщины. Маг принялся что-то выискивать в сумке, а я тем временем с холодеющим сердцем наблюдала, как загораются глаза горгульи, скрючившейся рядом с женщиной-змеей.
Жуткая статуя дернула крылом, от чего с нее посыпалось мелкое белое крошево. При ударе о пол оно звенело, как бьющееся стекло. Увлеченный поисками парень этого не заметил, продолжая ворошить свое барахло. Я порывалась было крикнуть, но не смогла и рта раскрыть, когда "отмерло" сначала второе крыло, потом голова, а затем и все тело чудовища, которое считалось вымершим уже несколько столетий. Только когда низкий рык монстра, пробирающий до костей, донесся до слуха Мориса, он соизволил обернуться. Мой позвоночник, казалось, покрылся инеем, когда парень оглушительно завизжал.
Я уже подскочила, намереваясь как-нибудь помочь бедолаге, когда внезапно один за другим, словно по цепочке, начали оживать и остальные статуи. Я дернулась и замерла, не в силах сделать шаг вперед или назад. Оцепенение спало, когда белым огнем полыхнули глаза мужчины с мощными даже на вид кожистыми крыльями. После этого о спасении неудачливого путешественника не могло идти и речи. Я так быстро, как только могла, развернулась и помчалась назад.
Кристаллы больно впивались в ступни, но я не слишком обращала на это внимание, когда за спиной раздался жуткий голос, неразборчиво произносящий какие-то слова. Пытаться вникнуть в их значение я не стала. Вместо этого как можно выше подпрыгнула и вцепилась в один из серых корней, которые тоже пришли в движение и снова зашипели. Мне не показалось: они действительно извивались и шипели, смыкаясь над норой.
Я, подгоняемая страхом, еле успела выскользнуть из подземелья. Корни плотно сомкнулись, но сквозь них я услышала эхо истерического крика. Голос Мориса узнать оказалось совсем несложно...
Воздуха катастрофически не хватало. Я валялась на спине, судорожно спихивая в себя воздушные массы, пальцы против моей воли сжимали пучки молодой и сочной травы. Устав держаться на локтях, я упала на траву и только после этого смогла выдохнуть.
Все нормально, по крайней мере, со мной. Жаль Мориса. Конечно, он не идеал мужчины, но не настолько же... Знала бы - не повела бы его сюда. И я не помогла ему. Но я ведь не виновата? Что толку от моего вмешательства? Вместо одного трупа появилось бы два, вот и все...
Казалось бы, оправдания логичны, но неприятный осадок все же не давал покоя. Противная горечь в груди жгла, хотелось почесаться изнутри, чтобы избавиться от щемящего чувства. Хотелось думать, что он не умер, но глупо было бы тешить себя подобными надеждами...
Оставаться рядом с этим местом не хотелось, поэтому я поднялась на ноги и побрела, не разбирая дороги. Горечь, точную причину которой я не могла определить, не оставляла меня.
Ноги принесли на любимый каменистый бережок ручья, со всех сторон окруженный деревьями. Я кинулась к воде, она обожгла холодом разгоряченные и позеленевшие от травы ладони. Несколько больших глотков не помогли избавиться от жжения, к которому вскоре прибавилась и тошнота. Долго отмывала руки от травы, даже лицо и шею намочила несколько раз, но отвратительно чувство притупилось лишь отчасти.
Я же не виновата в его смерти! Сам пошел, сам виноват. Мне вообще не нужно было идти за ним, тогда бы я ничего не узнала, и совесть моя была бы чиста. Проклятое любопытство.
- Агнес! - я вздрогнула, когда услышала голос Илая прямо за спиной. Что он здесь делает?!
Парень присел рядом со мной, зажмурился, подставляя лицо прохладным закатным лучам. А я и не заметила, что солнце уже садится. И ветер как будто крепчает - ночью будет дождь.
- Пойдем в деревню, переночуешь у нас, на чердаке. Не в лесу же тебе спать, в самом деле, - выдал Илай причину, по которой нашел меня.
Наверное, это плохая идея... Но ночевать мне и вправду негде: возвращаться к тому дереву? Ни за что! А больше подходящего для ночевки места я не знаю, да и хмурые, потемневшие тучи определенно обещают дождь.
- Не волнуйся, тебя никто не заметит, обещаю, - разглядев отобразившиеся на моем лице сомнения, подбодрил Илай.
А, дивы с ним со всем! Подумаешь, тетка поколотит. Я ей тем же отвечу. Зато переночую в тепле, на мягком сене, а если повезет, то даже на матрасе и под одеялом...
- Спасибо, - в знак одобрения его идеи поблагодарила я.
Спохватившись, Илай протянул мне сверток с двумя поистине огромными пирогами, начиненными капустой. Я снова поблагодарила, но есть не хотелось. Да и это уже смахивало на подачку, а к подобному я всегда относилась с опаской. Такой вот подающий еще возомнит потом, что я ему что-то должна, и ведь обратное не докажешь...
